Книга Расправить крылья - Елена Левашова

— Пахала, — подсказывает Егор. — Доминик, переведи милой девушке — мы берем часы и кольцо.

— Настоящий мужчина! — вскрикивает Ники и хлопает в ладоши. А затем бегло тараторит по-французски. — А теперь праздновать! Я всех угощать.

Сбитая с толку, я принимаю подарки будущего мужа. Мало того — сразу же надеваю их. Что если он купил их на последние деньги? Не решился ударить в грязь лицом перед Домиником и Данькой? Любуюсь блеском камней в сгущающихся сумерках уютных парижских улиц и наполняюсь неприятным, стягивающим грудь, как тугой обруч сомнением.

— Лизка, приедем домой и сразу же займемся поиском дома, согласна? — Егор словно и не замечает моего напряжения.

— Егор, я не понимаю… Ты говорил, что испытываешь сложности, а теперь…

— Лиз, мои сложности не должны тебя волновать.

— Я не хочу лезть в душу, просто скажи: у тебя нет долгов или обязательств, из-за которых у нас могут быть проблемы?

— Нет. Можешь быть спокойна. Я весьма аккуратно отношусь к деньгам и, тем более, к долгам. Именно поэтому я так противился участию в тендере.

Доминик приводит нас в шикарный рыбный ресторан неподалеку от ювелирного магазина. Напустив на себя вид власть имущего человека, договаривается с администратором о самом лучшем столике и музыкальном поздравлении молодоженов (живя в Париже, я научилась неплохо понимать язык). За его показной веселостью и чрезмерной болтливостью скрывается невыразимая тоска — я слишком хорошо знаю Ники, чтобы не заметить этого.

Данька болтает с Егором об экзаменах и учебе, а я, пользуясь моментом, подсаживаюсь к Ники.

— Опять Жак? — спрашиваю осторожно.

— Да. Гордый и глупый человек. Он связаться с женщиной, Лисс! Возмутительно! Мерзко! Ужасно! Черт сломать ноги! — сетует он, а мне почему-то хочется смеяться.

— Влюбился в женщину? Может, и тебе попробовать? Представь маленьких, похожих на тебя, мальчишек. Таких же симпатичных, утонченных, умных и добрых?

— Я уже думать, Лисс. Серьезно. Женщина — это… не так уж мерзко. — Тоном умудренного опытом философа произносит он.

Егор извиняется и отходит к открытой террасе, чтобы ответить на звонок. Доминик заказывает улитки, устрицы, белое вино и луковый суп (специально для Егора), а для меня — блюдо из куриного филе и салат из свежих овощей. Мы обсуждаем постоянную клиентку модного дома Доминика Леграна — мадам Леклер, наброски для весенней коллекции мужской одежды, Жака, погоду в Париже и цены на недвижимость — все потому, что молчание и Ники — понятия несовместимые.

А потом возвращается Егор и одной фразой, как ластиком стирает с наших лиц улыбку, растворяет радость и беззаботность тихого парижского вечера в колодце новых испытаний.

— Васильков звонил, Лиз. Нам нужно завтра возвращаться домой. В офисе обыск. Приехали проверяющие из ОБЭП, санэпидстанции, пожарной инспекции. Счета фирмы арестованы.

— Господи! Это все из-за тендера? — хрипло произношу я.

— Да. Если честно, я ждал новой подставы. Карась за решеткой, Чистяков и Лунев под следствием, но есть те, кто по моей вине потеряли огромные деньги. Вернее, по своей воле потеряли… Но винят, конечно, меня.

К нашему столику подходит небольшая компания: четверо мужчин, одетых в белоснежные костюмы и широкополые шляпы, чернокожая девушка в красном, расшитом сверкающими стразами, платье. Один из них незаметно достает из-за спины гитару и, слегка пробежавшись по ней пальцами, начинает наигрывать мелодию. Высокий чистый голос девушки проносится по пропахшему ароматами вина и рыбы воздуху, обращая к нашему столику внимание всех посетителей ресторана. С удивительным женским сопрано сливаются густые и низкие голоса певцов. У меня мурашки бегут по телу от волнения и чужих, любопытных взглядов. Люди подпевают, аплодируют, поздравляют нас, пританцовывают в такт мелодии.

