Книга Всегда лишь она - Мэрибет Мэйхью Уален

Приемный отец их дочери любит приемную мать их дочери. Он улыбается, когда бы она ни зашла в комнату. Среди потенциальных «родителей», с которыми встречалась Клэри, только он был тем, кто взял жену за руку. Конечно, несколько раз жены хватали за руки мужей, но этот сам потянулся к жене, и все выглядело так естественно, что Клэри поняла: для него это обычное дело. Для девушки, отвергнутой парнем, которого она любила всю свою короткую жизнь, один простой жест стал решающим. Так и был сделан выбор.

– Я правда хочу остаться здесь, – говорит она Трэвису теперь. – А ты иди. – Клэри улыбается ему той самой подбадривающей улыбкой, которой улыбается своим голубям, когда открывает корзину, выпуская их. Улыбкой, которая выражает то, что ей не удалось выразить в восемнадцать лет. Но теперь у нее получается:

Ты не виноват в том, что хочешь уйти. Я отпускаю тебя. Лети и будь свободен.

В этот раз, когда Трэвис удаляется, она не смотрит ему вслед, ожидая, пока он исчезнет из виду. Она отворачивается, глядя на что-то еще. Что-то иное.

* * *

Она в одиночестве идет через парк к своей машине, когда звонок телефона заставляет ее подпрыгнуть от неожиданности. Она останавливается и извлекает его из заднего кармана, чтобы посмотреть, кто звонит, но на экране незнакомый номер. Клэри не уверена, стоит ли ей отвечать, но, с учетом происходящего вокруг, решается:

– Алло?

– Это Клэри Уилкинс? – спрашивает незнакомый голос.

– Да?

– У вас есть голубь с номером… – возникает пауза, и Клэри затаивает дыхание, – АВИ 3214537?

Мика. Все это время она хранила этот номер в своей памяти.

– Да, говорит она, – задыхаясь от волнения, а потом останавливается и смотрит в небо. Час от часу не легче. Слезы наполняют ее глаза и текут по щекам. – Вы нашли его?

– Мы так думаем, мэм. Я в национальном парке Иден-Хилл. Могу я попросить вас подойти к эстраде? Вы знакомы с этой местностью?

– Да, – с трудом отвечает она. – Я как раз двигаюсь в том направлении. Я… в поисковой группе. – Ее желудок поднимается к горлу, и возбуждение сменяется страхом. Что-то здесь не так.

Человек на другом конце линии, кажется, не удивлен таким совпадением, как будто и так все знает.

– Ладно. Увидимся там.

– Но у меня нет клетки или чего-нибудь в этом роде. Мне нужно… – Она собирается возразить, что сначала ей нужно зайти домой, но потом понимает, что, кто бы это ни был, он повесил трубку. Она спешит к эстраде, у которой всего час назад Трэвис молился о чуде.

Когда она подбегает к сцене, смотритель парка уже ждет ее. Она припоминает, что видела его в школе, но не может назвать имя. Впрочем, это, наверное, не важно. Он машет ей, и она ускоряет шаг. Он приветствует ее, и она понимает, что он тоже ее узнал, но сейчас не самое подходящее время для счастливого воссоединения.

– Где он?

– Сюда. Ничего, если мы немного пройдемся? – спрашивает он.

Она кивает и идет в ногу с ним, хоть ей и трудно поспевать за его быстрым шагом. Они двигаются в тишине, и она вспоминает городские сплетни: он был футбольной звездой и поступил в колледж, но не потянул нагрузку. В итоге лишился стипендии, вернулся домой и некоторое время пил. Но потом нашел свой путь.

Внезапно он останавливается.

– Послушайте, я хочу подготовить вас. Птица слаба и истощена. – Он поворачивается к ней и, сняв шляпу, прижимает ее к груди. Неприятное предчувствие снова охватывает ее. – Также мы считаем, что он, вероятно, прячется в месте, представляющем особый интерес для расследования, – говорит он ей. – Но полиция не может ничего предпринять, пока птицу не уберут.

Мысли о Мике тут же улетучиваются из головы Клэри. Все, о чем она может думать сейчас, это «место, представляющее особый интерес для расследования». Машина Энни, мысленно перебирает она. Поиски. Свадьба, которая не состоялась. Что-то должно было случиться сегодня, что-то – но не это. Нет, она не должна позволять себе думать о подобном. Энни не может быть мертвой. Просто не может. Она бы знала, не так ли? Она бы почувствовала, что ее не стало. Но она не почувствовала ничего…

– Это может быть кто-то другой, – говорит она вслух.

Смотритель парка, которого, как она припоминает теперь, зовут Крис, смотрит на нее с искренним сочувствием и лжет, чтобы подбодрить.

– Мы понятия не имеем, что это, – говорит он. – Сейчас нам просто нужна ваша помощь, чтобы убрать птицу.

– Мику, – уточняет она.

– Мику? – Смотритель парка выглядит озадаченным. Энни всегда считала глупой ее затею давать имена птицам. Но то, что дорого сердцу, должно иметь имя.

– У него серебристые перья, – объясняет она. – Они напомнили мне слюду. Слышали о таком минерале?

Он кивает и набирает темп. Она следует его примеру.

– Я собирала минералы в детстве, – говорит она ему.

– Да? – удивляется он. – Я тоже.

Они спускаются с небольшого холма к месту происшествия. Копы повсюду. Территория оцеплена заградительной лентой. Крис подводит ее к краю оврага, и она смотрит вниз – туда, где на первый взгляд нет ничего примечательного – просто заросли. Там, поверх сплетения папоротников, лоз пуэрарии и опавших листьев, сидит Мика. И даже – она может в этом поклясться, – несмотря на слабость, начинает кокетливо чистить перышки клювом, завидев ее.

Клэри присаживается настолько близко к краю оврага, насколько может. Позади нее полицейские как по команде делают шаг вперед, и кто-то говорит:

– Будьте осторожны, мэм.

Клэри игнорирует их и протягивает палец.

– Здравствуй, – приветствует она своего потерявшегося голубя. – Где ты был, парень? И как, во имя небес, ты пролетел весь путь сюда?

Крис ставит клетку рядом с ней, и Клэри надеется, что Мика зайдет туда без лишней суеты. Они все молча ждут, пока Мика размышляет, стоит ли ему покидать насиженное место, и ноздрей Клэри достигает тошнотворный запах, витающий в воздухе. Она замечает, что кинологи на краю поляны сдерживают своих собак – тех, что натасканы на поиск человеческих трупов. Она хочет убраться отсюда, и быстро. Клэри осматривается, пытаясь разгадать, как и почему ее птица могла оказаться здесь, но у нее еще будет много времени осмыслить всю иронию происходящего.

У левой ноги Клэри замечает некий блестящий предмет и щурится, чтобы лучше рассмотреть его. На смену замешательству приходит шок. Она тянется к вещице, но мужской голос из-за спины окликает ее:

– Мэм, я вынужден попросить вас ничего не трогать.

– Но… – Она поворачивается к другому копу, который был у нее дома только вчера, пил кофе и перекусывал сэндвичем с куриным салатом. – …Это мое. – Она указывает на старинную серебряную заколку, которая принадлежала еще их бабушке. Энни, должно быть, снова стащила ее. На этот раз Клэри даже не заметила пропажи.