Книга Укрощение строптивого ректора - Александра Чиликина

Начинаю медленно понимать, что в конце тетради явно не домашка была записана.

Запускаю свои полторы извилины для серьезной аналитики ситуации! Извилины не заработали, но тараканы справились.

— А что именно вам отсюда не под силу? — осторожно интересуюсь. А то же тут явно что-то неприличное нацарапано, а как же мы в отношениях и без неприличного?

Суровый ректор сурово поперхнулся.

Надеюсь, мне удалось сбить его с мысли.

— Змеиная, вы что не умеете читать?

Не удалось.

— Ну как вам сказать… — судорожно соображаю. Я, конечно, не уж и на сковородках мне бывать не доводилось, но выкручиваться как-то надо. — Понимаете, чтение — это же процесс творческий. И не всегда на него есть вдохновение. К тому же я больше по точным наукам.

В общем, сообразить не удалось.

Тишина.

— Вы не перестаете меня удивлять, студентка. — Ректор с силой захлопывает тетрадь в моих руках и небрежно кидает обратно уже не просто красному, а буквально бордовому оборотню.

Не выдерживаю и кошусь на листки с интересом. Никогда еще не получала столь убийственной мотивации выучить письменный всеобщий. Хотя, кажется, сейчас получу.

— Отчислить бы вас, Змеиная…

Ну точно.

— Но вы же не отчислите, да? — Тяну с надеждой, понуро опустив голову. Как говорит моя бабушка, в отношениях нужно уметь никогда не каяться, но вовремя раскаяться.

— Не могу доставить себе такого удовольствия. С заданиями вы, что поражает, как-то справляетесь, а наличие навыков чтения формально нигде в качестве обязательного условия не прописано. Поэтому шанс я вам дам. В конце концов, что-то подобное я и подозревал — то, что змеи не умеют нормально воспитывать детей, мне известно давно.

— Я же как-то выросла, — тихо бурчу, но ректор услышал.

— Так я по вам и сужу. — Следует невозмутимое.

Не выдерживаю и стремительно поднимаю голову, заглядывая прямо в глаза этому… очень серьезному ректору! На самом дне глаз которого, играют уже до боли знакомые смешинки.

— Но долго так продолжаться, конечно, не может, — он разрывает наш недолгий зрительный контакт, разворачивается ко мне спиной и отходит обратно к столу, — после занятий зайдите ко мне, обсудим, что с этим делать.

Это после тех самых занятий, когда у нас свидание с принцем и огненным?

С трудом сдерживая улыбку, иду к своему месту на галерке.

Ладно-ладно, господин ректор, вы очень суровы и неприступны… но подход к вам я, кажется, нашла.

На всех последующих парах я была образцово-показательно послушна и не в пример исполнительна. На парах ректора усердно училась основам владения магией, на зельеварении по обоюдному согласию сторон к котлам близко не подходила, а на новом для нас актерском мастерстве действительно едва автоматом не получила зачет за игру бездомной нищенки, просящей куска хлеба. Я была так сильна и убедительна, что меня на всякий случай досрочно отправили в столовую, чему я не могла не обрадоваться, прилетев туда первой и забрав все самые вкусные булочки.

— Не смей оставлять меня одну, — шипит за обедом Мила не хуже, собственно, меня.

— Не посмею, — клятвенно заверяю, наворачивая уже вторую тарелку супчика. А что? Я молодой, растущий вширь организм, мне нужна энергия!

— Астра, я серьезно. Я даже не могу придумать, что ты мне за эти свидания будешь должна.

— Проси, что хочешь, — прикладываю в порыве честности ладонь к сердцу.

— И ты всё исполнишь? — Мила подозрительно сощуривается.

— Я всё пообещаю.

В этот раз в меня полетела ложка.

Глава 24

— Войдите, — слышу строгое, робко заглядываю в кабинет, бегло осматриваю обстановку, и только затем проскальзываю внутрь. Мало ли, вдруг тут тоже в меня чем-то кидаться будут.

Но ректор сидит за своим столом, раздраженно хмурится и не обращает на меня никакого внимания. Перед ним высится несколько стопок исписанной бумаги, которые он очень активно раскладывает — из одной стопочки формирует две другие стопочки.

Надо же, значит папа не зря говорил, что все эти начальники исключительно бумажки на работе перебирают.

— А, это вы Змеиная. Присаживайтесь. — Произносит дракон деловым тоном, по-прежнему не глядя на меня.

Захотелось присесть на ковер, но не буду. Надо постепенно приучать мужчину к своим шуткам, а то он сбежит раньше, чем узнает, как ему на самом деле повезло.

Скромно присаживаюсь на стул по другую сторону стола.

Минут десять мы многозначительно молчим. Ректор раскладывает бумажки, я смотрю на то, как он раскладывает бумажки.

До встречи с принцем осталось двадцать минут.

— Скажите мне, Астра, — наконец заговаривает ректор, переложив последнюю бумажку, — насколько самостоятельно сдавала вступительный экзамен студентка Мила Шорс?

Смотрю на него в полном недоумении. Из груди медленно начинает подниматься шипение.

То есть он настолько не обращает на меня внимание, что даже ругать меня не готов, вместо этого вспомнив про Милу?!

Укушу!

— Астра, я задал вопрос.

Я тебе сейчас тоже задам, дорогой, но не вопрос.

— А с-с-с какой целью любопытс-с-ствуете? — интересуюсь, невольно пропустив на язык шипение.

Уголки губ мужчины дергаются, и я резко запрещаю себе впредь допускать подобные проколы.

— Не ревнуйте, я не увлекаюсь человеческими девушками. — Говорит вдруг, всё тем же, совершенно невозмутимым тоном. И не дав мне ни секунды на ответ, сразу продолжает. — Учитывая ваше незнание языка, не трудно догадаться, что экзамен вы писали вместе с подругой, причем, не удивлюсь, если большую часть заданий выполняли именно вы. При всех странностях вашего образования и поведения, я уже успел убедиться, что общий уровень знаний у вас весьма высокий.

— Мила писала полностью сама, — страх за подругу внезапно полностью гасит ревность, оставляя только волнение и желание защитить.

Потерять человечку я пока точно не готова. Я же умру с голоду!

— Насколько полностью? — ректор снова хмыкает.

Хмурюсь.

— На все сто, — непримиримо выдаю.

Дракон смотрит на меня с легкой иронией и очевидным неверием, но настаивать больше не пытается.

— Студентка Шорс явно не справляется с программой, несмотря на искреннее старание. Я получил две рекомендации на отчисление на прошлой неделе и ни одного поощрительного отзыва.

Невольно сжимаю ткань юбки изо всех сил. Мне не нравятся такие разговоры, совсем не нравятся, почему мы не можем просто поругаться как нормальные люди?