Книга Русское старообрядчество. Традиции, история, культура - Дмитрий Урушев

В 1923 году могилу разрыли советские безбожники. Тела Аркадия и Константина вновь были невредимыми! Тогда святотатцы надругались над мощами. После этого началось тление останков братьев. И чудесный источник стал не так полноводен, как прежде.

В мае 1996 года, когда могилу подвижников посетил митрополит Алимпий (Гусев), прошло новое освидетельствование мощей. Они сохранились в виде костей. Сохранились и вериги в виде проржавевшего железного пояса. Тогда часть мощей переложили в новый гроб и захоронили на прежнем месте. Другую часть положили в ковчег и перенесли в поселок Шамары[114], в храм во имя Рождества Иоанна Крестителя.

В октябре 2005 года на церковном Соборе было принято решение о всероссийском почитании святых Аркадия и Константина. Теперь им молятся по всей стране.

Описание беспоповской моленной

(Из книги Ф. В. Гладкова[115] «Повесть о детстве»)

Позади нашего двора, недалеко от яра, стояла моленная — пятистенная изба под тесовой крышей с осьмиконечным крестом на коньке, с высоким крылечком, с резными столбиками. Сосновые венцы и тес на крыше и крылечке были сизые от многолетних дождей.

Изба эта всегда стояла с закрытыми железными ставнями. Когда-то они были выкрашены зеленой краской, но она порыжела от ржавчины.

Каждую субботу ставни открывались, из трубы, увенчанной жестяным резным теремком, клубился дым. Девки выходили и входили с ведрами, с тряпками, выливали грязную воду в буерак. Весь день в воскресенье изба глядела на луку и на ту сторону бледно-зелеными окнами. А синим субботним вечером издали видны были яркие рои огоньков в проталинах окон…

Моленная была построена, как простая изба, широкая, вместительная, с небольшой прихожей, где раздевались прихожане, и светлой, высокой горницей человек на сто. Вдоль боковых стен стояли лавки, передняя стенка вся сплошь была занята иконами древнего письма и медными восьмиконечными крестами старинного литья. Центральное место занимал большой деисус — драгоценная реликвия двухсотлетней давности, переходившая из поколения в поколение.

Все иконы, и большие и малые, тоже были старинные, а книги — «чистой» печати дониконовских времен. Эти книги толстыми плитами в деревянных переплетах, одетых в кожу, с разноцветными закладками, лежали на особых полках в передних углах.

Ни хоругвей, ни украшений на иконах и на стенах не было: такое веселое «игрище» безделушек возможно было только в «никонском капище» — в церкви, которая предалась папистской ереси. Здесь все было сурово, просто, строго, как в скиту.

Мужчины в серых хитонах стояли впереди, женщины — в китайках, в темных сарафанах и черных платках с «огурцами» по кайме — позади. Ребятишки, под наблюдением женщин, тоже грудились позади. Им разрешалось во время службы выходить на улицу только тогда, когда они утомлялись или шалили — украдкой дрались, толкались или перешептывались и смеялись. Их выводили из моленной в наказанье, как баловников.

Глава 51. Епископ Константин

Ложь — один из самых гнусных грехов. Но в то же время — один из самых распространенных. К сожалению, люди лгут часто и много. Лгут крупно и по мелочам.

Лгут все, но христианам нельзя лгать. Ведь в Евангелии говорится, что отец лжи — дьявол.

Кто лжет, тот исполняет похоти дьявола[116].

Увы, но этот постыдный грех распространен и среди христиан. Однако нет такого греха, который не очищался бы покаянием, слезами, молитвой и постом. Образ истинного покаяния — епископ Константин.

Будущий архиерей, Козма Сергеевич Коровин родился в 1816 году в Верхнетагильском заводе[117] в семье староверов.

Его отец был богатым человеком и значительный лицом на заводе. Благодаря этому Козма был освобожден от тяжелых работ. Впрочем, у него с детства было слабое здоровье. Он рос тихим и болезненным мальчиком.

Коровин получил хорошее образование. В молодости служил писарем при заводской конторе. Свободное время посвящал чтению, переписке и переплету церковных книг.

Это был начитанный и умный христианин, склонный к уединению и размышлениям. Он не женился. И до самой смерти жил при родительском доме в особой келье.

Своими добродетелями — благочестием и начитанностью — Коровин обратил на себя внимание пермского епископа Геннадия. В 1859 году он постриг Козму во иночество, нарек Константином и рукоположил в иерейский сан. Так на страницах летописи Русской Церкви появился священноинок Константин.

В одной из комнат родительской избы он устроил моленную, где тайно совершал богослужения, на которые собирались соседи.

Между тем власти начали всероссийскую облаву на старообрядческое духовенство. На праздник Николы Чудотворца — 6 декабря 1862 года — владыка Геннадий был схвачен в доме купца Чувакова в Екатеринбурге.

Архиепископ Савватий. Фотография 1870-х гг.

В эти же дни важные события происходили на Миасском заводе[118]. Сюда прибыл казанский епископ Пафнутий (Шикин). Церковное руководство поручило ему рукоположить двух священноиноков в епископы.

Первым 6 декабря 1862 года был поставлен Савватий, будущий московский архиепископ. А 8 декабря Пафнутий и Савватий рукоположили верхнетагильского затворника Константина.

Савватию было поручено управление общинами в Сибири, Константину — приходами в окрестностях Оренбурга. Однако по слабости здоровья он не поехал к пастве, а возвратился домой.

Вскоре полиция начала охоту на владыку Константина. Впервые епископ чуть не попался 15 марта 1864 года. В этот день он вместе со своим помощником архимандритом Викентием (Носовым) служил литургию в доме купца Чаусова в Нижнетагильском заводе[119].

Константин успел покинуть дом до появления полиции. Но в руки властей попал Викентий.

Полицейские приняли его за епископа и отправили в Пермь в тюрьму. А настоящий архиерей уехал в Верхний Тагил. Здесь 3 мая 1864 года он и был пойман властями.