Книга Борьба за испанское наследство - Эдуард Созаев

Ушаков

15 апреля 1799 года из Корфу к Бриндизи вышел отряд капитана 2-го ранга Сорокина в составе 3 русских фрегатов («Григорий Великия Армения», «Святой Николай» и «Михаил»), 3 турецких корветов и 4 канонерских лодок. Уже через 8 дней соединение подошло к итальянскому побережью, был высажен небольшой десант, который занял главную цитадель города. Вот что писал Ф.Ф. Ушаков русскому посланнику в Константинополе B.C. Томаре о взятии Бриндизи (Бриндичи):

«Милостливый государь Василий Степанович! С удовольствием имею честь уведомить ваше превосходительство, что неаполитанского владения город Бриндичи и крепость при оном отрядами нашими от французов освобожден. С всеподданнейшего рапорта его императорскому величеству и с письма губернатора города Летчи, к неаполитанскому консулу писанного, прилагаю копии, из которых усмотреть изволите, в какой робости находятся теперь французы. Коль скоро увидели они приближающуюся нашу эскадру к Бриндичи, из-за обеда без памяти бежали на суда и ушли; оставили весь прибор свой на столе, собранные в контрибуцию деньги и серебро, ничего из оного взять не успели. С таковым добрым предзнаменованием ваше превосходительство поздравить честь имею».

Здесь к отряду Сорокина присоединился и 32-пушечный фрегат «Счастливый» под командованием Григория Григорьевича Белли, которому вскоре суждено было освободить Неаполь. Победы русских шли одна за другой — 9 мая высажен десант (574 солдата при 6 орудиях) в Манфредонии, 25 мая он соединился с ополчением кардинала Руффо, 2 июня — занят город Портичи, начался штурм Неаполя. К 5 июня бои шли уже на улицах города, а 9-го запертые в цитадели французы прислали парламентеров. Особенно интересно читать сообщения капитана Фута, адресованные Нельсону; «Вечером 2 июня кардинал, или, скорее, русские, взял форт Виллему и Мадаленский мост»! К этому моменту русофобия английского адмирала и лорда Гамильтона достигла наивысшей точки.

По договору между капитаном Футом, капитан-лейтенантом Белли, кардиналом Фабрицио Руффо и представителем французского командования в Неаполе 12 июня гарнизон «Партенопейской республики» капитулировал. На следующий день в город пришла эскадра адмирала Нельсона, который объявил условия капитуляции недействительными. Что творилось потом, можно описать одним словом — резня.

Процитируем одного из очевидцев, которого очень трудно назвать пристрастным. Это мисс Элен Уильямс, жена сотрудника английского посольства при Королевстве обеих Сицилий: «Мы были бы менее удивлены, если бы услышали, что янычары рассуждают о правах человека и правах народов в представительных собраниях в Константинополе, чем мы были удивлены, видя, как английские офицеры сделались исполнителями произвольных и кровожадных приказов итальянского государя, направленных против свободных людей, нарушив договор, подписанный офицером английской нации вместе с представителями других держав».

Нельсон обвинил в «мягкотелости» одного из главных сторонников Фердинанда — кардинала Руффо. Каролина даже любезно разрешила «повесить падре Фабрицио, если он будет по-прежнему милосерден к бунтовщикам». Выполняя обещание мужа леди Гамильтон, сэр Горацио приказал схватить одного из вождей Неаполитанской революции — адмирала Франческо Карачиолло. На борту линейною корабля английской эскадры «Фудруаян» Карачиолло предстал перед наспех собранным судом из трех неаполитанских офицеров, который возглавлял его враг — капитан Терн[84]. Адмирал был обвинен в государственной измене, его просьба передать рассмотрение дела британским офицерам была отклонена, свидетелей от защиты не вызывали «за ненадобностью и очевидностью». Двумя голосами из трех суд постановил, что Карачиолло виновен. Нельсон сразу же предложил, не дожидаясь оглашения приговора, повесить адмирала на рее «Минервы». Просьбу осужденного заменить повешение расстрелом отклонили, и 18 июня Карачиолло был повешен.

