Книга Слово, образ, миражи - Влада Юрьева

Юджин накинул вокруг его шеи петлю из тонкой металлической проволоки, но пока не затянул.

— Кажется, у меня вырабатывается собственный стиль. Здорово, да?

— Пошел ты…

— Не порти мне момент! Знаешь, а ведь ты пока будешь моей самой главной жертвой, той, которой я по-настоящему горжусь. Возможно, навсегда будешь. Я…

Его речь, спокойная, переливчатая, внезапно оборвалась, сменившись хрипящим кашлем. Не веря своим глазам, Север наблюдал, как из белесого горла его бывшего напарника появляется окровавленное лезвие ножа, вошедшего в шею с другой стороны. Лезвие резко повернулось, расширив рану. Юджин прижал обе руки к шее и начал медленно заваливаться на пол. Он все еще держался за жизнь, но и сам знал, что это ненадолго…

Когда его грузное тело оказалось на полу, ничто уже не могло скрыть отражение Рената в зеркале. Пациент был невозмутим, будто ничего особенного не произошло. На нем была больничная пижама с накинутой поверх нее курткой охранника. Следы грязи на одежде указывали, что за это время лес он так и не покинул.

— Много болтает, — прокомментировал Ренат, глядя на подергивающееся тело Юджина. — Много болтать — вредно.

Прежде чем Север успел опомниться, пациент перерезал веревки, возвращая ему свободу.

Нападать он не собирался, напротив, отошел в сторону и сел за стол. Не до конца зная, что делать, Север размял руки и медленно подошел к нему.

Ренат стер с лезвия кровь и положил оружие на столешницу.

— Ты спас меня… — еле слышно произнес Север.

— Выходит, что так.

— Как?.. Когда ты узнал, что он?..

Форма вопроса не смутила пациента, он понял, о чем речь.

— Случайно узнал, и совсем недавно. Вообще, изначально мой побег не был связан с ним.

Выяснилось, что инициатором недавних потрясений в больнице стала Раиса.

Позволение Осташова снимать в больнице документальный фильм злило ее, но подать официальную жалобу она не решалась — за ней водились свои огрехи, причем довольно серьезные. Несмотря на свой профессионализм, она не могла и дальше сопротивляться антипатии по отношению к главному врачу, а потому решила «спасти» от него тех пациентов, которых она считала достойными этого.

В первую очередь речь шла об Анфисе. Как только Раиса убедилась, что девочка оформлена в больнице как пациентка и это не шутка, она начала действовать. Она разработала план побега — не просто из больницы, а из страны. В России у нее было гораздо больше связей и возможностей, оттуда ее бы не экстрадировали.

После некоторых размышлений Раиса предложила отправиться с ней и Ренату. Она считала, что после десяти лет, проведенных в Степновичах, он имеет право на нормальную жизнь. Ренат отказался, но и выдавать ее не стал, он вообще общался с врачами выборочно. Он предоставил Раисе возможность совершать собственные ошибки.

Проблемы начались уже в ночь побега. Анфиса украла у врача ключи и передала их одному из пациентов, а он открыл остальные двери. Их побег до смерти испугал Раису, но вместе с тем замаскировал ее диверсию. Ей и девочке удалось скрыться без особых проблем. Ренат последовал за ними.

— Мне выбраться было сложнее, и я задержался, — пояснил он. — Потому и отстал. Раисе не повезло.

Однако сама Раиса вряд ли успела понять это. Она торжествовала — несмотря на неразбериху, она смогла спасти ребенка! К тому же, побег наверняка привлек бы внимание проверяющих, и открылись бы все ошибки, совершенные Осташовым.

Она не ожидала нападения, расслабилась. А Анфиса с неизменной улыбкой на лице перерезала ей крупные артерии на ногах, благо рост позволял. Раиса умерла за считанные минуты. Ренат видел это, погнался за Анфисой. Ему все же удалось поймать ее, и он собирался просто вернуться в больницу, обратно под стражу. Но он шел прежним маршрутом, а потому обнаружил, что Юджин нашел тело Раисы… и забрал его.

— Я сразу понял, что он такое. Это как с рисованием: ты смотришь на что-то и воссоздаешь образ, а не вещь. Есть такая японская пословица, про ветку и дыхание ветра… Не важно. Суть в том, что в его лице, глазах, движениях я увидел его сущность. Мне стало любопытно, что он будет делать дальше.

— Но он напал на меня не сразу после того, как убил Раису!

— И что? Не он один умеет выжидать, я тоже умею.

— А Анфиса?

— Жива и здорова, просто связана в лесу. Удобно ли ей? Нет, и она недовольна. Но мне все равно. Я сделал, что хотел.

У Севера голова шла кругом — и не только от сотрясения. Ему казалось, что он окончательно потерял связь с реальностью. Не может такого быть, чтобы он спокойно сидел за столом с убийцей и обсуждал такие вещи! Возможно, это означает, что он тоже сумасшедший?

Нож тускло поблескивал между ними. Все пятна крови с него так и не стерлись.

— Ты мог убежать, — заметил Север. — И, уверен, скрыться так, что тебя бы никогда не нашли!

— Да. Мог бы.

— Но не сбежал?

Ренат перевел безразличный взгляд на нож. Свет, отразившийся от лезвия, упал на его лицо.

— Ты видел, как я это делаю? — Его голос звучал отстраненно, как будто издалека. — Удар и поворот. Я всегда так делал. Мне не нужно было этому учиться. Я родился с этим знанием, оно было такой же частью меня, как кровь в моих венах. Какое-то время эта часть спала… А потом в один день, самый обычный, я убил так всех, кто был рядом со мной. Сначала мою мать, потом — отца и сестру. Они не знали, что так будет. Они не ожидали. Все было быстро, и они не успевали предупредить друг друга. Моему младшему брату было семь, но он тоже умер. Так же. Удар и поворот.

— Почему? — только и мог спросить Север.

— Я до сих пор не знаю. Это очень странное воспоминание. Я точно помню, что делал это. Но помню только в прошлом. У меня не было четкого осознания, что я делаю, в настоящем. Я не знаю, почему так поступил, и не гарантирую, что не сделаю это снова. Я скучаю по моей семье… часто. Я очень любил их. Я не знаю, кого еще та часть меня захочет убить. И я не один такой, нас много! Я не хочу умирать, но и убивать тоже не хочу.

— Но меня же ты не убил!

— Это пока… Потому что сегодня та часть меня, что убивает, не хочет тебя уничтожить. Она хотела уничтожить его. Я не могу ее сдержать сам, но могу создать все условия, чтобы ее сдерживали другие. В этой больнице. Поэтому и я, и Анфиса вернемся туда. Кому-то там помогут, но не нам. То, что мы в этих стенах, — уже помощь… для всего мира. Поэтому позвони им. Скажи врачам, что нашел меня. Про этого человека… — Ренат указал на окруженный ореолом крови труп. — Про него тоже скажи всю правду. Не жалей меня. Когда я в этих стенах, я спокоен внутри.

— Даже зная, что ты проведешь тут всю жизнь?

— Именно благодаря этому. Вызывай врачей. Пускай забирают нас.

Север кивнул, спорить он не собирался. Хотя легкое ощущение того, что он поступает неправильно, все же осталось…