Книга Похищение Энни Торн - С. Дж. Тюдор

– Вы что-нибудь слышали?

Хёрст нахмурился.

– Нет.

– Уверен? Мне показалось, что я что-то слышал. Возможно, шорох летучих мышей или крыс.

– Крысы! – Мэри резко повернула голову. – О боже! – Она метнулась в дальний угол, где ее громко вырвало.

– Блин, – сказал Флетч. – Знал ведь, что не нужно было ее брать.

Лицо Хёрста напряглось. Я не был уверен, на кого из них он собирался наорать – на Флетча или на Мэри. Однако в этот момент царапающий звук послышался вновь. И в этот раз он был более отчетливым. Со ступеней над нами посыпались камешки.

Все, кроме продолжавшей блевать в углу Мэри, резко развернулись. В пещере стоял тяжелый запах рвоты и потных тел. И все же мне показалось, что воздух стал прохладнее. Даже холоднее. Однако это не был обычный холод. Он был странным. Ползучим, внезапно подумал я. Подобно теням у дальней стены пещеры, он не был статичным. Этот холод двигался, как живое существо.

Мы направили фонари в направлении шума. Их лучи осветили уходившие во тьму неровные ступени.

– Эй! – крикнул Хёрст. – Есть кто там?

Тишина. Со ступеней вновь посыпались камешки.

– Лучше спускайся, а то я поднимусь и…

Его голос затих. На стене возникла тень. Длинная и тонкая, она сжимала в своих продолговатых пальцах что-то, похожее на младенца.

Мы все замолчали. Даже Мэри перестала стонать. И опять появился тот странный звук. Щелкающий, царапающий. Он приближался. Тень обогнула угол, и у меня на голове волосы встали дыбом. Хёрст замахнулся ломом. Постепенно тень стала сжиматься, и на ее месте возникла осязаемая фигура в серой толстовке, розовых пижамных штанах и кроссовках. В одной руке она держала фонарик, а в другой – пластмассовую куклу.

– Твою мать… – Хёрст опустил лом.

– Да ты прикалываешься, – пробормотал Флетч.

Я уставился на Энни.

– Какого черта ты здесь делаешь?

27

Мы сидели вдвоем в задней комнате. В ней царил полумрак. Единственной мебелью в комнате были два массивных кожаных кресла, бюро и письменный стол. На полу лежал выцветший, но, вероятно, некогда дорогой ковер. Вдоль стен стояли забитые книгами высокие стеллажи; истрепанные корешки этих книг создавали ощущение уюта.

Никогда не доверяйте мнению людей, чьи книги на стеллажах выглядят новыми или, что еще хуже, стоят параллельно стене. Такие люди – не читатели, а позеры. Они словно говорят: «Только посмотрите, какой у меня безупречный литературный вкус. Взгляните на все эти овеянные славой тома, которые я, вероятно, никогда не читал». Читатель растрепывает корешок, засаливает страницы, поглощает каждое слово и каждый нюанс. Значимость книги судить по виду ее обложки нельзя, а вот человека, которому она принадлежит, – можно.

– Стало быть, – произнесла мисс Грейсон, ставя чашку кофе на стол рядом со мной и садясь в кресло напротив с кружкой средства от простуды, – у вас есть ко мне вопросы.

– Всего несколько.

Она откинулась на спинку кресла.

– Вероятно, первый из них – не являюсь ли я сумасшедшей старухой, у которой слишком много свободного времени?

Взяв свою чашку, я отхлебнул кофе. В отличие от тех помоев, которые она заварила мне в прошлый раз в школе, этот был крепким и ароматным.

– Вопрос напрашивается сам собой.

– Полагаю, что так.

– Это вы послали мне то электронное письмо?

– Да.

– Как вы меня нашли?

– По методу исключения. Я знала, что вы стали учителем. Я узнала, какая школа была вашим последним местом работы, и объяснила ее руководству, что вы собираетесь занять должность у нас, а я потеряла ваши контактные данные.

– Но ведь это было до того, как я прислал сюда свое резюме.

– Верно.

Неожиданно мне в голову пришла еще одна мысль.

– Школа упоминала, при каких обстоятельствах я уволился?

– Несомненно.

– Значит, вы знали, что я подделал предоставленное Гарри рекомендательное письмо.

Ее глаза хитро блеснули.

– Меня впечатлила ваша изобретательность.

Я пытался прийти в норму, осознав, что все это время она играла со мной.

– А папка?

– Моя работа. Маркус лишь отнес ее. Я подумала, что это привлечет меньше внимания.

– Но сообщение ведь было отправлено с телефона Маркуса?

– Со старого телефона, которым он не пользовался. Однако затем его айфон разбили, и старый телефон ему понадобился вновь.

– Зачем? Зачем все эти сложности? Вся это пантомима? Вы не думали просто мне позвонить? Да и почта, как я слышал, доставляет такую вещь, как письма.

– Вы вернулись бы, если бы я просто позвонила?

– Возможно.

– Мы оба знаем, что это не так.

Ее слова прозвучали резко и были полны укора, словно я был ребенком, попавшимся на вранье.

– Работая все эти годы с детьми, – продолжила она, – я многое узнала. Первое – никогда не спрашивай ни о чем напрямую. Ответом будет лишь ложь. Второе – всегда заставляй их думать, что это их идея. Третье – сделай что-то достаточно интересным, и они сами к тебе придут.

– Вы забыли четвертое – никогда не позволяй им портить воздух рядом с открытым огнем.

Она слабо улыбнулась.

– Сарказм всегда был вашим излюбленным защитным механизмом, даже в детстве.

– Я удивлен, что вы помните меня мальчишкой.

– Я помню всех своих учеников.

– Впечатляет. Я едва помню свой класс.

– Стивен Хёрст – склонен к садизму, аморален, но умен. Опасная комбинация. Ник Флетчер – туповат и слишком озлоблен. Жаль, что его злость не находила другого выхода. Крис Мэннинг – блестящий ум, но слишком душевно ранимый. Он всегда казался потерянным и словно искавшим что-то, чего так никогда и не нашел. И вы – темная лошадка. Вы отражали удары словами. Вы единственный были Хёрсту почти что другом. Он нуждался в вас больше, чем вы могли себе представить.

Я сглотнул. В горле запершило.

– Вы забыли Мэри.

– Ах да! Хорошенькая девчушка. И она была умнее, чем старалась выглядеть. Девчонка знала, как добиться своего. Даже тогда.

– Но мы уже не дети.

– Внутри мы все остаемся детьми. С теми же страхами и теми же радостями. Мы лишь становимся выше ростом и учимся лучше все скрывать.

– Как вы.

– Я не хотела вас обманывать.

– Тогда чего именно вы хотели?

– Убедить вас вернуться. И в этом я преуспела. – Мисс Грейсон закашлялась, прикрыв рот спрятанным в рукаве носовым платком. Откашлявшись, она сказала: – Полагаю, вы вышли на меня через Маркуса.