Книга О бывшем наемнике и взрослой женщине - Екатерина Бакулина

— Пальто вы можете повесить вот сюда, сенаро, — Дара наверняка лучезарно улыбается. — К камину, так быстрее высохнет.

Кофе…

Я поняла, что дрожат руки. Стою, прислушиваясь, не скажет ли он что-то еще. Вытянувшись, жду…

Слышу, как он отодвигает стул, снимает пальто… шаги… вешает, наверно.

— Черный кофе с гвоздикой! — кричит мне Дара.

Дрожат руки. Баночка с кофе прыгает в руках.

Сейчас…

Да нет же, мне кажется. Сколько раз такое было!

Кофе…

Не могу. Если не выгляну сейчас, не посмотрю — только сойду с ума.

Осторожно, чуть ли не зажмурившись подхожу к двери… И отчаянный всхлип. Шаг вперед.

Итан сидит за столиком у камина, смотрит на огонь.

И не узнать… Он похудел, наверно, вдвое за это время, щеки ввалились… тонкие длинные пальцы с крупными костяшками… два заклеены пластырем у ногтей. Мокрый… волосы мокрые, небритые щеки. И от этого усталость и возраст еще отчетливее проступают на лице. Смотрит на огонь…

И я… баночка выскальзывает у меня из рук. Грохот. Звон бьющегося стекла…

Он оборачивается.

Сначала не верит, даже пытается потереть глаза. Но тут же вскакивает на ноги.

— Джу? — не верит все равно.

И я кидаюсь ему на шею.

Мне было все равно, что подумают гости, Дара, сам Итан. Мне хотелось только обнять его. Прикоснуться. Поверить, что он здесь. Что это он, а не моя больная фантазия.

Он обнял меня в ответ. Осторожно, бережно прижимая к себе.

Я слышала его взволнованное, сбивчивое дыхание, стук его сердца, чувствовала его тепло… От него пахло табаком, поездом и шерстью промокшего пальто.

— Джу? Что ты здесь делаешь? — шепнул он.

Не знает? Ему не сказали ничего? Итан не знает, что я все время жду его тут.

Я хотела ответить, но ничего не вышло. Все слова пропали разом, запутались, ком встал в горле. Я только всхлипнула, уткнулась носом в его плечо.

— Ну, что ты… — он гладил меня по волосам.

Я всхлипнула снова.

— А как же твой Фаурицо? — тихо спросил он.

Я покачала головой.

— Ну и правильно, к хугам его, — сказал Итан, чуть усмехнулся, вздохнул как-то судорожно, с облегчением, крепче обнимая меня за плечи. Поцеловал у виска.

Подняла на него глаза. Такое серое уставшее лицо… и такая довольная улыбка.

— Я так ждала тебя, Тану.

Его улыбка стала шире.

— Я люблю тебя.

Он наклонился, поцеловал в губы. Долго и так голодно, словно ждал этого момента много лет, словно это было самым необходимым, самым правильным... и так хорошо. И вот где-то в тот момент, когда я готова была окончательно забыть обо всем, ребенок во мне шевельнулся, толкнул пяткой…

Итан почувствовал, фыркнул, весело.

Чуть оторвался, посмотрев на меня.

— Толкается! — довольно шепнул он.

И я вдруг испугалась. Я ведь так и не узнала ничего. Что мне сейчас сказать?

Почти паника. Если Итан подумал… если нет? Если он оттолкнет меня?

— Я… Тану… но… — губы дрогнули.

А он просто и уверенно прижал палец к моим губам.

— Ш-шш. Не торопись, — оглянулся. — Мы можем куда-то спрятаться, чтобы все не таращились на нас?

Улыбаясь.

Я кивнула. Только сейчас до конца осознала, что мы стоим тут посреди зала… Дара смотрит на меня, открыв рот, замерев с подносом в руках.

И щеки внезапно горят.

Надо взять себя в руки.

— Дара! — из последних сил попыталась говорить твердо и уверенно, быстро утерла выступившие слезы. — Справишься тут без меня? И скажи Олту, чтобы сварил кофе. Я… Пойдем…

Потащила Итана наверх, туда, где жилые комнаты. Он послушно пошел, держа меня за руку, не отпуская.

Но уже за дверью, на лестнице, снова сгреб в объятья.

— Я так скучал, Джу.

Жадно, с наслаждением, зарывшись носом в моих волосах.

— Подожди… но я должна сказать… Тану… а если этот ребенок Фаурицо? Если я…

Все было так быстро и неожиданно.

— Если? — удивился он, потерся колючей щекой о мой висок.

— Я не знаю.

Он хмыкнул мне в ухо, я скорее почувствовала, чем услышала это. Нежно погладил ладонью мой живот.

— То есть, могу быть и я? — почти недоверчиво.

Я кивнула, ответить не вышло.

— Тогда тем более, Джу, — тихо сказал он. — Где твой Фаурицо? Нет его? Я так понимаю, ему плевать? А мне нет. Знаю, что из меня не вышло хорошего мужа, но, может быть, выйдет хороший отец?

Искренне, в этом не было ни капли лжи или бравады, ничего напоказ, Итан действительно этого хотел. Он обнимал меня, не отпуская, я чувствовала его горячие пальцы. Чувствовала, что нужна ему, так удивительно…

— Подожди, Тану… что ты говоришь?

Он коснулся губами моего лба, заглянул мне в глаза.

— Я понимаю, что сейчас не в том положении, чтобы куда-то звать или что-то предлагать тебе. Но поддержку могу обещать в любом случае, все, что в моих силах. Я с тобой, Джу.

— Тебя ведь отпустили, правда?

Мне вдруг стало страшно. Вся эта неопределенность вдруг снова встала передо мной.

— Отпустили, — сказал он. — Но завтра мне еще идти в Управление. Потом — не знаю. Что скажут… Но, вроде как, расстреливать не стали.

Осторожная, неуверенная улыбка где-то в уголках губ.

Я зажмурилась, прижалась лбом к его плечу.

— Все ведь будет хорошо, правда?

— Все будет хорошо, — согласился он, гладя меня по волосам.

И слезы… Потом я долго рыдала у него на груди. Облегчение, страхи, сомнения — все разом… никак не могла успокоиться, вдруг все это хлынуло из меня, все, что накопилось. Итан меня обнимал, утешал… почти без слов, просто тем, что рядом, что со мной. «Все хорошо, Джу». Теперь он вернулся, и все будет хорошо.

— Наверно, нужно благодарить Леффо, что все закончилось? — всхлипнула я.

— Леффо? — Итан не понял, и вдруг резко нахмурился, подобрался. — Он говорил с тобой? Что ему надо было от тебя?

Так резко и так отчетливо, что мне стало не по себе.

— Леффо… Это я говорила с ним. Подожди, но ведь ты сам писал, что если что-то понадобится, я могу обращаться к нему? Что он поможет?

— Что?

Итан не поверил, поджал губы, сосредоточенно.