Книга В плену отчаяния - Анна Антонова

— Кара! — всплеснула руками экономка, когда среди ночи валящаяся с ног девушка вся в дорожной пыли переступила порог свое дома и тем самым наделала много шума среди оторопелой прислуги.

— Мне не до объяснений Салли, — скидывая пропахший конским потом плащ, простонала усталая Мира. Все тело ломило и не слушалось от беспрерывной скачки. — Я к себе, разбуди меня как солнце встанет. К тому времени чтоб была готова ванна и мое бордовое платье, раздавала указания, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Экономка ошарашенно семенила следом и согласно кивала седой головой.

— Какой ужас приключился с господином! — уже роняла женщина крупные слезы на морщинистые щеки. Девушка резко остановилась и поморщившись, гневно воскликнула:

— Прекрати! Мне и без того тошно! Еще чужие истерики выслушивать, — не для того Мира продела такой сумасшедший путь, чтоб среди ночи успокаивать прислугу. Их проблемы ничто по сравнению с чем пришлось столкнуться ей! А самое трудное еще впереди.

— Простите, госпожа, — залепетала Салли, вытирая слезы концом шали, которую она накинула поверх наспех надетого платья. — Я все сделаю, отдыхайте.

— Спасибо… и да, мне очень больно от того, что Карла убили… — тихо произнесла перед тем, как скрыться в своих покоях.

В комнате ничего не изменилось после ее отъезда. Мира нерешительно села на край кровати и провела рукой по атласному покрывалу, погружаясь в воспоминания. Казалось, прошла целая вечность с того момента как последний раз ее голова касалась мягких подушек. Столько ночей она провела здесь, представляя, как поквитается с Корнуэлами, мечтая убить Грея. Какой наивной дурой она была тогда! Резко вскочила и заметалась по комнате, не зная, как быть и как унять нахлынувшие чувства. Распахнула створки дверей, ведущие на балкон, и вышла, шумно втягивая ноздрями морозный ночной воздух. Когда-то, целую вечность назад, названная дочь Карла, могла почти до утра наслаждаться ночными видами сада, ароматами цветов, стрекотанием цикад. Тогда ей нравилось ощущение свободы и беззаботности, получаемых от посиделок на балконе. После заточения девушка не могла долго находиться в помещении, стены начинали давить, выталкивая кислород из легких и вызывая панические атаки. Очень долго посол терпеливо помогал дочери заново учиться жить нормальной жизнью.

— Вот я и дома, Карл, — тихо прошептала, вцепившись в перила. Боль сковала сердце, но слезы так и не смогли прорваться наружу. — Прости меня… Я так перед тобой виновата… — стонала, всматриваясь в черное небо, ища хоть какой-то знак, который смог бы дать ей понять правильно ли она поступает на этот раз. — Мне придется все отдать. Ты же не будешь сильно против? — мертвая тишина ничем не нарушаемая, давящая камнем. — Мне ничего не нужно… — обессиленно сползла на пол, прислонившись спиной к железной решетке перил. Представила спокойное лицо названного отца и грустно вздохнула, понимая: он бы и в этом поддержал ее, не осудил бы… — Прости…

На ватных ногах встала и как разбитая старуха доковыляла до кровати. Упала лицом в подушки и тут же провалилась в тяжелый сон. Утро, казалось, наступило сразу же после того, как она закрыла глаза, не дав измотанному телу отдохнуть.

Приняла горячую ванну, наслаждаясь последней роскошью, которую скоро придется оставить. Стоя перед зеркалом во весь рост, девушка напряженно рассматривала свое искалеченное обнаженное тело. Как Грея оно не отталкивает? Ей сейчас самой противно смотреть на темные полосы, оставленные мучителями. Капли воды искрились на влажной мраморной коже, лишь больше подчеркивая следы страшного прошлого. Мира коснулась щеки, всматриваясь в черные глаза. В них ничего не осталось, лишь пустота. Тяжелый вздох сорвался с губ. Тряхнула головой скидывая наваждение, завернулась в простыню и вернулась в свою комнату, где на кровати уже лежало приготовленное платье.

