Книга Призраки русского замка - Владимир Большаков

Готье поставил свою машину на парковке перед администрацией порта Гавр как раз в тот момент, когда Жером, загрузив в трюм «Би-Би» мешки с углем, доставленные на склад «Росугля» с сухогруза «Князь Таврический», готовился отойти от причала. За этой погрузкой наблюдала целая делегация – Моховой и Ходкин от «РУСАМКО» и неизвестный им прежде тип с глубоким шрамом на щеке, который показал им письмо от шейха Арефа и представился как Жозеф Вентура. Когда погрузка закончилась, Вентура поднялся на борт «Би-Би» и сказал, что будет сопровождать груз до места доставки, а затем, если капитан будет согласен, вернется вместе с ним тем же путем в Гавр. Они отчалили, и Моховой пригласил Ходкина посмотреть его склад перед тем, как ехать обратно, а заодно выпить по бутылочке холодного пива «Гёз», которое ему регулярно доставляли из Бельгии.

Ходкин охотно согласился. Смотреть на складе особо было нечего, так как, кроме угля, там действительно ничего в тот момент не было. Последнюю партию оружия, ту самую, что взлетела на воздух, Жером привез в Манг предыдущим рейсом. А до этого Моховой сам переправил грузовиками все лишнее к себе в пещеру, будто предчувствовал, что его ждут неприятности. Теперь предстояло вывезти все и оттуда. Он сразу же после разговора с Рубакиным заказал два трейлера в «Ависе» и договорился с посольством, что ему пришлют шоферов и грузчиков с утра в среду.

Они заканчивали уже по второй бутылке, когда в дверь склада постучали и на пороге появились два портовых таможенника. Несколько смущаясь, они сообщили, что должны провести выборочную проверку находящихся на складе товаров с тем, чтобы убедиться, что там нет контрабанды. Открывая им дверь, Моховой наметанным взглядом заметил, что у склада стоит «Пежо-407» с парижскими номерами. Таможенники прошли к мешкам с углем, уложенным штабелями на специальных поддонах для быстрой погрузки. Для начала они проверили их металлодетекторами. Затем, сняв с двух штабелей по одному контрольному мешку, они принялись за их содержимое. Первый мешок распаковали и высыпали уголь на полиэтиленовую пленку, которую принесли с собой. Перебрали весь уголь по камушку. Затем, проделав то же самое со вторым мешком и ничего подозрительного не обнаружив, извинились за беспокойство и пошли к машине с парижскими номерами. В машине за рулем сидел Готье. Моховой узнал его: в 1985 году Готье руководил операцией по высылке из Франции 47 сотрудников советского посольства, которых обвинили в том, что они занимаются шпионажем. Тогда Готье стал знаменитостью – он дал интервью первому каналу и газете «Фигаро», подробно разъяснив, почему власти Франции приняли решение о высылке этих дипломатов. «Ну, думаю, началось», – сказал Моховой Ходкину. Он не стал ему рассказывать то, что знал про Готье, но искренне поблагодарил Бога за то, что баржа с «Иглами» успела уйти буквально перед самым носом «лучшего охотника за русскими шпионами», как называли его газеты в том памятном 1985-м. Вернувшись в Манг, он узнал от секретарши, что звонил Бросс, и тут же послал шифровку Рубакину: «Срочно нужна справка. Маршрут – морем через Финляндию до Выборга».

