Книга Тьма - Джеймс Герберт

Вин и Уэз между тем уже начали, и сырая земля, которую они запихивали в рот отбивающегося мужчины, заглушила его крики.

Заправочная станция казалась оазисом света в окружающей темноте. К ней подъехал желтый «форд-эскорт» и мягко затормозил у бензонасоса. Водитель выключил двигатель и откинулся на сиденье, ожидая, пока оператор выйдет из своей будки. Пассажиры машины не знали, что дежурный, который на самом деле был владельцем гаража, отлучился минут двадцать назад, чтобы запереть туалеты на заднем дворе: он не желал, чтобы ночью там шлялись посторонние. К сожалению, ему пришлось отпустить домой оператора — парень буквально валился с ног от гриппа, и хозяин испугался, что может подхватить заразу. Уровень его доходов был не настолько высок, чтобы можно было позволить себе заболеть и оставить гараж на попечение персонала. Эти мошенники за неделю его разорят. По ночам дежурить в одиночку было опасно, так как станция являлась для бандитов легкой добычей, но сегодня другого выбора не было. Дверь своей будки он постоянно держал на запоре и внимательно изучал каждого клиента, приехавшего за бензином, прежде чем открыть. Если вид клиента не внушал ему доверия, он просто переворачивал табличку, на одной стороне которой было написано «Открыто», а на другой — «Закрыто», и не обращал никакого внимания на их приглушенные проклятия. Про то, что туалеты все еще не заперты, он вспомнил далеко за полночь.

— Ты уверен, что здесь открыто, Джордж? — раздраженно спросила женщина, сидевшая рядом с водителем.

— У въезда было написано «Открыто», — ответил ее муж. — И на двери кассира, посмотри. Там тоже табличка «Открыто».

— Я бы на вашем месте посигналил, Джордж, — подал голос с заднего сиденья тесть водителя.

— Подожду еще минуту. Возможно, он где-то за будкой. — Джордж был начисто лишен напористости.

Олуэн, его жена, собрала на коленях ворох своих пышных юбок с многочисленными оборками, чтобы шифон и кружева не соприкоснулись с какой-нибудь грязью в кабине. На ее сиденье был расстелен большой полиэтиленовый пакет для защиты ее роскошного бального платья и меховой накидки от незаметной пыли. Задевая потолок кабины высокой прической, она смотрела невидящими глазами в лобовое стекло и плотно сжимала губы.

— Мы должны были победить, — решительно объявила она.

— Олуэн, прошу тебя, — терпеливо отозвался муж. — Найджел и Барбара были очень хороши.

— Правильно, защищай их. И то, что они дважды толкнули нас на площадке, ровно ничего не значит. Даже не извинились потом. Можно подумать, что кроме них в зале никого не было, — так они скакали. Нам следовало заявить протест. Эти проклятые судьи никогда ничего не замечают.

— Но, дорогая, мы все-таки заняли второе место.

— Второе место! Это символ всей твоей жизни, не так ли, Джордж? Это все, на что ты способен.

— По-моему, ни к чему затевать подобные разговоры, — заметил отец Олуэн.

— Замолчи, Хью, — сказала мать Олуэн, сидевшая на заднем сиденье рядом со своим мужем. — Олуэн совершенно права. Она уже давно могла стать чемпионкой в бальных танцах, наша девочка. — Она не прибавила «с другим партнером». В этом не было необходимости.

— Не обращайте внимания, Джордж, — сказал Хью. — "Они никогда ничем не бывают довольны.

— Довольны? Чем же это я должна быть довольна? Что ты мне дал?

— Я дам тебе затрещину, если не замолчишь.

— Папа, не смей так разговаривать с мамой.

— Я буду разговаривать так, как я...

— Нет, не будешь. Олуэн, ты видишь? Ты видишь, кого мне приходилось терпеть все эти годы?

— Терпеть? Да ты только и делала, что пилила меня!

— Пилила?

— Мама никогда зря не придирается.

— Пилит постоянно. Точно так же, как ты пилишь бедного Джорджа.

— Я — Джорджа? Никогда! Джордж, разве я тебя когда-нибудь пилю?

— Что-то оператор задерживается, — сказал Джордж.

— Так позови его. — Доведенная до белого каления, Олуэн дотянулась до руля и резко посигналила. — Наверняка этот бездельник дрыхнет под прилавком.

Джордж расправил свои тонкие, словно нарисованные, усики, пригладил напомаженные бриллиантином волосы и почему-то подумал о том, что будет, если он щелкнет Олуэн по носу. Она ответит тем же, вот что будет. Только она щелкнет сильнее.

— А вот и он, — сказал Джордж, показывая на вынырнувшего из тьмы человека.

— Давно пора, черт бы его побрал, — сказала Олуэн.

— Не ругайся, дорогая, это не очень красиво.

— Я буду ругаться сколько захочу.

— Джордж прав, Олуэн, — сказал ее отец. — Леди это не к лицу.

— Оставь ее в покое, Хью, — сказала мать. — Сегодня она пережила такой стресс. Когда она шлепнулась на задницу, от Джорджа было мало пользы.

— Самый яркий эпизод за весь вечер, — заметил отец, улыбаясь при этом воспоминании.

— Папа!

— Не обращай внимания, Олуэн. Это так на него похоже — радоваться, когда дочь ставит себя в идиотское положение.

— Мама!

— О, я не хотела...

— Пять галлонов трехзвездного, пожалуйста. — Обращаясь к приближающемуся человеку, Джордж опустил боковое стекло.

Тот остановился, улыбнулся пассажирам автомобиля, затем перевел взгляд на бензонасосы и медленно побрел к ним.

— Он не очень-то торопится, — заметила мать Олуэн. — И к чему эта дурацкая усмешка, спрашивается?

— Посмотрите, на кого он похож, — сказала Олуэн. — Можно подумать, вылез из рудника. Интересно, знает ли хозяин, что его подчиненные расхаживают в таком виде?

— Возможно, это и есть хозяин, — со смешком отозвался отец, не подозревая, что хозяин после многочисленных ударов кирпичом по голове валяется мертвый на полу туалета с треснувшим, как яйцо, черепом.

Они молча наблюдали, как этот тип медленно снял пистолет шланга с рычага колонки и подошел к машине, держа его на уровне головы, как дуэлянт. Он еще не приспособился к яркому свету, больно резавшему глаза после тьмы, из которой он вышел, поэтому сильно щурился. И ухмылялся людям, наблюдавшим за ним из машины.

— Тупая скотина, — изрекла Олуэн. Джордж высунул голову из окна:

— Э нет, старина. Я же сказал: трехзвездного. А вы подключили четырехзвездный. — Увидев перед собой черную дыру пистолета, он отпрянул.

На заднем сиденье «эскорта» отец Олуэн недоуменно хмурился. Он заметил какое-то движение в темноте, окружающей заправочную станцию. Показались неясные очертания человеческих фигур. Они вступили в освещенную зону и остановились. И ждали. Смотрели. За ними в темноте стояли другие. Что, черт возьми, происходит? Почему они таращатся на их машину? Он отвернулся от окна, собираясь что-то сказать, но осекся, увидев направленный в кабину пистолет шланга и потрясенного Джорджа, отклоняющегося от него. Онемевшему от изумления отцу Олуэн осталось только смотреть, как указательный палец руки, державшей пистолет, начал нажимать на спусковой крючок.