Книга Добро пожаловать в Пхеньян! - Трэвис Джеппсен

К сожалению, она должна бежать. Она уже прощалась с Патрисом, когда мы подъехали.

«Как насчет кружки пива?» – спрашивает Патрис после того, как помахал рукой вслед Мёнхва.

«Я не пью, – говорит Александр. – В смысле, не пью тут. Но чашку чая или чего-то подобного выпью».

«Хорошо. Пошли».

Мы следуем за ними в фойе гостиницы, где нас приветствует огромная картина маслом – улыбающиеся Ким Ир Сен и Ким Чен Ир на вершине горы Пэктусан. Мы резко поворачиваем направо и оказываемся в ресторане, находящемся на первом этаже. Несмотря на то что отель по большей части уже довольно обшарпанный и популярен он в основном среди китайских бизнесменов средней руки, ресторан до сих пор любим состоятельными жителями центральных районов.

«Я тут ничем не занимаюсь – только постоянно пьянствую», – Патрис выплевывает французские слова со скоростью пулемета, и он явно рад возможности поговорить с соотечественником впервые за четыре месяца. «Тут такая, блин, тоска, что делать абсолютно нечего, только пить, пить и пить. Мне надо выпить четыре бутылки пива перед тем, как отправиться ночью в кровать, – иначе я просто не засну! И ты знаешь, что самое смешное? – он наклоняется со странным безумным выражением остекленевших глаз. – До того как оказаться здесь, я вообще не пил».

Патрис коротко улыбается нам, его глаза бегают взад-вперед. У него на зубах странный серый налет, как будто они покрыты оболочкой из какой-то прозрачной субстанции. Какой-то искусственной глазурью. Позднее мы спорили с Алеком, результат ли это ежедневных возлияний или дефицита минеральных веществ. А сейчас Алек уходит за отдельный столик к Мин и Ро.

«Твой друг – он понимает по-французски?» Я немного говорю, но предпочитаю не открывать рот. Патрис поворачивается ко мне и обращается по-корейски, хотя я такой же блондин, как и он, а Александр уже сказал ему, что я американец. Внезапно он встает и направляется к барной стойке, чтобы взять еще пива.

«Ты вернешься?» – со смущением и раздражением спрашивает Александр.

«Да, да».

«Трэвис, – говорит Александр, поворачиваясь ко мне. – Извини, пожалуйста, но не мог бы ты пересесть к Алеку? Я обещаю, я всё объясню тебе позже».

* * *

Празднества должны вот-вот начаться, поэтому мы с Алеком пробираемся по улице к площади перед крытым стадионом. Массовые танцы, в которых принимают участие сотни молодых людей, как правило студентов университетов, проходят в городах по всей стране по случаю почти любого национального праздника. Требуемая форма одежды для мужчин – широкие черные брюки, подходящие нарядные черные ботинки, белая рубашка с воротником – с коротким или длинным рукавом – и красный галстук. Женщины должны быть одеты в чосонот любого цвета; сегодня преобладают розовый и бледно-лиловый. Лица студентов выражают разные эмоции: от опустошения до неловкости и откровенной скуки, что обнажает неизбежное отсутствие энтузиазма от участия в этих отрежиссированных мероприятиях, будь то военные парады, массовые танцы или выезды на физическую работу – участие в них обязательно, если тебя на них посылают и ты не смог откупиться или найти того, кто согласится пойти вместо тебя.

В заранее определенное время танцующие занимают свои места в шеренгах на автостоянке. Когда из огромных колонок, стоящих по обе стороны от входа на стадион, доносится команда, студенты начинают двигаться вперед. Одетые в одинаковую униформу ведущие церемонии направляют танцующих таким образом, чтобы они встали в несколько кругов. Звучит музыка, и танцующие перестраиваются. Каждой песне соответствует специфическая хореографическая комбинация. Ничего особенного – что-то вроде упрощенного бального танца: делают пару шагов навстречу своему партнеру, двигают руками взад-вперед, кружатся рука об руку, отстраняются друг от друга, делают три шага назад, поднимают руки вверх к небесам, хлопают в ладоши, потом – повторяют всё с начала. Затем – что-то вроде фокстрота с минимальным телесным контактом. Одна беженка, которую я как-то повстречал в Южной Корее и которой однажды пришлось участвовать в подобном танцевальном шоу, рассказала, что нет никакой предварительной подготовки. Есть те, кто знают танец, другим надо повторять за ними. Просто следите за тем, что делает девушка перед тобой и юноша справа от тебя, повторяйте его движения. Так как люди, стоящие кругами, в назначенные моменты поворачиваются, ваш партнер по танцу меняется. Нет четкого деления по гендерному принципу: очень часто партнерами парней оказываются парни, а девушки танцуют с девушками. Все происходит весьма механистически, в большинстве пар танцующие избегают смотреть в глаза друг другу. И всё это – под неусыпными взорами Кимов, которые улыбаются сверху, глядя на толпу с огромнейших портретов, установленных над главным входом на стадион.

Охрана закрывает вход на площадь с улиц. За ее линией стоит небольшое число местных жителей, которые смотрят за действом. Но по большей части зрелище предназначено для иностранных туристов, которые могут тут толпиться, снимать фото и видео, некоторые даже решаются присоединиться к танцам. Это удивляет и смущает большинство корейских танцоров, участвующих в шоу, которым приходится включать в свои ряды неуклюже двигающихся чужаков.

После нескольких мелодий, которые звучат капризно, в стиле 1940-х годов, энергия начинает бить ключом с первых нот звучания «Мы стремимся к будущему». Внезапно охваченные энтузиазмом, танцующие начинают энергично повторять: марш вперед три шага, марш назад три шага, марш вправо три шага с поднятыми вверх руками, хлопо́к, поворот налево с руками на бедрах, затем всё то же самое еще раз.

И так – сорок пять минут. После этого массовый танец внезапно заканчивается без какой-либо концовки «под фанфары». Участники выходят из своих кругов и строятся в линии. Раздается громкая команда, они маршем идут в сторону парковки. Там некоторые забираются в поджидающие их автобусы. Однако большинство смешивается с другими пешеходами и идут домой или, возможно, на другое предписанное мероприятие.

* * *

На парковке около нашего микроавтобуса нас поджидают Патрис и Александр. Оказалось, что сегодня последний день Патриса в Пхеньяне, поэтому наш короткий «привет» становится коротким «пока».

«Рад был вас повстречать», – говорит Патрис нам с Алеком, очевидно, набравшись достаточно, чтобы наконец заговорить по-английски. «Хорошо вам провести время тут. Корейцы – лучшие люди, – он бросает неискреннюю улыбку. – В самом деле».

* * *

Позднее тем вечером на балконе моего номера Александр рассказал мне о Патрисе. Оказалось, что в свое время они планировали приехать сюда вместе. Оба подали заявку в Университет имени Ким Ир Сена через своего человека в Париже – того самого, которой ранее организовал одну из первых поездок Александра. Вроде бы получилось так, что заявку Патриса одобрили, а Александра – нет.

Патрис происходил из французской элиты: он племянник бывшего премьер-министра и сын живущего в Гонконге миллиардера. Когда Патрис и Александр встретились в Париже, чтобы обсудить совместные планы насчет обучения в Пхеньяне, Патрис не скрывал своих истинных намерений. Для того, у кого есть серьезные деньги и реальные связи, санкции не станут большой проблемой, он их легко может обойти, если не полностью проигнорировать. В Пхеньяне открываются огромные возможности для бизнеса. Разве Александр не согласен с этим?