Он позвонил в посольство. Там подтвердили, что, как и договаривались, ему пришлют наутро трех грузчиков и двух шоферов. Приказ Рубакина вывезти все оружие в Аркашон действительно отдан был вовремя. Кокошину и Ходкину Рубакин приказал лично проследить за эвакуацией, и они остались на вилле «Мандрагора» до четверга. Кокошина это в высшей степени устраивало, и все свое свободное время он посвящал общению с Морисом, так что Моховой его почти не видел. Ходкин, наоборот, из гостевого домика «Мандрагоры» если куда и выбирался, то только вместе с Моховым, а свой досуг посвящал просмотру российского телевидения и порнухи по «Каналу +», поглощая при этом по бутылке «Шивас Ригал» за вечер. Вернувшись из Гавра, Моховой рассказал своим гостям о звонке Степана из префектуры и о беседе с посольским адвокатом, который заезжал к нему вместе с консулом после допроса Степана. Они сообщили ему об этом во всех подробностях, заметив, что дело пахнет керосином и доказать свою непричастность к убийству коменданту будет не так легко. Степан, хоть и клянется-божится, что никого не убивал, на барже наследил. Кокошин попросил Мохового послать своего охранника в «Русский замок», чтобы тот привел коменданта на виллу поговорить. По телефону он этого делать не посоветовал. После ужина Степан подъехал к вилле на своем мопеде.

Охранник, бывший майор госбезопасности Радов, работавший до развала в парижском торгпредстве под крышей «Совэкспортлеса», провел Степана в кабинет Мохового, где за коньяком и виски сидели в мягких креслах Моховой и его гости. Моховой сделал знак Радову остаться и показал Степану на единственный в кабинете венский стул, который как бы обозначил его место подследственного.

– Ну, рассказывай, Степа, – сказал Кокошин, – чего это тебя занесло на чужую баржу с мотком веревки и с монтеркой. Ты что там, кого-то грабить собрался или впрямь замочил этого англичанина? Только не вздумай врать. Ты ведь знаешь, чем это может кончиться.

– Знаю, – со вздохом сказал Степан. – А вы что, не знаете, что это не англичанин, а Меченый? Ващенко то есть?

– Вот как? – удивился Кокошин. – Откуда ж нам это знать?

– Да вы же… – начал было Степан, но вовремя спохватился. – По телевизору его портрет показывали. Я его сразу узнал, как у баржи увидел.

Он решил не отпираться и рассказал все, как решил выследить Ващенко, как тот сел в «Мерседес» с хозяином баржи, как он пошел потом его искать и как, увидев знакомый «мерс» у причала, поднялся на баржу, где и увидел через люк, как принял смерть этот предатель Родины.

– Я комиссару об этом ничего не сказал, конечно. И о том, как его там железом жгли, тоже не говорил, – закончил он свой рассказ.

– А ты что, видел, кто это делал? Что за люди это были? – спросил Кокошин.

– Да наши, конечно, хотя я лиц и не видел. По-русски его спрашивал один и тот же человек. Волосы у него были белые, как перекисью вытравленные.

– Альбинос, что ли? – спросил Кокошин.

– Вот-вот. Альбинос, – с готовностью подтвердил Степан.

– В темноте-то как ты разглядел, что он альбинос? Померещилось тебе, наверное, – сказал Кокошин.

– Нет, точно альбинос. Я видел, – настаивал Степан.

– Ну, ладно. Ты, надеюсь, французам об этом не рассказывал? – спросил Кокошин.

– Нет. Я свою линию знаю, – ответил Степан.

– Ну, ладно, иди, – завершил разговор Моховой. – Будут тебя вызвать еще в комиссариат, такой линии и держись, адвокат за тебя все правильно изложил. И самодеятельности больше, смотри, не проявляй. Понял?

– Понял. Думаете, меня отпустят? – спросил Степан.

– Скорее всего, – сказал Моховой. Он поднялся, достал из бара бутылку водки и налил ему стакан до краев. – Давай выпьем за это.

Степан опрокинул в себя водку одним махом и, понюхав корочку хлеба, попрощался со всеми и пошел вниз к выходу. Как только его мопед затарахтел у ворот, Моховой подозвал Радова, и они вместе вышли во двор. Скоро оттуда послышался звук взревевшего мотора мощного мотоцикла. Моховой вернулся и молча наполнил бокалы себе и своим гостям. «Давайте, не чокаясь», – сказал он.