Книга На факультет к оборотням - Анастасия Бельская

Но все равно сердце сжимается от понимания – вряд ли я увижу своих родителей спустя столько лет.

И, кажется, моя сестра тоже осиротела рано.

– Я не помню, совсем не знаю, как развивались события. Когда закрываю глаза, всплывает лишь бледное лицо мамы, которая просит увести меня в свою комнату. После этого я больше не видела в живых ни родителей, ни тебя.

Я сглатываю, стараясь не пустить слезы дальше глаз. Линн же тоже опускает подбородок, и ей, я знаю, даже хуже, чем мне – она ведь жила с родителями, знала их, была любима.

Я же с младенчества приемыш, который не знал родной ласки. И слабо представляю тех людей, что потеряла Линн…

– Что же произошло? – невероятно мягко спрашивает Димитр, который не двигается, но весь его корпус развернут к Линн, – это ведь не все, что известно?

Сестра глубоко вдыхает, стараясь справиться с эмоциями, и высоко вскидывает голову. Кажется, она с детства научилась держать себя в руках и быть сильной.

Не с той ли ночи, когда потеряла всю свою семью?

– Как потом удалось выяснить, травница что-то дала матери для облегчения боли. Мы плохо разбираемся в травах – среди Каменного города мало растительности. Отец был в другой комнате, а травница и мама с ребенком в другой. Я не знаю, почему, но маме стало плохо – и едва разродившись, она… Уже не очнулась. Как утверждают, дальше травница вышла, и дала что-то отцу – под предлогом того, что это капли от нервов. Отец выпил – и ему тут же стало плохо, он упал, и под шум и суету травнице вместе с новорожденной удалось сбежать…

Она резко отворачивает голову, и я ясно слышу вдох, полный боли. И только потом доходит, что это наш общий вдох – я как будто сейчас там, в том далеком прошлом где моей судьбой распоряжаются без всякого спросу…

– Мне сказали, что за ней погнались не сразу. Сперва никто не знал, что происходит – вожак мертв, и спасти его не удалось. Они боялись войти к матери – ведь все думали, что она только родила, и такие новости… Когда, наконец, решились, то обнаружили ее одну, и тоже без признаков жизни.

Она снова делает паузу, дыша глубоко и быстро, явно очень стараясь держать себя в руках. Я крепко сцепляю обе руки друг с другом, но вдруг чувствую, как их мягко разъединяют – и понимаю, что Вик утешительно разглаживает пальцы.

– Травницу искали. Запах ослаб, но еще был, и он вел далеко, резко обрываясь у реки. Там, кажется, женщина отправилась вброд – и оборотни потеряли ее след. Я осталась одна, и с тех пор меня растили, готовя к месту Альфы. Я… Не знаю, почему и как, но я всегда знала, что ты жива – и что вернешься ко мне, домой… Просто чувствовала, что, если травница тебя не убила сразу, значит, есть на то причина.

Не убила сразу…

Как сделала это с моими родителями.

Я стараюсь сопоставить в голове образ пожилой, мягко улыбающейся Анге, и травницу, что жестоко расправилась с моими отцом и матерью, а следом выкрала меня из родной семьи.

Пытаюсь, правда – но получается не очень, потому что я совсем не знаю Анге такой.

Зачем ей это? Почему она так поступила…

– Вот, в общем-то, вся история, – уже спокойно заканчивает Линн, и даже посылает мне слабую улыбку.

– Скажи, – крепче сжимая мою ладонь, сухо произносит Вик, – ты не знаешь, как звали ту травницу?

– Нет, но… Хм, мы можем спросить у тех, кто был тогда очевидцем… Возможно, они и запомнили ее имя, хотя для нас она всегда была лишь «травницей». Санти, ты не хочешь немного пройтись? Я очень хочу послушать, как ты росла все эти годы, а заодно представлю тебя Совету.

– Кому?

– Совету. Это мои приближенные, те, кто растил меня и помогал стать вожаком в стае. Я очень ценю их, и нам нужно решить, что делать дальше. Ты вернулась, и я хочу устроить праздник в твою честь!

– Слушай, мне кажется, это совершенно лишнее…

– Не спорь! – вскакивает Линн, и ее глаза загораются предвкушающим огнем, – это просто необходимо, тем более, что нас впервые посетили другие оборотни… Пойдем, Санти, ну же! А твои друзья пока разместятся наверху…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я поворачиваюсь к Виктору, который в этот момент не сводит с меня взгляда. Резко смущаюсь, потому что понимаю, как мы сидим – близко, держась за руки, а его лицо оказывается рядом с моим. И еще его ухмылка сразу же, как он замечает мое смущение…

– Что? – буркаю, пытаясь вытянуть свои руки, но он лишь перехватывает их поближе к запястьям.

– Ничего. Хочешь, я пойду с тобой?

Он кивает на Линн, что старается очень незаметно разглядывать Митра, который, улыбаясь, вовсю позволяет ей это. Что между ними за странные игры?

– Нет, – вздыхаю, хоть и не понимаю, почему мне грустно от отказа, – вам с Митром надо отдохнуть, вы бежали всю дорогу. А мне хочется поговорить с сестрой наедине… Черт, Вик, ты понимаешь? Я нашла сестру…

Он улыбается, затем отпускает мои руки – и я на миг чувствую себя как будто потерянной без его тепла и контакта кожи. Как странно ощущать это – мы всего-то недолго подержались за руки, и я словно успела к этому привыкнуть…

– И долго вы еще будете смотреть друг на друга?! – раздается сверху недовольный голос Линн, и она почти силой заставляет меня подняться, – налюбуетесь еще, какие ваши годы… А нам пора!

– Кто бы говорил, – качает головой Вик, и посылает брату красноречивый взгляд, – как нам найти вас позднее?

– Спросите у девушек, они помогут разместится и покажут дорогу к Совету. Но сильно не спешите – у нас с Санти есть еще дела до этого.

– Какие? – с паникой спрашиваю я, но сестра лишь подмигивает – и за руки утаскивает меня на выход.

А я успеваю лишь взглядом «уцепиться» за Виктора – и получить от него поддерживающую ухмылку вслед.

Глава 42

Виктор

Все время, пока услужливая девушка провожает нас наверх в просторную комнату с тахтой вместо кровати я сверлю взглядом спину брата в надежде поговорить.

Бесполезно.

Он как будто решил отгородиться, и упорно делал вид, что ничего необычного не происходит. Просто дождался, пока ему покажут его спальню рядом с моей – и тут же скрылся, захлопнув передо мной двери.