Темно красный цвет красиво оттенял бледную кожу и темные волосы. Фасон платья идеально подчеркивал хрупкие изгибы тела, мягкими складками падая в пол. Длинные рукава и неглубокий вырез скрывали от посторонних глаз шрамы. Она специально не стала надевать траурный цвет, чтоб подчеркнуть то, что собиралась произнести Кларенсу. Горничная помогла сделать Мире высокую прическу, придав ей еще более привлекательный вид.

— Карета готова, — показалась в дверях экономка. — Госпожа, вы что же даже завтракать не будите? — покачала головой старушка всем своим видом показывая озабоченность.

— Некогда, — бросила хозяйка, вставая со стула и жестом приказывая горничной подать плащ.

— Кара… Карла бы расстроила вся эта суета, — тихо постаралась настоять экономка. — Что происходит?

Мира подошла и взяла в свои руки морщинистые ладони старушки. Грустно посмотрела и попыталась выдавить из себя улыбку:

— Спасибо тебе Салли за заботу и долгие годы верной службы, — голос предательски оборвался, выдавая сильное волнение. — Мне правда пора… Мне надо успеть помочь человеку, который мне очень дорог… Прости меня за все, Салли…

И она, резко развернувшись, быстрым уверенным шагом покинула комнату. Экономка еще долго стояла растерянно, не понимая того, что произошло и как теперь ей быть дальше. Мира же, гонимая тревогой уже сидела в карете. Сердце бешено колотилось. Она прекрасно понимала — ее могут после признания прогнать, оставив без помощи и без состояния Карла, но на этот случай у не был припасен один козырь…

— Госпожа Кара Смит! — произнес молодой человек, отворив перед девушкой двери в приемную залу, где сидел герцог Кларенс и его прекрасная жена. Кара нерешительно сделала несколько шагов вперед и застыла напротив супружеской пары с сильно бьющимся сердцем. Жена герцога всегда нравилась девушке. Ее поражала холодная северная красота герцогини. У женщины были платиновые волосы и идеально белая кожа, большие синие глаза на пол лица завораживали их бездонностью и добротой. Она была уже не молода, но годы, казалось обошли женщину стороной и несмотря на то, что жена Кларенса подарила мужу троих детей, фигура ее не располнела, а напротив приобрела лишь женственность, оставив талию по осиному тонкой.

— Что привело тебя в столь ранний час к нам, дитя? — чуть растягивая слова и зевая произнес Кларенс внимательно буравя прибывшую взглядом, в котором невозможно было прочесть его мысли. — Состояние твоего отца тебе вернули, после того как до нас дошли сведения о невиновности Карла. Жаль, конечно было потерять столь умного человека, но пути Господа нашего неисповедимы.

Кара глубоко поклонилась, выражая свое почтение. Чуть подрагивающие кончики пальчиков выдавали волнение, но девушка, выдохнув взяла себя в руки и гордо выпрямившись произнесла:

— Вы слышали, что герцога Грея взял в плен его брат Маркус? Этот самозванец пытается присвоить себе всю власть…

— И что? Нам какое должно быть дело до их семейных дрязг? — резко перебил Кларенс девушку. В его грозном голосе явно слышались нотки раздражения и недовольства.

— Ну, если в соседнем герцогстве это пройдет, то, где гарантия, что кто-то из Ваших родственников не захочет провернуть подобное? — прямо смотря герцогу в глаза жестко отчеканила девушка. Кларенс напряженно тер свой чисто выбритый подбородок и сверлил подданную задумчивым взглядом. Его жена положила свою ладонь на локоть мужа, как бы давая знак задуматься над словами девушки и за это Кара ощутила огромную благодарность к ней.