Книга Мой темный принц - Ольга Шерстобитова

Но он даже не ответил на мой взгляд, пока брал из пальца кровь и шептал заклинания. Чары они наносили вместе с Араном, нечисть подправляла. Под защитным куполом Лир, сидящий на берегу в моем обличье, казался совсем беззащитным. Озеро было неподвижным, спокойным. Мне оно напоминало раковину, переливалось на солнце перламутром, но вода была настолько прозрачна, что оно оправдывало свое название. Если бы не Лир…

Ловушка, как ни странно, сработала. Тень ведьмы появилась почти перед рассветом, когда магия не действовала, пролетела над озером и оказалась возле Лира, сидящего на камне.

Наверное, если бы все пошло по плану, я бы удивилась. Иллюзии исчезли почти сразу, словно для ведьмы сложные чары были не помехой. Она видела и сквозь них. И Лир остался там, наедине с тенью.

Нечисть, конечно, бросилась на подмогу, но ведьма сумела ее остановить. Тень подлетела к Лиру, игнорируя мощные темные заклинания, потянула силы… и стала ярче. А я все думала, как она находит нас? Питается страхами и болью тех, кто пострадал от ее чар! Аран шагнул за круг раньше, чем я смогла его остановить. Он не собирался бросать друга в беде. И его сковала какая-то неведомая магия, опрокинула на землю. Лимфил рванул к Лиру, завис неподвижно в воздухе. Я осталась в защитном круге одна.

— Ариадна, не смей! Запрещаю! — прохрипел Лир.

Но в моих руках уже сверкал шар воды, и я шагнула к друзьям. Либо погибать всем вместе, либо спасаться.

Ведьма оторвалась лишь на мгновение, зашипела. Заклятие матери Лира на нее переставало действовать.

— Подожди, русалка! Сначала я расправлюсь с твоими близкими, как когда-то расправилась с твоей матерью!

Ужаса я уже не испытывала и не удивилась словам ведьмы. Где-то в глубине души давно поняла, кто виноват в смерти мамы. Разве что принять не успела.

Но сейчас я должна спасти всех, кто мне дорог. Надо ее отвлечь!

— Тебе нужна лишь я, забирай!

Солнце поднималось над лесом, магия исчезла. Лир и Аран, из которых это порождение бездны тянет силы, почти не дышат.

Ведьма расхохоталась, отпустила Лира, метнулась ко мне.

— До рассвета еще час, русалка. Ты будешь умирать долго и мучительно.

К этому я тоже была готова.

— Уж очень твоя мать была упряма, когда не хотела мне отдать тебя. Я ведь караулила эту русалку, долго охотилась. Надеялась, одна из них, самая беспечная, однажды влюбится в человека. Такое уже случалось раньше. А потом она навсегда станет моей!

Я не хотела этого слышать, боль мешала думать.

— Ты знаешь, кто мой отец? — Терять уже было нечего.

Смех тени был жутким и безобразным. Страх парализовал, мешал.

— Знаю. Эльф. В такого несложно влюбиться. Я лишь столкнула их при помощи чар, а дальше… В любви не нужны помощники. И знаешь, твоя мать так легко попалась в мои сети! Оставалось лишь дождаться, когда у нее начнутся схватки и родится ребенок, для этого она должна была оказаться на берегу. Русалки никогда не рожают первенцев в воде. А кому она захочет отдать дитя, уже зная, что за ней иду я?

Я боялась зарождающейся догадки, в душе что-то умирало и воскресало, а ведьма кружила и кружила рядом.

— Правильно мыслишь. Своему эльфу! Он ее так любил, что даже я чуть не дрогнула! Но до сих пор даже не знает, что она умерла, упрямо надеется… Да-да, твоя мать не сказала, кто она. Русалки всегда скрывали свою сущность, опасались… Я отправила твоего отца на поиски возлюбленной, зная, что он пойдет. Бросит все и пойдет! И окажется так далеко, что не сможет помочь твоей матери. Надеюсь, сгинул у орков в степях! — прошипела ведьма.

Нырнуть бы сейчас в это озеро, чтобы никогда не возвращаться, — мелькнула у меня отчаянная мысль. Надежда, что отец жив, растаяла.

— Зачем ты это делала? Неужели бессмертие стоит стольких жизней? Это цена твоей вечности — разрушенные судьбы?

— Что ты знаешь о смерти и жизни, русалка? Пожалуй, на прощанье я тебя потешу, покажу, как умирала мать того, кого ты так сильно и преданно любишь, — прохохотала ведьма.

Видение вспыхнуло мгновенно. Черное озеро в лучах заходящего солнца. Прекрасная женщина с длинными золотистыми волосами, серыми глазами и хрупкими руками, одетая в тонкое белое платье. Лир… Как же он на нее похож! Женщина увидела кого-то в темном плаще… Я не сразу поняла, что это и была ведьма. Только тогда еще живая, настоящая, могущественная. Мама Лира провела ножом по ладони, позволив капле крови упасть в воду, ведьма потянула силу, читая заклинание. Наверное, именно его и заставил меня вызубрить Лир, чтобы смогла проклясть ведьму. Мать Лира вдруг рассмеялась, бросилась в воду. Ведьма рванула за ней. Поднялись волны, опрокинулись на лес. И вскоре вода вспыхнула серебром, над ней взметнулась тень…

— Больше я такой глупости не допущу, русалка! Готовься к смерти!

Я сосредоточилась и прошептала проклятие, но оно не подействовало. Магии-то нет. Серая тень метнулась ко мне, медленно и неотвратимо навалилась тяжесть и усталость. Так и умирали русалки, о которых я знала? Если суждено и мне… Мне, но не Лиру и Арану!

Любой ценой нельзя допустить, чтобы она добралась до них уже восставшая, живая и сильная.

Надо бороться! Что у меня осталось, кроме голоса? В крови дар сирены, который рвался наружу. Собрала последние силы, запела. Тихо, спокойно, боясь прерваться. Ведьма зашипела, но остановить меня не могла. В какой-то момент песня переросла в заклинание, привязала ко мне ведьму. К воде я ползла, идти не могла. Тянула за собой сопротивляющуюся, воющую от ужаса тень, пела… Рывок — и вода укрыла в надежных объятиях. Серую тень обжигало, но она не умирала. Она по-прежнему была сильна, хотя проклятие матери Лира причиняло ей боль.

Может, это была и не я… Странный забытый сон, навеянный кем-то древним. Слова срывались с уст, срастались, превращаясь в знакомую песню. Ее так любила Аранатариэль, звезда, отринувшая сомнения и спустившаяся с небес. В песне таилась огромная любовь к миру и свету. Язык был мне незнаком, но я чувствовала мелодию, тянулась за ней. И голос звенел под водой, словно натянутая струна, лишая ведьму сил.

Огненные строки незнакомого проклятия вспыхнули сами. Кто мне сейчас помогал? Боги? Звезды? Стихия? Я не знала. На грани, теряя силы, пропела их.

Оставалось сделать то, что всегда творили русалки: назначить ведьме наказание. Что можно пожелать ей, погубившей двух русалок — мою маму и мать Лира? Ее душа не ведает света. Даже вода, которая очищает, служит проклятием, не дарит ей смерти. Вспомнилось, как ведьма оставила меня на растерзание шайке разбойников, как охотилась… А Лир и Аран лежали на берегу, умирали…

Слова снова всплыли огненными буквами. И я пожелала того, чего ей так не хватало. Истинного света, который будет вечно жечь ее душу, напоминая о сотворенном зле, возвращая боль тех, кого погубила.