Книга Война ротмистра Тоота - Владимир Свержин

Оттого мэр и вел себя так нагло.

Значит, их операция переходит в заключительную фазу. Под шумок войны произойдёт в Совете тихий переворот, никто об этом и не узнает.

Контрразведчик вспомнил беседу с Нарти Клоссом ночью на заводе. Как тот красиво говорил «Нет такой профессии — убивать». Слова, слова… Странник прошёл ещё несколько шагов.

«Стоп! Нарти Клосс своими глазами видел, как Тоот приволок Рута Ватаду, потом инженера отправили домой. Вскоре появились убийцы. Потом ротмистр доложил о трёх трупах. А через некоторое время вернулся инженер. Он сказал, что увидел окопы, и те его насторожили. Но окопы были почти доверху засыпаны мусором, увидеть их ночью практически невозможно. Значит, это был только предлог. На самом деле Клосса интересовало, жив ли Ватада: убийцы не вернулись, поэтому он примчался сам, не дожидаясь моего вызова, — его тревожило, жив ли стражник и что произошло с теми двумя. Массаракш! Зачем надо было убивать Рута Ватаду? Ничего примечательного, один из многих. Послужной список не отличается от остальных, особых связей нет, да и какие связи, когда большую часть времени он проводил в растительном состоянии? Родственники — один брат пропал без вести, другой — одноклассник Тоота — ничем не примечательный почтарь, тихий пьяница, последние недели не вылазивший из запоя. Отец сотрудничал с хонтийской администрацией, погиб при отступлении. Всё, зеро. Но где-то подвох, иначе стал бы главный инженер крупного оборонного завода после „беседы“ в контрразведке возвращаться и сообщать довольно несущественные сведения?»

Он пнул каштанчик, тот отлетел, ударился об стену и отрикошетил под ноги сидящего на каменных ступеньках обшарпанного крыльца нищего с закрытой половиной лица и завязанным рукавом серой армейской гимнастерки.

— Поосторожней, энц генерал. Вы бы герою войны не каштан, а монету какую кинули!

— Откуда вы знаете… — Странник быстро повернулся на голос и опустил руку в карман.

— Вы, энц генерал, главное, за пистолетик-то не хватайтесь. Фокус с дырявыми карманами — шутка старая. На вас сейчас пять стволов смотрят.

— Я и не хватаюсь, — тихо проговорил контрразведчик. — С кем имею честь?

— Бригадир Эно Дрым, может, слышали о таком?

— Пропавший без вести под Беллой? По слухам, сдавшийся хонтийцам?

— Как обычно, слухи врут. Спасший под Беллой свою бригаду от бессмысленной мясорубки, а заодно и хонтийскую бригаду, возглавляемую моим однокурсником по академии.

— Незавидное положение для спасителя двух бригад и прославленного командира.

— Отчего же? Вполне достойное. Как всегда, на переднем крае. Вас желает видеть Командующий Тоот. Ему есть о чём вам рассказать. А у вас, как я думаю, есть чем осмыслить услышанное.

— Хорошо, — кивнул Странник. — Я пойду с вами. Но у меня мало времени — прошу это учесть.

— У всех у нас мало времени, — мрачнея на глазах, отрезал генерал Дрым. — Но не беспокойтесь, к началу войны вы успеете вернуться.

ГЛАВА 25

Они стояли, изучая друг друга пристальными взглядами: нескладный большеухий Странник и аристократичный, атлетически сложённый Ориен Тоот.

— Так и будем молчать? — спросил контрразведчик, понимая, что пауза затягивается.

— Нет. Но хотелось вблизи поглядеть, каков он — самый ужасающий человек Метрополии.

— Разглядели?

— Вполне. Рассказывают, в столице вы умудрились лично уничтожить двадцать четыре человека при двух пулемётах, устроивших засаду около вашего особняка.

— Так и было.

— Я бы не поверил, — покачал головой Ориен. — Но сведения поступили из надёжного источника. Ладно, к делу. Думаю, вы понимаете, что война неизбежна.

— Понимаю.

— Надеюсь, вы не станете мне рассказывать о справедливом возмездии, о свирепых и кровожадных хонтийцах и пандейцах, о том, что только массовые провокации и вторжения коварного врага заставляют нашу многострадальную Родину вновь браться за оружие?

— Не стану. Что-нибудь ещё?

Ориен предложил контрразведчику сесть. Разговор не клеился.

— Брат говорил, что вам дорого Отечество, — начал Командующий после минутной паузы. — Это даже странно — те, кто стоит у руля державы, больше пекутся о власти.

— Я — исключение.

— Допустим. Но если это так, непонятно, как вы затесались в свору предателей, каковыми на деле являются Неизвестные Отцы. Кем вы были до переворота? Чем занимались?

— Неважно.

— Важно. Я до войны состоял в военном комитете заговорщиков, а о вас даже не слышал.

— И что? — равнодушно ответил Странник. — Вас интересует моя биография? Я не намерен её рассказывать, поскольку не устраиваюсь к вам на работу. Раз вы пригласили меня сюда и считали разумным начать переговоры, значит, полагаете, что наши цели где-то могут совпадать. А где я был и чем занимался — это моё дело.

— Ладно, предположим, — нахмурился Командующий. — Насколько я понимаю, вы не знали Неизвестных Отцов до того, как они захватили власть.

— Можете так думать.

Тоот кивнул.

— Именно это я и делаю. И вот что получается. Наши люди пытались следить за вами…

— Разумная предосторожность.

— …и они пришли к странному выводу: создаётся впечатление, что излучение на вас не действует. Вообще никак. Я специально интересовался у наших учёных — а это лучшие учёные бывшей Империи, ведущие специалисты в области излучений, — они полагают, что вероятность появления на Саракше подобной мутации ужасающе мала. Даже наши шлемы позволяют снижать получаемую дозу излучения не более чем на сорок пять процентов, то есть сводить к допустимому пределу.

— Да, на меня не действует излучение, и я именно тот, кто занимается проблемой защиты от него — если дальше вы намерены выложить этот туз из рукава.

Ориен усмехнулся:

— Поэтому Неизвестные Отцы нуждаются в вас, как в глотке воздуха.

— Не все.

— Ну да, Барон, — согласно кивнул Тоот. — У него и в прежние времена лобовая броня на голове без зазора смыкалась с затылочной. И Носач… Барону сейчас будет не до того, а Носач сам ничего не решает.

— К чему вы ведёте?

— Прежде чем я отвечу, позвольте задать ещё один вопрос.

— Да. Только если вы перестанете ходить вокруг да около.

— Как далеко вы продвинулись в исследовании портативных излучателей?

— Это аппарат, способный блокировать восприятие излучения башен ПБЗ, меняя одну реальность другой, заранее смодулированной. Параллельно он служит для внедрения в мозг своеобразных психических вирусов. Очевидно, человеческое сознание начинает быстро воспринимать эти вирусы как нечто совершенно необходимое для нормального существования, поскольку отсутствие очередной «дозы» или же прерывание сеанса облучения ведёт к острому психическому расстройству.