Фердинанд и Каролина вместе с Нельсоном и четой Гамильтонов выпекали смертные приговоры, как пирожки, — за письма против монархии была обезглавлена поэтесса и депутат Элеонора де Фонсека; Доменико Чирилло, знаменитый врач, член Законодательного собрания Неаполя, был брошен в трюм линейного корабля «Сан-Себастьян», ему предложили жизнь, если тот «будет просить о милости у леди Гамильтон и адмирала Нельсона». Доменико отказался и был повешен на Рыночной площади 18 октября 1799 года. С ним же повешены и известные адвокаты Марио Пагано и Джиорджио Пильячели. Капитан милиции Неаполя Дженарио Сьерро ди Кассано, сдавшийся войскам роялистов под честное слово кардинала Руффо, уже на следующий день в нарушение всех подписанных договоренностей был обезглавлен около здания Ратуши.

Многие «новорожденные» историки обвиняют и русские войска в репрессиях против неаполитанцев. Это не так. Вот слова посла Мишеру, приближенного короля Фердинанда: «Конечно, не было другого примера подобного события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь боготворят их, и память о русских останется в нашем отечестве на вечные времена». В письме от 24 июня Мишеру в письме Уитворту продолжает: «Не было ни одного солдата, а тем более ни одного офицера, который оказался бы виновным в малейшем насилии или инсубординации или грабеже. Вы могли бы их видеть осыпаемыми ласками и благословениями посреди тысяч жителей, которые называли их своими благодетелями и братьями. До сих пор они показали себя самыми дисциплинированными солдатами, а в Портичи они обнаружили всю свою доблесть». Ему вторит капитан Неаполитанской гвардии Риккарди: «Согласно подписанным пунктам капитуляции русские выпустили со всеми военными почестями всех людей гарнизона со стороны морского арсенала, где этот гарнизон сложил оружие и был посажен на суда, чтобы быть отвезенным в Тулон». Эти свидетельства убедительно доказывают, что попытки «новоисториков» обвинить русские войска в неаполитанской резне не имеют под собой никаких оснований.

В конце августа на турецких кораблях, стоявших вместе с русскими на рейде Палермо, возникли волнения среди матросов, требовавших возвращения на родину. В результате 1 сентября 1799 года соединение Кадыр-бея самовольно ушло в Дарданеллы. Русские остались одни.

4 сентября Ушаков со своей эскадрой вошел на рейд Неаполя и своими глазами увидел, что озверевшие роялисты буквально залили город кровью своих жертв. Федор Федорович сразу же пишет письмо королю Фердинанду с просьбой прекратить казни: «Казнь виновных сначала народу весьма желательна, но беспрерывное продолжение оной начало приводить многих в содрогательство и в сожаление, которое час от часу умножается. Более, по всей видимости, худых последствий теперь ожидать ни от кого нельзя, кроме разве от родственников тех, которые содержатся в тюрьмах и ожидают таковой же злощастной участи, и, конечно, ежели бы не прилежное смотрение караулами, могло бы от отважных людей случиться что-либо для освобождения родственников своих и приятелей…. Но, ваше высокопревосходительство, почитаю к отвращению таковых могущих быть дерзких замыслов должно взять надежнейшие меры и самые лучшие могли бы быть высочайшим милосердием его королевского величества и общим прощением впадших в погрешности (кроме только самоважнейших преступников, о которых должно сделать рассмотрение). Не благоугодно ли будет употребить об оном ходатайство ваше его величеству, яко любящему отцу свое отечество и своих подданных, таковое благодеяние восстановит усердие, ревность и повиновение законам и наилучшему исполнению повелениев…» Русские матросы буквально вытащили из петли композитора Чимарозо, написавшего гимн для республиканцев, связав английских часовых около тюрьмы. Нельсон был вне себя от бешенства, но ему пришлось проглотить эту пилюлю, ссориться с Ушаковым было неразумно.