Книга Смерть планеты - Вера Крыжановская

– Дозволь, Отец мой Небесный, чтобы путем чистой силы моей вернулась в свое земное жилище душа, изгнанная из тела преступлением и насилием. Будь мне помощником и опорой, Господь Иисус Христос, и сделай служителя Твоего достойным одолеть ад. – Он нагнулся над мертвой и произнес повелительно:

– Вернись, божественное дыхание, и эту вновь дарованную тебе Всемогущим жизнь посвяти на прославление Имени и законов Его. Тело молодой девушки потрясла порывистая дрожь; наконец она вздохнула полной грудью, глаза ее широко раскрылись, и, словно пробудившись от продолжительного сна, она со страхом и изумлением огляделась кругом. Нивара прикрыл ее наготу белой туникой с широкими рукавами и помог ей подняться.

– Поклонись своему Богу и приложись к священному знаку вечности и спасения, – сказал Супрамати, подавая ей рукоятку своего меча в форме креста, который она набожно и покорно поцеловала. – А теперь вернись к своим родителям и скажи им, что надо искать свет, а не мрак. Ты же докажи свою благодарность Создателю, живя по Его законам.

Слегка шатаясь, но радостная, побежала девушка к своим родителям; а те, не помня себя от счастья, бросились к ней, орошая ее слезами и лаская.

То, что происходило в это время в толпе, не поддается описанию; расслабленные нервы развращенных анормальных людей не выносили таких волнений. Жуткое, длившееся до сей поры молчание вокруг прервалось. Люди кричали, смеялись, рычали, рыдали и, колеблясь между страхом и сомнением, спрашивали себя, неужели возможно в самом деле, что Шелом Иезодот, владыка мира, оказался демоном, а индусский маг, подавлявший их своей красотой и могуществом, посланником Того, прежнего Бога, давно забытого и упраздненного?…

Спокойно и бесстрастно взошел Супрамати вновь на свой камень и смотрел на бледного и расстроенного Шелома, который, тяжело дыша, старался прийти в себя после выдержанной им страшной борьбы. Минуту спустя раздался звучный голос мага:

– Предлагаю тебе, Шелом Иезодот, приступить к последнему нашему акту состязания. Солнце уже клонится к закату, и зрители, как и мы сами, ждут конца.

– Я не думал, что ты так спешишь поклониться Люциферу и его величию. Погоди немного, пока я сделаю последние приготовления, – злобно улыбаясь, ответил Шелом, и, повернувшись, вошел в свою ложу, имевшую в конце отдельную комнату.

Супрамати также воспользовался этой паузой, предвидя, что она будет продолжительна, и взошел в ложу отдохнуть в беседе с друзьями. В конце той части арены, которая была отведена для Шелома, находилась груда развалин старинной церкви, уничтоженной сатанистами, а обрушившиеся стены ее и колокольня образовали высокий откос. Зрителей приводило в изумление, почему не снесли эти обломки. А к ним-то и пристроили отчасти жертвенник, приготовленный для Люцифера: кубический камень черного мрамора, низкий и массивный, над которым возвышался уцелевший еще свод старой церкви. Мало-помалу густые сизо-багровые тучи заволокли небо, бурный ветер вздымал песок арены и колыхал зелень созданной Супрамати рощи. Темнота быстро усиливалась, и вдали гудели приближавшиеся раскаты грома; под сводом развалин мелькали красные огненные языки, и наконец пурпурный и зловещий свет озарил арену и руины. Местами в больших бронзовых вазах зажигали деготь, и его дымный свет придавал всей сцене нечто фантастическое и архаическое. Вдруг послышались рев и вой, а из-за камней и трещин стали выползать, как тени, гиены, тигры, леопарды и другие дикие животные. Ощетинившись, со сверкающими злобой глазами растянулись они полукругом перед черной глыбой, глухо рыча и хлеща землю хвостами. Увидав это, Супрамати встал и снова занял свое место на аэролете; но на этот раз за ним последовали четверо друзей и расположились возле него.

