Книга С любовью, бывший - Алёна Снатёнкова

Наверно вряд ли кто из присутствующих понял смысл этих слов, но главное, их поняла я.

И они, черт возьми, прекрасны.

Кидаюсь к нему на шею, громко выкрикивая своё «да». У меня и в мыслях не было ломаться, набивая себе цену. Этой мой парень. Мужчина, с которым я живу последние месяцы. Тот, с кем я засыпаю и просыпаюсь. Тот, которого я люблю. Мой ответ был предсказуем. Кто ж откажет такому красавчику?

– Повтори свой ответ. – требует Глеб, когда мы слышим взрыв аплодисментов. Точно, не каждый день, перед их глазами, на самом сложном предмете, девушек замуж зовут. – Хочу знать, что ты действительно согласна, а не сказала это просто так, чтобы меня не считали неудачником, которому отказали.

– М-м-м. – Прикусываю губы, изображая задумчивость на лице. – Да. Да. Да.

– Отлично. – Глеб разворачивает меня, оставляет одну, а сам быстрым шагом бежит к моему месту, хватая сумку. – Я заберу её. Она и так умная. Всё знает. – Обращается к преподу, который, понимает, что это чисто риторические слова, на которые его решение не повлияет. Степан Эдуардович кивает головой, и как-то по-доброму желает мне удачи. Вот честно, я буду по нему скучать.

– Наконец-то. – Прижимает меня к стене, когда дверь не закрылась, и перед глазами, еще виднеются мои цветы, которые я с собой не забрала. – Давно хотел окольцевать тебя.

– А это, случайно, не связано с тем, что завтра Настя приезжает к нам в гости со своим парнем? – Не пытаюсь скрыть, что издеваюсь над ним.

– Что? Нет, конечно. – Такому удивлению, позавидует даже победитель подставной лотереи. – Меня никак не задела ее угроза избиения, если я увезу тебя из страны без штампа в паспорте.

– А слова Володи?

– Володи? Этот двухметровый скафандр не может быть Володей. – Щипает меня за попу, каждый раз, как только я так называю парня сестры. – Мартышка, да он пообещал отстрелить мне яйца, если я еще раз скажу, что шкафы громко падают. Но я ж не собираюсь щадить его комплексы. Поэтому чтобы не было огнестрела, нам и нужно как можно скорее сесть в самолет.

– Где по прибытию я стану хозяйкой борделя?

Когда мне Глеб только рассказ о своих планах насчет переезда, он в первую очередь сказал, что подарит мне дубликат ключика от рая для извращенцев. Представили себе мою реакцию?

– Ночного клуба, мартышка. Всего лишь клуб. Не надейся попасть в бордель. Не пущу.

– Ты же обещал мне показать все «прелести» города разврата. – возмущаюсь, целуя его в губы.

– Обещал. Но все прелести находятся в моей кровати.

– Так неинтересно.

– Неинтересно? Мамаева, тебе неинтересно? – рычит Глеб, снова щипая меня за мягкое место.

– Я пока ещё Аверина. И если мне не изменяет память, то ты сам собирался изменить фамилию. – Никто и не забыл про его слова бабуле.

Кстати, про Мамаеву старшую. Не знаю, отпустила ли она нашу ситуацию, или просто мастерски делает вид, но недавно мы случайно встретились с ней в торговом центре, куда пришли за новым постельным бельем. А, когда проходили мимо ювелирного, то и столкнулись нос к носу с этой властной старушкой. На меня она мало смотрела, а вот с Глеба не сводила глаз. Мне даже показалось, что я увидела, как одинокая слезинка стекает по ее щеке. Она попросила о встрече, но мы еще сами не решили, хотим этого или нет. Сказав, что возможно позвоним, мы ушли оттуда, быстрее передвигая ногами.

– Возьмем двойную. МамаевАверин. – скороговоркой произносит Глеб. – Звучит?

И так всегда. В нашей жизни нет грусти и тишины. Мы шутим, смеемся, радуемся каждому дню. И еще, мы полностью доверяем друг другу, не желая больше наступать на ржавые грабли.

– Первая брачная ночь? – Глеб проводит рукой по линии декольте, немного оттягивая вниз ткань. – Терпим до дома или ищем новое место на карте желаний?

– Удиви меня.

И он удивляет. «Показывает» новые чехлы в машине, которые, кстати, удобные (была бы я блогером, то оставила бы ссылочку в описании). Потом мы «осматриваем» подземную парковку. А уж когда добираемся до дома, то крик удивления разрывает многоэтажку.

Как я уже и говорила, у нас период такой, когда быть рядом друг с другом, жизненно необходимо.

В общем, такие мы, любящие бывшие.