Книга Шанс для дознавателя - Варвара Ветрова

Вещи я собираю быстро. Теплое платье — в случае, если понадобиться задержаться, — планшет и переносное перо. Сверху в сумку летит книга, которую тоже выдал мне этот несносный исследователь: тяга к загадкам у мужчины не поддается никаким объяснениям.

Ну ничего, мне не привыкать.

Последнее, что я делаю перед выходом из дома — набираю номер дежурного кабинета. Скрываться мне не хочется, но трубку бросить придется, если её возьмет…

— Дознаватель…

— Ирмис, — прерываю я, бросая короткий взгляд на часы, — ты через час заканчиваешь?

Мужчина понимает все быстро.

— Да.

— Я заеду за тобой. Буду ждать у задних ворот, — быстро выпаливаю и кладу трубку. Передатчики вряд ли будут прослушивать — отстранив меня, Максвелл наверняка думает, что решил проблему.

Но он не учел главного — я сама по себе… та ещё проблема.

Ирмис действительно ждет меня у задних ворот — точнее, в нескольких десятках шагов от них, за углом. Густая поросль облетевшего плюща слабая защита от любопытных глаз. Спасает другое: в этой стене крепости окон совсем мало.

Извозчик послушно тормозит, повинуясь моему стуку, но дознавателю не привыкать — стоит лишь дилижансу замедлиться, а мне — приоткрыть дверцу, как Ирмис заскакивает прямо на ходу, вынуждая меня отпрянуть внутрь.

— Привет, Мейд, — он мимолетом касается моей щеки дружеским поцелуем и устраивается напротив, — о чем речь пойдет?

— О моем кабинете, — наконец трогаю животрепещущую тему я, — что там происходит?

Дознаватель фыркает:

— Цирк. Алвис и Максвелл с ночи пытаются взломать твою защиту. Я предложил, чтобы тебя, значит, позвать, но твой инквизитор на меня так зыркнул…

Я тихо смеюсь, оценив расстановку сил.

— Я не приеду. У меня допуск отозвали.

— Им никто не мешает выписать разовый.

— Это если они меня найдут, — решаюсь частично раскрыть карты.

Брови коллеги медленно ползут на лоб — аккурат под пшеничную копну вьющихся волос.

— Уезжаешь куда-то?

— Временно.

— И куда же?

— Да тут рядом.

Я не хочу сообщать подробности — и мужчина это понимает, равно как и то, что, если наша встреча перестанет быть тайной, не избежать ему допроса.

— Я смотрела твою сводку. Там много непонятного.

— Ну, что нашел… — разводит руками дознаватель, — могу ещё покопаться, да, боюсь, вызовет вопросы.

— Не стоит, — качаю головой, — этого достаточно.

— Удивлена? — уточняет мужчина и тут же добавляет, — я сам долгое время понять не мог, при чем тут Максвелл. Только когда…

— Где ты это взял?

Мой голос звучит напряженно и, как я не стараюсь, в нем все-таки проскакивают истеричные нотки.

— Попросил приятеля из закрытого архива. Он мне должен… разумеется, при моем горячем обещании, что дальше тебя это не пойдет.

— Не пойдет, — соглашаюсь, — спасибо, это многое объяснило.

— Ты про их интрижку? — уточняет коллега.

— Не только, — вспоминать прочитанное мне откровенно мерзко.

— А что еще?

Я сглатываю — не привыкла делиться насущным. Но с чего-то надо же начинать…

— Он меня отодвинул. Как табуретку, — в тишине кабины экипажа мой голос набирает громкость, — забрал все мои дела! Отстранил от службы! Не объяснил, что происходит! Решил, что я все стерплю! И… — спазм, сдавивший горло, выводит меня из строя.

Подумав, я решаю не продолжать — и так всё ясно. И Ирмис это понимает — успокаивающе дотрагивается до моей затянутой в перчатку ладони и, откинувшись на спинку сиденья, отодвигает шторку на окне.

— Мне не надо многого, — наконец решаюсь подвести итог, — я просто хочу разобраться, что происходит. Хочу истины. Если он подумал, что я бездумно приму его решение, то он ошибся! — тихо заканчиваю я и только затем замечаю, что мои руки сжаты в кулаки.

— Значит, решила не бросать начатое? — тихо интересуется Ирмис и я улыбаюсь через силу.

— Ты же знаешь, я всегда довожу дела до конца, — сообщаю очевидное и, подумав, добавляю, — особенно если меня разозлить.

— Да, ты можешь, — смеется мужчина и в этот раз я его поддерживаю.

Высадив дознавателя у дома с засыпанным снегом палисадником, я прошу возницу заложить небольшой крюк и, выскочив из дилижанса, запасаюсь газетами. Я не читаю регулярные издания, но в голове почему-то вертится разговор с Максвеллом на кухне. Ну… просмотрю, чего уж там.

Возница, видя кипу изданий, ухмыляется:

— В дорожку, мисс?

Не видя смысла поддерживать разговор, я киваю, а мужчина, будто не замечая, продолжает:

— Тоже верно. Оно в пути быстрее спорится.

От дальнейшего разговора меня спасает стена дилижанса и, радуясь, что в этот раз путешествую в тепле, я сбрасываю верхнюю одежду. Дилижанс сразу же трогается с места, минует привратную площадь и выезжает за городские ворота. Выглянув в окно, я замечаю столпотворение гвардейцев у боковой калитки и мимолетно хмурюсь: подобное у нас только в преддверии важных праздников. Но день Отца позади и в ближайшее время никаких мероприятий не планируется.

Но не мешало бы проверить.

Газеты мирно дожидаются моего внимания на сиденье и, разворачивая верхнюю, я даже успеваю полюбоваться на забавную иллюстрацию, нарисованную неизвестным художником. Мы, одаренные, не приветствуем карикатуры на начальство, но здесь, пожалуй, можно сделать исключение: мастер карандаша и ластика удивительно умело изобразил кардинала, вещающего с трибуны на фоне нашей лаержской крепости.

При воспоминании о работе, с которой меня так ловко подвинули, я заполняюсь горечью. Но грустить не время и, пролиствая страницы, мне удается погасить возникшее вновь раздражение. Все образумится — и я твержу себе это так уверенно, что и сама начинаю в это верить.

Ветви заснеженного леса проносятся мимо. На удивление, начинает теплеть — и белоснежные сугробы проседают просто на глазах. Я некоторое время бездумно гляжу в окно, а затем возвращаюсь к газетам. Пролистываю пристально, вглядываюсь в каждую страницу. Тщетно — ни ярмарок, ни каких-либо других массовых собраний. Даже мероприятия, посвященные открытию нового магазина перенесены на неделю, о чем и имеется соответствующая статья.

Тогда почему столько охраны?

Я почему-то вспоминаю нашу поездку в Нойремштир и особенно — гвардейца, остановившего экипаж перед въездом в городок. А ведь там тоже был усиленный патруль — правда, я связала это с проведением ярмарки: повышенное столпотворение требует повышенного внимания. Но… не обязательно ведь причина должна быть единственной, верно?