Книга Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин

Бойцы, как и положено, попарились и помылись, успев простирнуть прихваченное грязное белье. Правда, горячая вода стала как-то быстро заканчиваться, струя ее сделалась тоньше и напор слабее, поэтому пришлось процесс максимально ускорить.

Когда раскрасневшиеся и повеселевшие парни гурьбой завалили в столовую, то девчонок на ужине уже не оказалось. Пока они смывали с себя трудовые пот и грязь, те успели поесть и скоренько отправились в лагерь собираться на вечернюю дискотеку. Поэтому первокурсники оказались в столовой одни.

Повариха Ольга стала подмигивать «Председателю», Александр делал вид, что не замечает знаки внимания.

– Ты чего меня игнорируешь? – легонько погладила его по спине Ольга, когда соседи Твердова по столу, порубав котлеты с пюре на скорую руку, выскользнули на улицу. Она бочком подобралась к нему и присела рядом.

– Ты чего? – Александр чуть не поперхнулся. – Мы не одни!

– Ой, да кому мы с тобой тут нужны. К тому же никто на нас сейчас не смотрит. Ты чего второй день чураешься меня? Да расслабься уже. Ишь как шею-то напряг, аж жилы вздулись. Все ваши уже вышли на улицу.

– Вон Дюха Стеклов еще ест.

– Да твой Дюха никак от тарелки оторваться не может и ничего вокруг, кроме еды, не замечает. Я ему еще котлет подложила. Ох, как славно наворачивает. Проголодался парень. Не то, что ты: сидишь, ковыряешь вилкой. Невкусно?

– Оля, очень вкусно, спасибо. Просто, когда ты так в открытую подходишь, то мне не совсем удобно становится. Сама же понимаешь: деревня. Тут за каждым кустом могут быть и глаза и уши.

– Я-то, как раз все понимаю. Я еще понимаю, что мне тут дальше жить. Вы через три недели, максимум четыре, свалите в город, а я-то останусь. Неудобно ему. Ладно, сиди один! Подложить еще котлеток? – девушка вскочила со своего места и рванула в сторону прилавка.

– Что ты сразу заводишься? – поймал ее за руку «Председатель». – Села, так сиди уже. Я понимаю, что ты отважная дама, что тебе на мнение жителей деревни наплевать. Но мне-то не все равно. Наши ребята тоже не слепые. Им же не объяснишь каждому, что и как. Мне с ними еще шесть лет, между прочим, учиться. Не хочу, чтоб потом про меня в институте разные сплетни ходили. Ты же, как-никак, замужняя женщина. Сама понимаешь, что это для советского гражданина аморально.

– Что аморально? – нахмурила лоб Ольга. – Для какого гражданина?

– Спать с замужней девушкой аморально. Это противоречит званию советского гражданина.

– А-а-а, это со мной, стало быть? Да?! Аморально спать с деревенской поварихой. Да?! – расширила ноздри Ольга, повысив голос. Андрей Стеклов, царапавший уже дно тарелки ложкой, вздрогнул и с удивлением посмотрел на нее. – Что, Андрюша, еще подложить? – уже более миролюбивым тоном поинтересовалась она у Стеклова.

– Не-е-е, спасибо, – Дюха похлопал себя по округлившемуся животу, – уже наелся.

– С замужними женщинами, – тихим голосом продолжил разговор Твердов. – Спать с замужними женщинами аморально. И неважно кто они: повара, учителя…

– А, это ты Анисимову имеешь в виду. Она же у нас училка. С ней, значит, тоже спишь? Чего замолк?

– Так ты тоже, вроде, в пединституте училась.

– Я-то училась, да не доучилась. А вот Оля Анисимова и доучилась, и диплом получила, и в школе успела поработать. Так что ты тут мне лапшу на уши не вешай.

Александру весь этот разговор был неприятен, поэтому он ничего не сказал в ответ, а крепко задумался. Еще не хватало чинить разборки с одной замужней любовницей из-за связи с другой любовницей, тоже замужней. Проводив глазами, как еле вылезший из-за стола Дюха вышел на улицу, Твердов крякнул и, намереваясь произнести заготовленную фразу, что он де не собирается перед ней оправдываться, приоткрыл рот. Но повариха его опередила.

– Вот что, дружочек, поел? А теперь катись со своей моралью советского гражданина и на меня больше свои зенки красивые не разевай. Усек?!

– Это я разеваю? – изумился Твердов. – Хорошо, как скажешь. Но на обеды-то можно будет приходить?

– Можно, и на обеды, и ужины, и даже завтраки, – переменив тон на более мягкий сообщила Ольга. – Саша, ты не серчай. Что-то у меня настроение сегодня не то: чувствую себя паршиво, голова болит.

– Критические дни? – догадался Твердов.

– Фу, ты что такое говоришь? – смутилась Ольга.

– Ну, если бы я учился на тракториста-машиниста широкого профиля, возможно, это бы звучало, как пошлость. Но смею напомнить, что как-никак я поступил в медицинский институт. В медицинский.

– Да, ты прав, – слегка покраснела собеседница, – у меня эти дни. Так что давай дней через пять нормально поговорим, пообщаемся.

– Давай, – легко согласился Твердов.

Ему уже порядком надоел этот, как ему казался, пустой разговор. Тем более все бойцы отряда давно уже ушли, и они с Ольгой остались в столовой одни. Пора и ему уходить. Тем более если все сейчас рванут на дискотеку, то можно вплотную заняться несговорчивой Галей. Она явно не горит желанием посещать места массового досуга. Так что есть шанс сегодня покорить неприступную девушку.

– Ты меня слышишь? – Ольга дернула за рукав задумавшегося Твердова.

– Разумеется, – улыбнулся Александр.

– Что я сейчас сказала?

– Как что? – он пожал плечами. – Ты сказала, как… ну… как кончатся у тебя эти дни….

– Это-то я сказала, но пока ты там витал в облаках, я еще добавила, чтоб ты сегодня не появлялся на дискотеке ни под каким предлогом.

– А я и не собирался туда идти, – широко улыбнулся Твердов. – Даже и не планировал. А что такое?

– Серега Клоп, не забыл его?

– Серега Клоп? А это тот озабоченный водила, что нас в самый первый рабочий день обслуживал. Признаться, уже даже стал забывать, как его мерзкая рожа выглядит. А он здесь при чем?

– Ну, ты, может быть, и забыл. Да, Серега вот не забыл ничего. Я тебе сразу, еще тогда, говорила, будь с ним осторожен.

– Так его куда-то к солдатам или курсантам военного училища перевели работать. Мы с ним после виделись, разговаривали, вроде все нормально. Он даже улыбался.

– Серега этот самый подлый и гадкий человек во всей деревне. Он никогда ничего не прощает. Знаю, он подговорил знакомых парней, чтоб сегодня тебя на дискотеке хорошенечко отоварить.

– Чего сделать?

– Ой, не придуряйся, что не понимаешь, о чем идет речь. По глазам вижу, что все понял. Не ходи, прошу тебя, туда. Там братья Ковалевы сегодня будут, кузнецы наши. Так старший Витя, одной рукой двухпудовую гирю на вытянутой руке спокойно поднимает и даже не поморщится. На всех праздниках, где силушкой меряются – все первые места его. Такой огромный шкаф. Второй, младший Юра, чуть меньше, но тоже амбал порядочный.

– Так этим братьям Кузнецовым по сколько лет?