Книга Песнь земли - Кэтрин Коултер

Филиппа смиренно опустила голову.

— Вальтер, ты так мало знаком со мной. Мы виделись, когда я была почти ребенком. Почему ты решил на мне жениться? — не удержавшись, спросила она. — Ведь тебе прекрасно известно, что я уже не девушка, и ты знаешь, что отец не даст за мной никакого приданого. Скажи мне, дорогой кузен, почему же тогда ты так желаешь взять меня в жены?

Она посмотрела на Вальтера и, встретив его взгляд, сразу поняла, что по неосторожности снова сделала неверный шаг. Боже, какие у него злые глаза! Что, если он сейчас набросится на нее, что, если… Оцепенев, Филиппа ждала, надеясь, что Вальтер ответит ей, и боясь, что он просто ударит ее, может быть, даже кнутом…

Вальтер почувствовал себя в странном положении. Эта женщина, нежная, с мягкой улыбкой, допрашивает его, но, ах, как сладко допрашивает! Он подумал, не стукнуть ли ее как следует, дабы показать, что он не станет терпеть ее упрямые и назойливые расспросы, но решил пока этого не делать. Можно себе представить, как бил ее Дайнуолд! Да, де Фортенберри был груб и жесток с ней, и Вальтеру необходимо доказать, что он, ее благородный кузен, совсем другой. Посему он прибегнет к более суровым мерам, только если она сама толкнет его на это.

— Филиппа, я полюбил тебя с тех пор, как пять лет назад мы впервые встретились. Я рассказал о своих чувствах лорду Генри, но он только рассмеялся и назвал меня дураком. Я переписывался с ним целый год и уже почти смирился с тем, что моим надеждам не суждено сбыться, но тут он сам приехал ко мне и сказал, что ты удрала из дома, чтобы избежать брака с де Бриджпортом. Филиппа, я человек простой, с простыми потребностями и только одним желанием, которое жжет меня: завоевать твою любовь и жениться на тебе.

— Но меня использовали как шлюху, — ответила Филиппа и в упор выразительно посмотрела на Вальтера, давая понять, что память подводит его: с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло гораздо больше, чем пять лет. — Дайнуолд много раз насиловал меня. Более того: он делал это противоестественным способом, — испытывая Вальтера, храбро соврала Филиппа, внутренне содрогаясь от собственных слов.

Если бы только Дайнуолд и в самом деле совратил ее! Если бы он был хоть чуть-чуть настойчивее, подумала девушка и тут же устыдилась своих мыслей. И еще она снова подумала о том, что ее кузен умен и изворотлив. Вряд ли он поддастся на подобную уловку. Поэтому, когда Вальтер в ответ на ее слова нагнулся и осторожно поцеловал девушку в губы, она не удивилась. Всего лишь смутилась…

— Для меня это не имеет никакого значения, — сказал он низким грудным голосом, повернулся, вышел и запер за собой дверь.

— Но все же ты запираешь меня, — буркнула она. В комнате горела всего одна свеча, и полумрак создавал ощущение уюта. Филиппа подошла к кровати, сняла тонкую накидку и желтое платье и, растянувшись на постели, уставилась в темноту за окном.

Что же все-таки кроется за его настойчивым желанием жениться на ней? Что дает ему этот брак? Так и не найдя ответа на мучающий ее вопрос, Филиппа пришла к выводу, что сэр Вальтер — опасный человек. Она просто кожей чувствовала исходящую от него непонятную угрозу. Он решителен, властолюбив, любит командовать и, по всей видимости, может быть очень жестоким.

Она должна вести себя крайне осторожно и убедить Вальтера, что верит ему. И тогда, усыпив его бдительность, она, возможно, найдет способ, как им с Эдмундом убежать из Крандалла. В противном случае один Бог знает, что может случиться. Если она откажется выйти замуж за Вальтера, он может просто изнасиловать ее и таким образом добиться своего. А Эдмунд? Что будет с Эдмундом?

