Книга Земля – лишь ферма - Артем Мироненко

– К креслам ты нас пригвоздил так, что не отодрать. – Я опустил руки на подлокотники. – Значит, сейчас будем взлетать?

– А кто сказал, что мы не летим?

– Я говорю.

– А ты у нас кто, провидец? Или пилот корабля?

– Не обязательно быть кем-то, чтобы понимать элементарные вещи. Если бы мы взлетели, то я бы уж точно это почувствовал. И все бы почувствовали.

– Да ну?!

Изобразив самодовольную улыбку, коротышка дотянулся ногой до кнопочной панели на подлокотнике и наступил на одну из кнопок. Яркий белый свет потух, но включился тускловатый фиолетовый, а в центре вымышленного экрана замигал желтый огонек. Стена, казалось, начала растворяться. Постепенно. Фрагментарными пятнами размером с ладошку коротышки.

Сначала проявилось несколько клякс вверху, затем внизу, а после и по бокам. Дальше уже они воспроизводились в произвольном порядке, и их количество росло в геометрической прогрессии. И чем яснее на экране отображался пейзаж вне корабля, тем безобразнее становились наши лица. Кривились губы, выпучивались глаза и разевались рты.

Теперь до меня дошло, почему коротышка смотрел на меня, как на напыщенного индюка. Как на редкостного олуха, не осознающего степень своего заблуждения. А я ведь заблуждался, ох как заблуждался! Коротышка знал, о чем говорил. Мы и в самом деле летели.

До целостной картинки оставалось всего ничего, где-то с полсотни черных пятен. То есть несколько секунд. И вот они прошли, желтый огонек погас, а стена диагональю в триста дюймов стала полностью прозрачной.

Тем временем корабль миновал верхние слои атмосферы и вышел в открытый космос.

– Ну и рожи у вас! – засмеялся коротышка.

– Мамочки, – испуганно вымолвила Дашка.

– Невообразимо, – коснувшись пальцами моего плеча, выдавила из себя Натали.

– Вот это мы с тобой вляпались, батя! – заявил Борис.

– И не говори, сынок, и не говори.

– Не поверите, но в детстве я мечтал стать космонавтом. Одноклассники надо мной смеялись, а родители советовали выбросить эту сказочную дурь из головы, – разоткровенничался Давид. – Эх, как же они были правы.

– Захватывающая история, – коротышка похлопал в ладоши, – и, главное, поучительная.

– Да, а мораль такова: будьте осторожны со своими мечтами, друзья мои, порой они сбываются. И всегда слушайтесь родителей – они плохого не посоветуют.

Мне же было не до разговоров. Во рту пересохло, губы с трудом шевелились, а глаза будто прикипели к восхитительному виду. Это был один из тех самых моментов, ради которых стоит жить или даже умереть. Нам следовало благодарить судьбу за то, что нас разместили именно в задней части корабля, ибо только отсюда мы могли вдоволь налюбоваться ею. Но еще больше стоило осыпать благодарностями вредного зеленого человечка, отбросившего предрассудки в отношении новых подопечных и не поленившегося предоставить нам ее к показу.

Ее, изобилующую всем необходимым для комфортабельного проживания и развития рода человеческого, по большей части не ценящего такого благоволения. Воспринимающего ее дары как дань, которую она обязана платить своим повелителям.

Ее, такую живую, голубую, шарообразную и огромную, но не настолько необъятную и неуязвимую, как представлялось ранее. Теперь она казалась лишь одной из секстиллиона секстиллионов клеток, блуждающих в пространстве вселенского организма.

Ее, являющуюся нашим родным домом, от которого мы все дальше и дальше отдалялись, несясь на бешеной скорости и в неизвестном направлении.

Ее, нашу планету Земля.

Зеленый человечек все понимал. Он сочувствовал нам и поэтому позволил с ней попрощаться. Навсегда.

– Осталось только ручкой помахать, как и я помахал в свое время, – вздохнул коротышка. – Отныне будете довольствоваться лишь воспоминаниями.

– И все же, зелененький, как погиб твой народ? – не отрывая глаз от экрана, спросил я.

– А ты как думаешь?

– Уж точно не без участия долговязой саранчи.

– Верно. Если все понимаешь, то зачем спрашиваешь?

– Не хочешь, можешь не рассказывать.

– Когда я был еще ребенком, они вторглись на нашу цветущую планету. Она была похожа на вашу Землю, но больше раза в полтора и чище раз так в миллион. Эх, если бы ты только знал, как там дышалось. Не то что у вас: денек подышишь всякими экологически чистыми ядохимикатами, потом неделю кашляешь. Нет, наш воздух будто подпитывал живительной энергией, очищал, придавал сил. Можешь себе представить, что целые сутки, все тридцать два часа, твое тело находится на такой подзарядке?

– Что-то не особо.

– А с нами это происходило постоянно, круглосуточно, все шестьсот двадцать три дня в году. Поэтому мы и жили дольше вашего лет этак на двести. Наших лет, разумеется, не ваших. Вот сколько ты мне дашь, а? Сколько?

Повернув к нему голову, я пожал плечами.

– Понятия не имею. Мне, знаешь ли, не приходилось раньше встречать вашего зеленого брата, поэтому особо и сравнивать не с чем.

На его лице отобразилось недоумение.

– Ты что, расист?

– Да как-то за собой не замечал, а что?

– Чего ты зациклился на цвете кожи? На вашей планете вон и черные, и белые, и серо-желто-красные, но вы не так уж и сильно об этом и паритесь. А стоило увидеть зеленого, и все, понеслась волна притеснений. Да, я – зеленый. Зеленее, чем ваша трава. И что? Какое это имеет значение?

– Вот это тебя запаяло, дружище. Откуда мыслей таких понабрался? Из новостей наших, что ли? Ладно, если уж на то пошло, официально заявляю: мне абсолютно нет никакого дела до твоего цвета кожи, как и до любого другого. Меня интересует только то, что у тебя в душе и голове.

– Я бы дал тебе не больше тридцатки, – произнес Давид.

– А можно я?! – приподняла руку Дашка. – Пожалуйста, пожалуйста!

– Давай, удиви меня снова. У тебя это так хорошо получается, что я, наверное, скоро начну заикаться.

– Тридцать пять, может, сорок…

– Чего тут гадать-то? Пятьдесят мужику, не меньше! Спорт спортом, но морщинки-то не спрячешь, – решил внести свою лепту и Назар.

Бородатый, подзадоренный батей, тоже попытался что-то мекнуть, но коротышка его опередил:

– А вот и нетушки! Вы все промахнулись! По вашим земным меркам мне уже сто двадцать восемь лет! Лично подсчитывал!

Тут же посыпались удивленные вздохи, оханья и даже несколько матерных словечек проскочило, но точно не от меня.

– И что там с планетой?

– С планетой? А, да. Эх, если бы вы только видели, какие у нас были леса, моря, океаны, всякие животные и восхитительное светло-зеленое небо…