Минуту спустя появился Шелом Иезодот в сопровождении двенадцати чародеев. В руке вместо меча он держал раскаленные вилы; рога над его челом казались тоже раскаленными добела. Дойдя до каменной глыбы, двенадцать чародеев сначала выстроились по обе стороны, а затем пали ниц. Шелом же встал перед камнем, где должен был появиться его страшный владыка, чертя вилами каббалистические знаки, и мерно запел странную песнь с резкими, раздирающими нотами. Понемногу пение сменилось бурным речитативом, в котором он высчитывал Люциферу все услуги, оказанные аду, все преступления и богохульства, словом, всю громадную работу, выполненную служителями тьмы на погибель человечества. Теперь, когда дело совращения выполнено и полный успех достигнут, когда человечество лишено веры, идеала и всякой нравственной поддержки, сковано своими страстями и повержено у ног Люцифера, – теперь он, Шелом Иезодот, верный слуга его, требует своей награды. В богохульных, исполненных ненависти словах настаивал он, чтобы Люцифер явился и уничтожил дерзкого индуса, который осмелился соперничать с ним и бравировать. Увлекаясь все более и более, он с пеною у рта настаивал, чтобы Люцифер отомстил за него и уничтожил противника, повелев земле поглотить его, огню – сжечь, а предварительно отнять могущество, сломить и низложить к его ногам.

Точно в ответ на этот грозный призыв, разразился страшный удар грома, вся земля задрожала, развалины озарились словно заревом, под сводом вспыхнули многоцветные огни, и вдруг над каменной глыбой появилась исполинская, ужасающего вида фигура. На кроваво-огненном фоне ясно вырисовывалась характерная голова зловещей красоты, на лицо которой наложили свое клеймо все преступления, страсти и душевные муки… Громадные зубчатые крылья вздымались за плечами, а над челом – символ животности – изогнутые рога.

– На колени, проклятый индус, червяк презренный! Пади и преклонись перед нашим и твоим владыкой, ибо его-то уж сила твоя коснуться не может! – зарычал Шелом.

От духа тьмы исходили теперь вихри дыма, подхватываемые ветром и гонимые в сторону мага. И от прикосновения зловредного течения Супрамати побелел, как его белоснежная туника, но в глазах по-прежнему горела могучая воля, и голос звучал спокойно и уверенно:

– У меня один владыка – Бог, Которому я поклоняюсь; одно оружие – моя вера и символ спасения, освященный кровью Сына Божьего.

И, выхватив из-за платья крест магов, от которого лились потоки ослепительного света, он устремился к могучему демону, смело переступив демаркационную линию. Пока он еще говорил,

Дахир и Нарайяна обнажили свои мечи, а Небо с Ниварой достали магические жезлы, всей силой своего могущества поддерживая друга. А Супрамати, несомый словно ветром, быстро очутился перед сатанинским престолом и угрожающе наступал с поднятый над головою крестом:

– Прочь, демон-отрицатель, измыслитель злодеяний и несчастий. Исчезни, проваливай в бездну, из которой вышел на погибель людскую. Заклинаю тебя и поражаю этим оружием света! – гремел голос мага, смело наступавшего на злого духа.

И вдруг лицо демона побледнело, сильный толчок потряс землю, и на месте, где возвышался престол нечистого, земля разверзлась, образовав широкую, глубокую, как пропасть, расщелину, а Люцифер исчез. Супрамати остановился, облегченно вздохнув, и светозарным крестом начертал над бездной знак искупления. И тотчас над местом сверженного демона в воздухе загорелся громадных размеров яркий крест, мягким и голубоватым светом на далекое расстояние озаривший все кругом. Шелом и его приверженцы остолбенели, увидав, что произошло с неописуемой быстротой; когда же заблестел светлый крест, среди черных магов поднялись крики и вой, некоторые упали замертво, другие бежали, а Шелом Иезодот, подхваченный порывом ветра, был отброшен далеко от арены, где понес столь ужасное поражение.