Книга Образцовый самец - Дарья Кузнецова

И – нет, это не результат мелочного желания отомстить. Просто древняя народная мудрость: клин клином вышибают. Я, правда, не знаю, откуда и зачем, но это уже детали.

Расстегивая на ходу халат, я шагнула в каюту – и чуть с воплем не выскочила обратно, потому что внутри кто-то был. Благо в следующую секунду включился свет, и я опознала этого «кого-то»: им оказался неоднократно помянутый за вечер начбез.

Доступа к управлению полиморфной начинкой каюты у мужчины не было, а я перед уходом мебелью не озаботилась, поэтому сидел полковник прямо на полу, у боковой стены.

– Гаранин, ты меня вообще уморить решил? – хмуро спросила его, мысленно шикнув на радостную тревогу, екнувшую в груди. – Зачем пугаешь? Что тебе от меня теперь-то надо?

Я отвернулась, чтобы все-таки организовать себе кровать.

– Если ты хочешь согласовать показания, что говорить следователям, то мне кажется, для этого еще…

– К черту, – прозвучало почти над моим ухом.

Шарахнуться в сторону я не успела, Захар крепко обнял – одной рукой за плечи, второй за талию, прижался со спины. Стиснул, так что не только отойти – дышать стало сложно. Попробуй вывернись из такой хватки, как тисками сжал…

Но расслабиться я себе все равно не позволила.

– Передумал? – спросила едко. Стало нестерпимо тошно. – Вспомнил, что нам до цивилизации еще невесть сколько добираться?

– Вась, я совсем не поэтому… Я не хотел тебя обидеть и думал именно то, что сказал. Решил, что тебе я здесь даром не нужен. Не хотелось навязываться…

– Решил? А мое мнение спросить, что мне нужно, а что нет – язык отвалится? – Я раздраженно дернулась, но он не пустил, хотя хватку немного ослабил. – Гаранин, ты… чурбан! Причем сразу железный, а не деревянный!

– Я… что?

– Бревно тупое! – перевела тут же. – Пусти!

Хватку он, пусть и явно нехотя, ослабил, так что я смогла наконец почувствовать себя свободнее и уверенней. Резко развернулась, скрестила руки на груди.

– И что, вот я тебя сейчас, такого виноватого, прощу. А потом? Где гарантия, что ты через пару недель еще что-нибудь не решишь? А на станции? Когда я с Део буду болтать на околорабочие темы, ты опять приревнуешь и подумаешь, что он меня больше устраивает? Или – что он как-то не так посмотрел или тронул, и сломаешь ему руку? Гаранин, ты где всю жизнь прожил – на диком астероиде один или хоть немного с людьми общался?!

– Считай, что на астероиде, – кривовато усмехнулся Захар. Рассеянно запустил пятерню в волосы. – Василиса Аркадьевна… Виноват. Разрешите исправиться?

– Ради чего? – вздохнула я, чувствуя, что злиться на мужчину становится все сложнее. Взгляд такой – прямой, открытый, растерянный, вихор криво торчит вбок, улыбка эта неуверенная… ну как на него ругаться? – Оно тебе надо?

– Оно – не знаю, а ты – да, – ответил он очень серьезно. – К тебе хочется возвращаться и не хочется отпускать.

– И поэтому ты решил меня послать сразу подальше? – спросила все еще мрачно, но чувствуя, что… Да простила уже, черт побери это глупое, доверчивое женское сердце! И так хотелось поддаться порыву, но надолго ли Гаранину хватит этого осознания?

– Стратегический просчет. Был неправ, – легко признал полковник.

Не знаю как, но перемену моего настроения он почувствовал – обнял за талию, мягко привлек к себе. Вот вроде бы чурбан чурбаном, а когда хочет – и чуткость откуда-то берет… Жалко, хочет он не так уж часто.

Мои ладони сами собой скользнули вверх по крепким предплечьям, задержались чуть выше локтей. И расслабляться не хотелось, и неправильно это – так легко прощать, в душе еще булькала обида, но и оттолкнуть не было сил.

Я глубоко вздохнула и уткнулась лбом в плечо мужчины.

Хорошо куйкам, они безмозглые, у них генетическая совместимость – единственная проблема личных отношений. Тут же… мы всего пару дней вместе, а он мне уже душу вымотал. И как быть? Нет ответа.

– Вась, дай мне шанс. Один. Я сглупил. Ты здесь такая… другая. Деловая, уверенная, все знаешь. Так просто подойти и не рискнешь, вот я и подумал… Ерунду подумал, в общем.

От такого признания я искренне опешила. Подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, поймала внимательный, напряженный взгляд.

– Ты что, вот это сейчас серьезно сказал? Поверить не могу, что ты можешь испытывать неуверенность в себе… Ты же бронированный! – Я выразительно постучала по его груди. – Ты же стреляешь быстрее, чем я успеваю понять, что происходит!

Гаранин усмехнулся, неопределенно пожал плечами:

– Ты сравнила тоже. Стрелял я в жизни много и часто, работа обязывает. А с такими женщинами и не встречался-то раньше. Вот как на «Лебедя» назначили, так и увидел вблизи. – Шершавая ладонь погладила мое плечо, шею, поднялась вверх. Пальцы аккуратно закопались в волосы на затылке, мягко массируя, и я опять расслабленно опустила голову. Мысли как-то вдруг начали стремительно разбегаться, захотелось закрыть глаза и расслабиться. – На планете было просто и понятно: надо защищать и беречь. А здесь…

– А здесь то же самое, только опасностей меньше. Но у нас, значит, есть как минимум одна общая проблема: я тоже никогда близко не общалась с военными, – лениво пробормотала в ответ, окончательно сдаваясь ощущениям и закрывая глаза. – Генетика – наука точная, раз мы с тобой, по ее мнению, друг другу так хорошо подходим – надо хотя бы попытаться! Природа все-таки не дура. Ты, главное, перед тем как сделать выводы, спрашивай, ладно? Проблем сразу станет гораздо меньше.

– То есть прощаешь?

– Прощаю, – признала негромко. – Ты, конечно, местами настолько деревянный, что отчаянно хочется стукнуть чем-то тяжелым. Но в остальное время с тобой удивительно хорошо. Не только в постели, а вообще, рядом. Генетика тут виновата или совместные приключения – непонятно. Не знаю, что из этого выйдет, но хочу узнать.

– Хорошо. Тогда спрашиваю. Можно тебя поцеловать?

Я озадаченно уставилась на мужчину. Это что, он просьбу разговаривать воспринял настолько буквально? Но на этот раз Захар улыбался – тепло, искренне. Ясно, опять его странные шутки.

– Нужно! – ответила веско.

Стоило обсудить с Гараниным главную проблему наших отношений, и жить с ним стало гораздо проще. «С ним» в прямом смысле, потому что мы устроились в одной каюте. Вдвоем на такой маленькой площади было тесновато, но, на удивление, это совсем не раздражало. Мы даже с удовольствием и смехом втискивались вместе в крошечный душ: иногда миниатюрность – это даже хорошо, будь оба крупнее, физически не влезли бы.

В круг моих новых станционных знакомых полковник вписался не сразу – слишком неуверенно он чувствовал себя с учеными, еще по «Черному лебедю» привык дистанцироваться. Но потихоньку освоился, обнаружив, что «головастики» тоже люди и обсуждают они за пределами работы те же проблемы, что и остальные смертные. Кроме того, к удивлению начбеза, биологи отнеслись к нему с большой долей восхищения и уважения.