Книга Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Товарищ генерал-майор, я выжидаю, пока клюнет еще более крупная рыба – настоящий хищник!.. – туманно отвечал командир могучих советских орудий.
* * *
Немецкая суперпушка «Дора» была защищена, наверное, так же тщательно, как и ставка самого Гитлера. Орудийный расчет составлял 450–500 человек, при орудии постоянно находились двадцать инженеров фирмы «Крупп». Охраняли механическое чудовище специальная моторизованная команда полевой жандармерии, а также взвод служебных собак. Дальний рубеж обеспечивали две румынские пехотные роты охраны.
Над рассеченным надвое мергелевым холмом постоянно барражировали желтоносые «Мессершмитты-109» 8-го авиакорпуса генерала Рихтгофена. А рядом с позицией «Доры» находилась батарея тяжелых 88-миллиметровых зениток и 20-миллиметровых скорострельных «флак-систем».
Для маскировки по обеим сторонам железной дороги были установлены специальные щиты с рисунком деревьев, а также применялись дымовые завесы.
Всего стрельбу одной «Доры» обеспечивало более четырех тысяч человек. Вернее, не человек, а фашистов.
Для оборудования позиции гигантского 800-миллиметрового орудия фирмы «Крупп» было задействовано 600 военных строителей-железнодорожников, 1000 рабочих «Трудфронта» организации «Тодт» и 1500 человек местных жителей вместе с военнопленными.
Конечно, военнопленнных и некоторых местных жителей расстреляли для соблюдения режима секретности. Безопасность 1350-тонного орудия была гораздо важнее тысячи жизней каких-то там славян…
Сейчас немецкие железнодорожники вновь усиленно трудились, наращивая рельсовый путь для «Доры». Генерал-полковник фон Манштейн, томимый мыслями о фельдмаршальском жезле, решил более эффективно использовать суперпушку. Он стремился взять на прицел не только Северную сторону и бухту Севастополя, но и мыс Херсонес, чтобы чудовищными бетонобойными снарядами расколоть «крепкий орешек» – сверхмощный русский форт «Максим Горький II».
Решение «самого талантливого полководца Гитлера» попахивало авантюрой, но чего не сделаешь, чтобы потешить собственное Selbstliebe[11]. Манштейн стремился захватить Севастополь с маниакальным упорством, стирая город с лица земли ужасными артобстрелами. Только за четыре первых дня артподготовки перед третьим штурмом Севастополя гитлеровцы расстреляли по русскому городу-крепости 42 000 снарядов крупных калибров или 2500 тонн боеприпасов! Две с половиной килотонны – это уже не обычный, а ядерный счет. Мощность взрывов в килотоннах начнут считать только после 1945 года – после атомной бомбардировки американцами японских городов Хиросима и Нагасаки. Но летом 1942 года в Великой Отечественной войне уже счет пошел на килотонны – иначе гитлеровские каратели и не смогли бы приблизиться к Севастополю.
* * *
Могучий удар – словно молот Тора вогнал в скальный массив Тридцать пятой батареи гигантский раскаленный гвоздь! Семитонный снаряд высотой в два человеческих роста вонзился в скальный массив, укрепленный фортификационным бетоном и броневыми металлоконструкциями. Острый конус баллистического обтекателя смялся, но толстостенный снаряд пробил за счет своей чудовищной кинетической энергии скальный массив. Четверть тонны мощной взрывчатки рванули на глубине двенадцати метров.
Чудовищный взрыв обрушил свод коридора запасного выхода. Этот же тоннель являлся главным воздуховодом, и одновременно через него удалялись стоки из подземного сооружения.
Огненный смерч ударной волны пронесся по узким коридорам-потернам и ворвался в помещение фильтровентиляционных установок. В отсеке от чудовищного перепада давления мгновенно погибло пятеро моряков-краснофлотцев. Все вентиляционное оборудование и массивные фильтры были уничтожены. Уже ослабленная ударная волна дошла до скругления и горячим порывом воздуха ворвалась в отсек вентиляторных установок в железобетонном массиве орудийного блока первой башни.
Алексея сбило с ног, рядом попадали офицеры и матросы на Центральном посту управления стрельбой батареи. Над головой с гранатными хлопками взрывались плафоны и циферблаты, осыпая людей острыми осколками стекла. По всем отсекам падали и травмировались люди, замигал и погас свет, заискрила проводка, захлебнулись от мощного удара дизеля в подземной энергостанции. В нескольких местах вспыхнули пожары. Попадание чудовищного снаряда вызвало настоящее землетрясение.
С трудом поднявшись с пола, Алексей нащупал в темноте отсека переговорный щиток с массивной трубкой телефонной связи. В голове гудело, ноги были ватными, из носа обильно шла кровь. Но, пересилив себя, командир батареи не сдал руководство вверенным ему подразделением.
– Всем в отсеках – доложить о повреждениях! Лазарету приготовиться к приему раненых. Инженерно-техническому персоналу оценить ущерб и немедленно принять меры по устранению неисправностей, – распорядился Алексей.
Сведения оказались неутешительными. В первой орудийной башне от чудовищного сотрясения «вырубило» все электричество. Механики в отсеке энергостанции «колдовали» над заглохшими дизелями и обещали дать ток уже в самое ближайшее время. Вооруженные ручными электрическими фонарями, аварийные партии расчищали заваленные подземные коридоры и вытаскивали раненых. Пока не было тока, матросы вручную вращали вентиляторы принудительной вентиляции. Пожарные команды, работая огнетушителями и ручными помпами, заливали очаги возгорания. Медики оказывали помощь раненым.
– Товарищ командир батареи, тут одна девушка из зенитной батареи в крайне тяжелом состоянии, – связался с Центральным постом военврач третьего ранга Казанский. – Ее подруги принесли…
– Евгений Владимирович, что это за девушка, как ее зовут, можете сообщить подробнее. – У Алексея все внутри похолодело, но он заставил свой голос звучать бесстрастно.
– Это младший лейтенант Анастасия Синицына, командир зенитной батареи.
– Хорошо… Окажите необходимую помощь, я зайду к вам, как только ситуация прояснится. – Командир батареи судорожно вздохнул.
В темноте Центрального поста метались яркие лучи аккумуляторных фонарей, стонали раненые. Кто-то уже рвал зубами упаковку индивидуального перевязочного пакета, оказывал помощь раненым. Береговая батарея была обесточена, но связь между помещениями работала – такая система функционировала бы даже при затоплении отсеков.
Через несколько минут, мигнув, появилось тусклое аварийное освещение. Алексей выдернул из щеки острый стеклянный осколок и хрипло распорядился:
– Раненых – в лазарет! Прибрать здесь все, восстановить приборы какие можно. Добровольцы, берите автоматы и за мной – нужно осмотреть место попадания, замерить угол прилета. Это даст нам приблизительную дальность до вражеского орудия. – Алексей успел смыть кровь и привести себя в порядок, командир батареи должен быть примером стойкости для подчиненных.
Ответный удар!
Под прикрытием автоматчиков, вместе с другими офицерами боевого управления, Алексей выбрался на поверхность. Он оглянулся – над Севастополем вились бомбардировщики Люфтваффе. Яростно лупили зенитки, полосовали небо трассирующими очередями крупнокалиберные пулеметы и зенитные автоматы. В бухте бил из пушек крейсер.
