Книга Иностранец ищет жену - Марина Багирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кровь забурлила!
Софие не было страшно. А потому она сделала то, чего от себя прежней не ожидала: склонилась к своей тарелке, наколола на вилку кусок мяса, и поднесла к его рту.
Это был знак, они оба это понимали. Её негласное согласие.
Глаза Эриха вспыхнули. Коротка довольная ухмылка — и он обхватывает кончик вилки губами, при этом неотрывно глядя ей в глаза.
«Согласилась, — говорили эти лукавые глаза, — назад дороги нет».
… Они проговорили весь вечер. Когда напряжение немного спало, оказалось, что им было о чем поговорить. Музыка, фильмы, книги, сериалы.
Нойман ей советовал сериал про худеющую женщину, её брата-актера, и их родителей. София ему советовала меньше её лапать, так как его шаловливые руки постоянно то поглаживали её ногу, то плечо, и каждый раз ему удавалось замести следы преступления, сделать вид, что это случайность.
София знала Эриха, и в такие случайности не верила.
— София, а ведь ты мне при нашей первой встрече очень не понравилась!
София хохотнула.
— Ты мне тоже…
— А сейчас как? — полюбопытствовал он.
— Сейчас думаю, как бы тебя приручить, и забрать всё твое состояние.
— Вот так ответ! И что ты будешь делать с моим состоянием?
— Тратить, конечно! Часть уйдет на приданое Нюте.
— Кому-кому?
— Моей сестре. Еще часть — на машины.
— А со мной что будешь делать? — спросил Нойман, снова дотрагиваясь до её руки. Вот же хитрый, подумала София, но руку убрала не сразу.
— В смысле? А что мне с тобой делать?
— Ну, мое состояние идет в прикуску со мной, иначе никак.
— Совсем никак? — усмехнулась слегка захмелевшая София. — А как же приданое?
Он при этом тоже делал вид, что вино ударило ему в голову, но она видела, что это не так. Его глаза следили за всем, что она делала, и как она это делала. Ей пришло на ум сравнение — «острый взгляд». Всё, что он делал в тот вечер, было особенно остро, пьянило и сбивало внутренние настройки души.
— София… — он отставил её бокал в сторону, поцеловал её пальцы, пальчик за пальчиком, а затем резко посмотрел ей в глаза, — я хочу тебя…
Она резко к нему наклонилась, так, что их губы вот-вот — и сольются в поцелуе.
— Я тоже многого хочу… но… желание нужно, — пауза, — уметь сдерживать.
А затем резко дернулась назад, и схватила в руки свой бокал с вином.
Мужчина резко выдохнул. Её представление выбило его из колеи, взгляд был всегда дезориентирован.
— Ты с огнем играешь, — сказал Нойман, — не дергай зверя за усы.
А она и сама понимала, что играет, что зверь не ручной и с ним так нельзя. Не понимала только, зачем и в какой момент у неё возникло подобное желание. Зачем она злит Эриха, того самого, которого когда-то так сильно боялась? Куда делся этот страх? Ведь немец не сделал ничего, чтобы этот страх погасить… или сделал?
Рассказал же он свою историю, приоткрыл тайны.
«А мне-то что до его тайн? — прошептал внутренний голос, — его откровенность не отменяет того факта, что он был ко мне так жесток».
И в то же время глубоко в душе она понимала, что теперь всё изменилось. Она изменилась, и сидящий напротив неё мужчина это интуитивно чувствовал. Раньше вся сила была у него, а теперь…
Теперь София может себе позволить чуть больше. Он ей это позволит. Она не до конца понимала, почему так уверена в своей безнаказанности, но уверенность эта была тверже железа.
— Эрих… как думаешь… — Он снова кинул в неё резкий взгляд, предчувствуя. — Мне будет с тобой хорошо в постели, если я сама тебя захочу?
Её вопрос выбил из него дыхание. Некоторое время он молчал, и глядел на нее так, будто съесть хочет.
— София, — прошептал он. — Ты…
В этом шепоте было так много всего: обещание, что да, будет, желание что-то доказать, желание загладить вину, и просто желание… желание мужчины иметь женщину. Дикое, звериное желание!
— София, — от его голоса по телу побежали мурашки.
Немец осторожно, медленно, так, чтобы она видела, поднял руку… София пристально следила за его движениями.
Так же медленно поднес руку к ней… и положил на затылок. Он будто показывал: сейчас всё происходит только с твоего разрешения.
София пристально следила за его движениями.
Он притянул её к себе… их глаза встретились… и София перестала следить за его движениями. Закрыла глаза, давая мужчине понять: делай, что считаешь нужным.
А он только и ждал этого разрешения!
Мужчина накинулся на неё. Резко подтянул к себе вместе с креслом, на котором она сидела. Её ноги оказались расставлены по бокам, он протиснулся между её ногами, затем положил её ноги поверх своих, его руки сжали её бедра. Софии понравилась столь развратная поза, она промежностью чувствовала его возбуждение! Как же хорошо!
Нойман целовал настойчиво, рьяно, пьяно, как изголодавшийся по женщине мужчина.
А её впервые в его присутствии по-настоящему отпустило. Расслабилась, давая себе шанс получить наслаждение. Знала, что получит!
Рывок — он поднял её на ноги, усадил на дубовую столешницу, протиснулся между её расставленных ног. В глаза посмотрел.
— Ты хочешь? — спросил.
В ответ она потянулась к нему, и поцеловала.
Мужчина скинул на пол всё, что лежало на столе. Послышался грохот, на который оба не обратили внимания. Затем он слегка толкнул её в грудь, вынуждала лечь на стол. Она увидела потолок и почувствовала, как его руки нетерпеливо снимают с неё одежду. Сколько нетерпения, дрожь его рук!
— София…
Толчок на грани боли, такой желанный, такой освобождающий.
Он остановился, давая ей привыкнуть к чувству наполненности… и резко подался вперед.
Толчок, еще один.
Его руки шарили по её телу, сквозь туман он взглянула на него… и наткнулась на внимательный взгляд.
Он смотрел на неё… впитывал каждый её взгляд, каждую эмоцию. Несмотря на плотское желание, которое сносило ему крышу, он смотрел.
«Он тебя никому не отдаст, София», прошептал некто голосом Сафрон у неё в голове. — Не в этот раз. Видишь?».
Да, София видела, и её это почему-то совсем не пугало.
•• •• ••
После той ночи, всё стало другим. Грозный Эрих Нойман стал чаще оставаться дома, он часто покупал букеты, но не дарил их ей напрямую, а оставлял их то в гостиной, то в прихожей. София эти «свои» цветы сразу узнавала. А он ловил эти моменты узнавания, и радовался, как мальчишка… Грозный Эрих Нойман улыбался на все тридцать два зуба, когда увидел, как она нюхает букет! Подумать только!