Филиппа решила не дожидаться Дайнуолда, потому что, если события и дальше будут развиваться с такой скоростью, его помощь может опоздать. «Но почему, черт побери, Вальтер так жаждет взять меня в жены? — снова и снова спрашивала себя девушка. — Что он замышляет?»

Она перебирала в уме все возможные мотивы, которыми мог руководствоваться кузен. Может, отец передумал и решил предложить Вальтеру деньги, если тот разыщет ее и женится на ней? Нет! Она покачала головой, отбрасывая эту мысль. Ее отец никогда не менял своих решений. Никогда… Вместо ответов возникали лишь новые вопросы, от которых у Филиппы голова пошла кругом…

Вблизи крепости Крандалл

Дайнуолд ненавидел сидеть сложа руки, но пока нужно было выжидать, не предпринимая никаких действий. Грязный и усталый, он вышагивал вокруг лагеря, разбитого в небольшой кедровой рощице и совершенно невидимого с узкой, петляющей в направлении Крандалла дороги. Его люди слонялись по лагерю, играли в кости, вспоминали былые походы и делились историями о своих мужских подвигах.

Где шут и Горкел?

Что с Филиппой и Эдмундом? Тревога словно парализовала его мозг. Что произошло на самом деле? Предала ли его Филиппа, или ее захватили в плен после того, как были убиты Эллис и Альбе?

Только она сама могла дать ответ на этот вопрос. Она или этот сукин сын Вальтер. Дайнуолд сел, прислонившись к дубу, древнему, как сама жизнь, и закрыл глаза. Филиппа. Будь она проклята, но он хотел ее. Он видел ее смеющейся, распростертой в луже, видел ее озорные голубые глаза на черном от грязи лице… Вспомнил Филиппу обнаженной — в тот момент, когда вылил на нее ведро воды и принялся руками намыливать ее тело, — и его охватило острое желание. Дайнуолд знал, что ему придется вернуть ее в Бошам. Если Филиппа останется с ним, он неминуемо овладеет ею, а этого допускать нельзя. Нельзя, чтобы он попался в ловушку. Породниться с де Бошамом — от одной этой мысли Дайнуолду хотелось выть. Лорд Генри — напыщенный, самодовольный осел, уверенный в своей огромной власти и кичащийся привилегиями. Нет, Дайнуолд останется свободным и будет отвечать только за себя и за своего сына. Если ему понадобится шерсть, он украдет ее. Эх, жаль, что он позабыл про вино, которое отправил отец Кассии: с каким бы удовольствием он сам подготовил кораблекрушение и стащил все до последней бочки!..

Что происходит в Крандалле? Дайнуолд в смятении бродил по лагерю, то чертыхаясь, то вознося молитвы небесам..

Крепость Крандалл

Во внутреннем дворе крепости Крандалл царило необычное оживление, причиной которого были Круки и Горкел. Шут громко распевал, оглушительно хохотал и отчаянно дурачился, привлекая всеобщее внимание. Надев на мощную шею Горкела ошейник, он дергал за длинную цепь, делая вид, будто играет с медведем, которого нужно то дразнить, то задабривать.

— А ну-ка кивни своей прелестной головкой и улыбнись во-он той симпатичной девушке, Горкел!

Горкел взглянул на молоденькую служанку, которая испуганно и восторженно уставилась на него, кивнул и широко улыбнулся, открывая огромную дыру между передними зубами. Почувствовав, что шут с силой дергает цепь, он ужасающе взревел, и женщины завизжали от страха, а мужчины отступили на шаг. Колокольчики на его колпаке отчаянно зазвенели.

Шут захохотал и принялся скакать вокруг Горкела.

— Не бойтесь, прекрасные леди! Этот зверь космат и уродлив, как черт, но он добрый и сделает все, о чем я его попрошу. Вон та хорошенькая леди с нежной улыбкой, что вы хотите, чтобы он сделал?