Книга Сквозь Африку. Заметки и размышления путешественника на деревянном велосипеде - Константин Колотов

Представить себе эти трущобы вы не сможете, какой бы богатой фантазией вы ни обладали, увидев на фото или в кино эти районы, вы никогда не поймете, что значит жить здесь. Ни один 9D-кинотеатр не передаст всего ужаса и безысходности местных жителей. Та же девушка рассказывала мне, что социальная служба периодически забирает из этих гетто детей, один из мальчишек, который сейчас живет в интернате при социальной службе, без сопровождения не может подниматься на второй этаж – боится, также категорически отказывается выходить на двор – тоже боится. То, что он видел во дворах своего родного гетто, навсегда останется с ним.

Не знаю, насколько это верно, но местные же рассказали мне, что на сегодняшний день несколько миллионов детей остались сиротами именно потому, что их родители умерли от СПИДа. Все, что связано с проблемой ВИЧ и СПИДа в ЮАР, подвержено социальной стигматизации. Чернокожее население верит, что ВИЧ – яд, который привезли с собой колонизаторы из Европы. Они полагают, что их заразили с целью уничтожения популяции чернокожих. Так же они относятся к ВИЧ – как к чему-то наподобие древнего проклятия, а значит, можно пойти к шаману или колдуну, святому человеку, и излечиться.

В ЮАР более 15 % населения заражены ВИЧ, а на самом деле, я думаю, никто никакой четкой статистики не ведет, и цифры в разы выше. Мандела, став президентом в 1994 году, не уделял никакого внимания проблеме ВИЧ в ЮАР, более того, он утверждал, что у него нет времени на эту ерунду, поскольку в стране было множество других проблем. Но в 2005 году от пневмонии, вызванной СПИДом, умер старший сын Манделы. После этого случая его мнение изменилось.

Прочитал в одной статье такой диалог волонтера с жителем бидонвиля:

«Я работал с группой мужчин, в ней было тридцать человек. Мы говорили с ними о ВИЧ и СПИДе, о безопасном сексе, использовании презервативов. Три года спустя я возвращаюсь к ним – к тому моменту группа уже разрастается до ста человек, – спрашиваю, сколько из них ВИЧ-положительны. Оказывается, что половина из них инфицирована. Я говорю: „Вы же защитники, вы герои, и теперь получается, что вы же и инфицированы?“ Я был действительно зол на них, сел на скамейку, один из лидеров группы подошел и сел рядом.

– Мм… у тебя хорошая машина, – говорит он.

– Ну да, она неплохая.

– Одежда-то у тебя тоже ничего.

– Ну да, нормальная одежда. Недорогая, но вполне нормальная.

– У тебя, наверное, и денег немного есть?

– Ну да, у меня есть работа, я играю с ценными бумагами… – И все в таком духе.

– Вот именно!

– Что ты имеешь в виду?

– В нашем сообществе, в бедном сообществе, у меня нет машины, у меня нет денег, у меня нет одежды. Поэтому я использую свой пенис, чтобы получить то, что хочу. И если ты не поймешь этой психологии, тебе никогда не понять ситуации с ВИЧ в ЮАР. Мужчина доминирует, используя свой пенис. У него не одна любящая жена, а множество партнеров. Вот где корень проблемы».

Думаю, этот диалог характеризует во многом вообще всю культуру ЮАР.

В общем, с отменой апартеида белые стали жить хуже, но и черные лучше жить не стали. Некоторые из них наконец узнали, что такое поликлиника и больницы, школы. Но цена этому, на мой взгляд, непомерно высока.

Кстати, эти города из трущоб зачастую возникают спонтанно. Например, две недели я прожил в элитном поселке под Кейптауном под названием Комики. Этот поселок можно, наверное, сравнить с рублевскими поселками в Москве или с застройками на Крестовском острове в Питере. Живут здесь белые богатые люди. Здесь можно найти дома стоимостью 10 миллионов долларов и выше. Находится поселок на берегу океана, в окружении гор и неземной красоты.

Между Комики и соседним, не менее элитным поселком километров пять, хорошая дорога, красивые пейзажи. Но пару лет назад сюда пришли чернокожие бомжи, из картона и мусора построили бидонвиль. И живут в нем. Естественно, без канализации, водопровода и электричества. Этот поселок похож на кучу мусора: коробки, текущие по земле в океан нечистоты, летающие тысячи мух, бегают крысы, и во всем этом копошатся не то люди, не то звери. Пока для себя еще окончательно не определил, как к ним относиться.

В один из прекрасных солнечных дней мы гуляли по пляжу в Комиках и увидели похоронную процессию. Оказалось, хоронят местного сёрфенгиста. Пару дней назад, вечером, парень ехал на машине из одной деревни в другую, те самые пять километров. Остановился на перекрестке на красный свет и был застрелен. Это между двумя элитными поселками, вдали от большого города. Во избежание подобных случаев существуют официальные рекомендации: после шести вечера (после заката) не останавливаться на красный свет, ехать. За это вы не будете оштрафованы, потому что, если вы этого не сделаете, вы можете быть убиты.

Прилетая в любой интернациональный аэропорт ЮАР, вы можете увидеть табличку-памятку, как действовать в случае ограбления. И если вы прилетите в ЮАР, то я вам от души рекомендую отнестись к этой информации серьезно и изучить ее тщательно! Из нее вы можете узнать, что нельзя сопротивляться, если вас грабят, необходимо покорно все отдавать, стараться запомнить, как выглядит грабитель. Не понимаю, правда, зачем это, их тут все равно никто не ищет, да и вряд ли белые смогут отличить черных друг от друга. Тем более если ограбление происходило ночью. Есть и еще более удивительные памятки – например, как вести себя и что говорить, если у вас угоняют машину, в которой сидит ваш ребенок.

Жизнь белого населения в городах протекает исключительно за колючей проволокой. По улицам здесь никто не ходит пешком, все передвигаются на машинах. Даже 100 метров тоже на машине. При этом никто не садится в машину на расслабоне; сев в машину, у тебя есть несколько мгновений, чтобы закрыть двери на замок, завести машину и двинуться в путь. В Кейптауне в меньшей степени, но в Йоханнесбурге угон машин с выкидыванием хозяев из нее – это что-то вроде национального спорта. Вероятность, что это произойдет, если вы припарковались вне охраняемого места, 50 на 50. Поэтому с закрытой территории люди приезжают на свою работу, где также есть охраняемая стоянка. Человек работает, далее едет в большой магазин, там тоже охраняемая стоянка, потом переезжает в другое место с охраной – и опять обратно к себе, за решетку любимого дома.

Дома, кстати, охраняются не только решетками и заборами, но и 50–60 % домов обнесены проводами высокого напряжения.

Есть, конечно, на окраинах большие жилые зоны, там можно гулять по набережной и любоваться океаном. Есть также маленькие города, где жить и передвигаться гораздо лучше, например, тот же Веллингтон: здесь не так опасно, как в больших городах, но и здесь после комендантского часа я не чувствую себя спокойно. Правда и то, что комендантский час наступает в шесть часов вечера. Это совсем не преувеличение, а реальность. После шести вечера на улицу лучше не выходить без сопровождения вооруженной охраны.

Также в ЮАР очень плохо развит общественный транспорт, по сути, можно сказать, что его нет.