Книга Поворот под Москвой - Клаус Рейнгардт

«Или Германия будет мировой державой, или ее не будет вообще».

Как видно из его беседы со Скавениусом, он придерживался и дальше той же точки зрения и сейчас не видел пути для решения этой дилеммы, даже когда стало понятно, что добиться победы нельзя. Из всего этого становится ясно, что Гитлер, не желая войны с США в это неблагоприятное для него время, был вынужден согласиться с планами Японии. При этом, конечно, сыграли свою роль соображения о том, что Америка будет вынуждена дробить свои силы вследствие ведения войны на двух океанах и поэтому не сразу будет в состоянии обрушить стремительно все свои силы на Германию и прийти на помощь Великобритании. Итак, Гитлер надеялся за счет вступления в войну Японии задержать появление американских войск на европейском континенте, а в СССР, который он считал уже разбитым, удержать инициативу в своих руках. Уже 19 ноября он должен был признаться в том, что все планы на 1942 год, которые выходили за пределы России, откладывались, а это значило, что все силы придется снова использовать для борьбы против Советского Союза.

Гитлер примирился с войной против США, но никаких планов не изменил, хотя на практике неизбежность таких изменений была очевидна. Он знал, что его военные планы провалились и что война против Америки еще до объявления была уже проиграна. Поэтому при полной безнадежности новой общестратегической концепции, не могло последовать и новых планов войны, которые не базировались бы на теории «молниеносной войны». Прежние взгляды, предусматривающие смену «молниеносных кампаний» стратегическими паузами, окончательно потерпели крах. Гитлер не находил больше никакой возможности противопоставить превосходящему экономическому потенциалу объединившихся против Германии стран что-либо равноценное или противопоставить неблагоприятному соотношению сил нанесение внезапных ударов по противнику в будущем. Примирившись со своей судьбой, вечером 4 декабря Гитлер дал согласие на участие Германии в войне против Америки[219]. Чиано назвал планы японцев театральным представлением. 3 декабря Муссолини дал свое принципиальное согласие на участие в войне с Америкой. Чиано метко заметил по этому поводу:

«Теперь, когда все меньше шансов на мир, легко, очень легко предсказывать длительную войну. У кого больше хватит духу? Это единственный путь для решения этой проблемы…»

4. Растущие трудности в военной промышленности

Гитлер намеревался начать борьбу за мировое господство тогда, когда германский рейх будет обладать необходимыми территориями и запасами сырья. Для этого, по его мнению и по мнению его ближайших советников, было необходимо захватить русские сырьевые запасы. Продолжительную войну можно было вести, только поставив на службу Германии экономику и сырье СССР. В конце ноября сложилась обстановка, когда положение на Восточном фронте не позволяло осуществлять такого рода эксплуатацию сырьевых запасов. Кейтель вынужден был проинформировать вермахт о том, что следует рассчитывать на ведение затяжной войны. Командующий армией резерва генерал-полковник Фром, учитывая катастрофическое положение в военной промышленности, заметил 25 ноября, что необходимо как можно быстрее заключить мир. Фром, который имел полное представление о наличных людских резервах и о фактическом положении в военной промышленности, должен был признать, что, продолжая эту войну, вермахт приближается к катастрофе. Министр по делам вооружений и боеприпасов доктор Фриц Тодт докладывал фюреру 29 ноября, что окончание войны в пользу Германии возможно только на основе политического урегулирования.

«В военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна».

Однако Тодт не знал ответа на вопрос Гитлера, какими путями закончить войну.

Учитывая быстро возрастающие трудности в промышленности, особенно в предоставлении сырья и рабочей силы для военной промышленности, взгляды Тодта были чрезвычайно справедливы. Первые недели ноября показали, что в связи с острой нехваткой сырья невозможно обеспечить хотя бы приблизительное выполнение важнейших программ в планируемом объеме. Потребовалось внести в них весьма существенные коррективы, но, несмотря на это, в ноябре наряду с четко вырисовывающейся нехваткой сырья и рабочей силы впервые узким местом явилось обеспечение промышленности углем и электроэнергией. Дальнейшие трудности испытывал железнодорожный транспорт. Методы «молниеносной войны» и широкого вооружения, следствием которых явилась нехватка самого необходимого, начали давать свои горькие плоды.

Нехватка рабочей силы. Недостаток солдат на фронте и рабочих в промышленности вынудил Гитлера вопреки своим идейным принципам согласиться на все более широкое использование русских военнопленных. Немецкое руководство надеялось путем «большой акции по использованию 3 млн русских военнопленных» решить насущную проблему рабочей силы[220]. Но осуществлению этих планов препятствовали два фактора, существенно сокращавшие возможное использование русских военнопленных.

Одним из них являлось тяжелое положение с транспортом на Востоке, не справлявшимся с переброской в Германию 5–6 тыс. горняков из Кривого Рога, не говоря уже о большом количестве военнопленных. Так как военнопленные, в основном, находились на территории России или генерал-губернаторства (Польши), их предстояло также перевезти по железной дороге. Нехватка вагонов и паровозов, а также перегрузка немецких железных дорог не позволяли осуществить в ноябре перевозку большого количества пленных с Востока в Германию без ущерба для боевых операций. Предложения об отправке пленных в Германию пешим порядком не могли быть приняты вследствие плохого состояния здоровья этих людей. Другой причиной была эпидемия брюшного тифа, распространившаяся среди военнопленных почти во всех лагерях. Болезни и физическое истощение пленных не позволяли использовать их на работах.

Возвращаясь с совещания в Орше, Гальдер посетил Молодечно, где находился один из лагерей русских военнопленных. Он писал по этому поводу:

«Молодечно: тифозный лагерь русских военнопленных (20 тыс. человек) приговорен к вымиранию. Многие немецкие врачи смертельно больны. В других лагерях, хотя и нет тифа, многие пленные умирают от голода. Все это чудовищно, но помочь этим людям в настоящее время не представляется возможным»[221].