Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

— Да, сейчас он находится под стражей. — Мужчина поднялся, видимо, посчитав, что больше из меня никакой полезной информации выжать не удастся, а потому нечего тратить впустую время. — Уверяю вас, с казнью затягивать не станут. На его счету немало загубленных жизней.

— А что же станет с остальными Талвринами?

— Это ведь княжна дала вам ту зачарованную бумагу? — вопросом на вопрос ответил дознаватель.

К чему это он ведёт?

— Я более чем уверена, что моя подруга знать не знала о планах своего брата.

— Всего доброго, Ваша Лучезарность, — Фитивен явно спешил откланяться.

— Вы не ответили на мой вопрос! — послала ему вдогонку.

— Судьбу Талвринов и судьбу подданного князя Темнодолья (если, конечно, герцог выживет) будет решать Его Великолепие.

Значит, нас со Скальде ожидает ещё один, наверняка непростой, разговор.

Эррол Фитивен ушёл, а на смену ему явились разряженные фрейлины, о которых я успела позабыть и один вид которых понизил градус настроения до минусовой отметки. Тут же проснулась и ревность, больно ужалившая в самое сердце. Особенно когда ко мне приблизилась одна предприимчивая блондинка и, елейно улыбаясь, опустилась в глубоком реверансе.

— Ваша Лучезарность, мы так рады, что вы не пострадали, — прочирикала Эйвион.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась я, однако быстро справилась с неприятным чувством, подобно кислоте способным разъесть и мысли, и сердце.

Нет времени сейчас на это.

Попросив моделей заняться чем-нибудь полезным (например, не мозолить мне глаза), пока буду решать дела государственной важности (вымаливать прощение у кьёрда), подозвала крутившуюся неподалёку Мабли.

— Как думаешь, где сейчас может находиться Снежок?

— В последнее время он почти не покидает покои Его Великолепия, — отрапортовала девушка.

Спелись голубчики. Тяжело вздохнув, я отправилась знакомиться с апартаментами мужа и наводить мосты с другой своей второй половинкой — кьёрдом.

Глава 22

Если Ледяной Лог поражал величественной красотой и мрачностью, а от каждого камня буквально веяло зимним холодом (ну прямо как от его хозяина), то Лашфор производил совсем другое впечатление. Светлый, уютный и такой тёплый — он весь был пронизан солнечным светом, бликами стелившимся по выложенным из светлого камня стенам. В стрельчатых нишах зеленели растения, стеклянные двери вели на опоясывающий весь замок балкон. С высоты, на которой он находился, город был как на ладони, и, казалось, его срисовали с какой-нибудь яркой открытки или детской книжки. Малахитовый Дол не зря назвали малахитовым: южная столица утопала в зелени, которой так не доставало столице северной. Жаль, времени на то, чтобы любоваться волшебными видами, сейчас не было. Но, уверена, мне ещё представится возможность повосторгаться здешней красотой.

В коридорах замка я не заметила факелов, только изящные кованые люстры. Правда, свечи в них сейчас не горели: солнца вполне хватало, чтобы осветить просторные помещения.

Я шла, негромко стуча каблуками по чёрно-белым, как шахматная доска, плитам пола и всё пыталась понять, откуда доносится этот умопомрачительный запах горячей сдобы. Наверное, на кухне уже вовсю идут приготовления к вечернему пиршеству, и сегодня (если настроение позволит), я снова буду, как в старые добрые времена, наслаждаться вкусными яствами сказочного средневековья.

Это был совсем небольшой замок. По крайней мере, до покоев тальдена я добралась в считанные минуты. К счастью, по дороге нам с Мабли повстречалась всего пара слуг. Гости Лашфора уже покинули его стены, спеша занять места на трибунах.

Ну и хорошо, что покинули. Хватит и того, что на меня на турнире все будут дружно пялиться. А сейчас можно немного расслабиться.

В покои Его Великолепия Мабли входить не стала. Решила составить компанию стражникам, почтительно расступившимся перед Моей Лучезарностью.

— Пожелай мне удачи, — обернулась я к девушке и, выдохнув, толкнула тяжёлые резные двери.

Как будто в пасть дракона вошла.

Скальде нигде видно не было. Должно быть, тоже уже на ристалище, поэтому ничто не могло помешать моему задушевному общению с разобиженным снежным красавцем.

При виде которого сердце тревожно ёкнуло. А потом заныло, вместе с моей иномирской душою. Снежок лежал возле щерившегося закопченными стенками камина, положив голову на скрещённые лапы. Когда я вошла, он только немного приподнялся, лениво повёл в мою сторону ушами и сразу опустился обратно на пол.

— Милый, это я, — сказала и замерла.

Стряхнув с себя неуверенность, пересекла просторную гостиную — близняшку той, в которой принимала Хордиса с Фитивеном, только оформленную в холодных синих, а не пламенных красных тонах. Опустившись перед своей снежной, телячьих размеров крошкой, провела ладонью по мягкой густой шёрстке кьёрда, чувствуя, как снежинки прохладой обдают ладонь.

— Прости меня… Мне не следовало оставлять тебя одного, но я оставила… Больше никогда так не поступлю. Буду держаться за этот мир, за тебя и за Скальде. Честное королевское! Ну то есть императорское. И буду очень стараться, чтобы ты на меня больше не обижался. Обещаю. Может, пожмём в знак примирения друг другу руки-лапы? — предложила робко, приглаживая кьёрду холку.

Лапу мне не дали, и умывать тоже не спешили. Нет, Снежок не рычал, как после моего возвращения в Адальфиву. Не фыркал недовольно, отвечая на мою ласку. Не бил хвостом по полу, как делал это, когда его что-то раздражало. Просто лежал, продолжая изображать из себя пушистую подстилку. Грустную такую, совершенно печальную подстилку.

Может, и лучше, если б нарычал. А так… Ноль эмоций. Герхильд-младший, одним словом.

Я продолжала каяться и божиться, что больше такого не повторится; Снежок отстранённо смотрел куда-то вдаль. Пока дверь не приоткрылась, и из-за неё не выглянула Мабли. По тому, как блестели глаза служанки, было видно, что ей не терпится оказаться на празднике.

— Ваша Лучезарность, пора. Вас уже все ждут.

— Пойдёшь со мной на турнир? Посмотрим, как будут сражаться местные вояки, — почесала за ухом своего страдальца, но Снежок вместо хоть какой-нибудь реакции апатично прикрыл глаза, ясно давая понять, что его не интересуют ни турнир, ни вояки.

Как, кажется, и я.

— Он, часом, не заболел? — тяжело вздохнув, поднялась с колен.

— Эррол Хордис его осматривал, вроде бы всё в порядке. По крайней мере, на аппетит Снежок не жалуется. Просто грустил он очень и за вас боялся. Мы все боялись.

Пообещав кьёрду, что вечером после праздника я с ним обязательно поиграю, а если не захочет играть, просто посижу рядом (вообще отныне буду всегда с ним рядом), в последний раз оглянулась на своего грустящего питомца и вышла, прикрыв за собой дверь.