— Надо поцеловать друг друга. — Ники перекрикивает всех и тянет Егора за рукав.

Новоиспечённый жених поднимается с места и, обойдя столик, протягивает мне руку.

— Лизонька моя, я люблю тебя. — Его дыхание щекочет висок. Он порывисто обнимает меня и крепко целует. Ничего, будем считать это своеобразной репетицией перед свадьбой!

— Поздравляю, мамуль, Егор. Вот увидите, все будет хорошо. Все эти происки конкурентов пройдут мимо Егора Вадимовича, ведь так? — Данил пожимает руку Егору и обнимает меня. — Проверяющие только время потеряют.

— Не знаю, Дань. Они же могут нарисовать нарушения и оштрафовать меня на огромные суммы. Ладно, давайте не будем об этом… в такой день.

— Настоящий мужик все решить, — добавляет Ники. Надо же, долго же он молчал. — Кто делать бизнес, должен иметь свои люди везде. Вот мсье Шарль Гранже работает в департаменте, я одевать его жена и дочь, поэтому Ники нет проверок. А мадам…

— Мы поняли, Ники, — улыбаюсь я. — Все будет хорошо, Егор со всем разберется. Но завтра мы улетаем.

— Очень жаль, Лисс. Я так хотеть вам делать экскурсию, катание по Сена, прогулка до стена любви. Я буду скучать за вас.

— Значит, возьму билеты на поздний вечерний рейс. Чтобы успеть погулять. — Успокаивает Доминика Егор. — Давайте ужинать. Сегодня любимая женщина сказала мне «да», сделав самым счастливым человеком на земле. Ничего не омрачит моей радости.

Глава 41

Лиза

Мы летим поздним ночным рейсом, но я никак не могу расслабиться и заснуть. Меня словно точит изнутри червячок, мучает сомнениями и странными, лишенными логики догадками. Зачем кому-то устраивать Егору проверки? Разве это что-то даст предпринимателям, потерявшим деньги? Месть? Возможно. Только зачем навлекать на себя подозрения в тяжелой финансовой ситуации? Еще больше вредить себе? Ставлю себя на место этих людей и понимаю — нет, я никогда бы так не поступила. И уверенность моя продиктована отнюдь не женской интуицией: я думаю, как бизнесмен. Профессионал своего дела.

Данька и Егор крепко спят, и это неудивительно: Доминик организовал потрясающую прогулку и возмущался, что не удалось посетить парижский Диснейленд. Я принимаю удобное положение, закрываю глаза и снова пытаюсь заснуть. Без толку! Мысли в голове блуждают, как молекулы, соединяются друг с другом, выстраивая логическую цепочку. Кто мог знать, чем мы занимаемся в Париже? О предложении Егора и подарках? Кто мог проговориться? Правильно, Данька. Невольно. Я знаю, что сын общается с Радусей, но почти уверена — Рада никогда не стала бы выпытывать подробности. Уж не такой у нее характер. Да и зачем ей спрашивать, ведь она и так обо всем знает? И следующая мысль, довершившая картинку: с Радой ли переписывался Данил? Когда мы долетим, я обязательно узнаю, о чем они разговаривали. А сейчас… спать. Нужно думать о будущем малыше, а не мнить себя Шерлоком Холмсом… 

Самолет приземляется под утро. Егор будит меня нежным поцелуем в щеку, а Данька протяжным «привет, мамуль, выспалась?». Я глуповато улыбаюсь, не отступаясь от мысли расспросить сына о переписке с Радой. Бортпроводница объявляет о благополучной посадке самолета в аэропорту нашего города, пассажиры аплодируют и шуршат пакетами, переговариваются, надевают куртки. Воздух салона тяжелеет, наполняясь ароматами чужого парфюма, косметики и жевательной резинки.