Книга Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк

– А наших тебе не жалко было? – прошипел Лукай.

Схватка и рассказ ассасина наполнили его душу ослепляющим гневом.

– Это ведь инквизитор, друг мой. – Неожиданно Вогнар расхохотался, произнося обычное обращение умирающего Ламберта. – Ферре был в бешенстве.

– Откуда ты узнал про заговоренный мост?

– Ферре начертал маршрут. Переправу называют «Мостом смертников». На нем обычные люди теряют человеческое обличье, а уж воины и в обычной жизни его не имеют. Но вот незадача – вы сумели каким-то образом договориться! Не знаю подробностей, – он издевательски хохотнул, – присутствовать при разборе полетов на переправе, как понимаешь, не пожелал…

– Ты продал себя Мортис! – бросил последнее обвинение мечник.

Единственный глаз Вогнара сощурился, правдивые слова ему оказались не по вкусу.

– Нам всем, – прошипел предатель, продвигаясь в тесноте палатки, – приходится чем-то жертвовать ради высших целей! Я ненавижу Ламберта и продал бы душу еще раз, если бы у меня была вторая! Он не будет жить!

Вогнар замолк, отбивая град ударов. Лукай отпрянул от мелькнувшего клинка и чудом не завалился на матерчатую стену шатра, едва удержавшись на ногах. Тут Лариэлл дико закричал. Мелькнула брошенная им плошка, и легкая пыль порошка развеялась в воздухе зеленоватым, остро пахнущим туманом. В следующее мгновение блеснул непонятный предмет, и Лариэлл, испуганно охнув, уселся на колени. Метательный нож ассасина прорезал в шатре дыру и вылетел наружу, воткнувшись в чью-то спину. Снаружи кто-то застонал. Лариэлл почти с изумлением разглядывал раненое плечо и рассеченную рубаху, окрашенную выступившей кровью.

– Мразь! – завопил мечник и бросился к ассасину.

Вогнар встретил клинок Лукая на середине шатра. Казалось, он сам налетел на острие, не ожидая подобного. На круглом лице с одним глазом отразилось недоумение. Изо рта вместе с кашлем вырвалась кровавая слюна, перепачканные кровью руки схватились за горячие пальцы Лукая, сжимавшие рукоять. Мечник походил на чудовище, вытаращенные глаза его горели. С хлюпающим звуком он вытащил меч, и предатель рухнул, уставившись бессмысленным пустым взором в матерчатый свод палатки.

– Мальчик, ты жив?

– Я сейчас, – пробормотал Лариэлл, пытаясь встать.

Ноги не держали его, он схватился слабыми пальцами за шест-опору.

– Напои его, – лепетал мальчишка, и слезящиеся его глаза метались от предмета к предмету, словно он потерял зрение и никак не мог сфокусировать взгляд. – Быстро! Напои его…

Ледяные руки вложили в перепачканные кровью ладони Лукая маленькую флягу. Мечник никак не мог унять дрожь, когда приставлял к бескровным губам капитана горлышко. Густая темная жидкость неосторожно выплеснулась, и капля потекла по бледной щеке Ламберта, затерявшись в седой бороде. С силой Лукай разомкнул капитану сжатые челюсти, чтобы влить в рот противоядие…

* * *

Их преследовал запах крови. Вот и сейчас он витал в холодном воздухе разоренной походной стоянки. Отгорели костры, превратились в пепел матерчатые шатры, поник стяг над палаткой Ламберта, единственной уцелевшей.

Бой закончился. Поляна погрузилась в странную оцепенелую тишину.

Не осталось живых инквизиторов, их тела в окровавленных одеждах, прикрытые плащами, лежали посреди лагеря, а вместе с ними навсегда замерли воины имперского отряда. Смерть сравняла всех, независимо от убеждений и веры.

Выжившие рыцари хмуро следили за тем, как готовится огромный погребальный костер. Уже не первый в этом долгом путешествии. Вместе с ними о бессмысленно, по чужому приказу, потерянных жизнях скорбел и погибший в драконьем пламени веселый лучник Соло, так и не дослужившийся до костяного лука. Здесь же лежал обезглавленный изменник, предавшийся богине Мортис, имя Вогнар стало проклятием для воинов Ламберта.

Никто не заметил, как шевельнулся полог шатра и оттуда вышел Ламберт. С печалью разглядывал капитан разоренный лагерь.

– Ламберт! – неожиданно произнес кто-то.

Тут же воины обернулись к шатру капитана, и тишину разорвал радостный вопль.

Слышали его и Бигдиш с Лукаем, насупленно сидевшие на валежине. За кустами для лекаря Герона соорудили маленькую палатку, куда отнесли бездыханного Лариэлла.

Уже давно забрезжил рассвет, и ночь превратилась в грязно-серые сумерки. Лес окутал густой белесый туман, а лекарь всё не выходил.

Наконец он вынырнул из-за полога, обтирая вымытые руки тряпицей. Разбитое ассасином лицо лекаря сильно отекло, под глазом расплывался синяк, но все равно взгляд, несмотря на близорукость, вышел сердитый.

– Как же вы так? – забранился он без предисловий и по привычке поправил несуществующие очки.

– Выживет? – вскочил Бигдиш. – Скажи, Герон, он выживет?!

– Да почему он-то?! – не выдержал лекарь и плюнул. – Два взрослых воина, – презрительно фыркнул Герон, – а одну девицу уберечь не смогли! Олухи!

– Чего? – Бигдиш плюхнулся обратно на валежину и со щелчком закрыл раззявленный рот.

– Так он это?.. – Лукай кашлянул и сунул палец за ворот плащ, словно тот удушал его. – Он это она?

– Девица! – безапелляционно подтвердил Герон. – Я же с самого начала, как ее увидел в трактире, догадался, да Лариэлла молчать просила. Говорила, что иначе Ламберт не разрешит ехать в отряде воинов. Она же монахиня.

– Она, – изумился Бигдиш, – монахиня? Ла-ла-ариэлла, – пробормотал он, заикаясь от оглушающей новости.

– Да, из монастыря под Гильгамом…

– Охваченного скверной, – пробормотал Лукай себе под нос и вскочил.

– Куда ты, бестолочь? – вяло ругнулся лекарь, когда мечник ворвался в палатку.

Он застыл, не в силах закрыть за собой полог, и прозрачный свет озарял бледное с темными тенями лицо юной миловидной девушки с криво обрезанными волосами. Почти с ужасом Лукай нашел в ней общие черты с возлюбленной Инеей, что осталась в далекой гномьей деревне.

Похоже, Вогнар был недалек от истины, называя Лукая слепцом. Все странности Лариэлла… Лариэллы мечник видел в дурном свете! А между ними путешествовала постриженная в монахини юная девица и сражалась наравне с профессиональными воинами. Она убила, чтобы спасти жизнь Лукаю и доказать свою невиновность!

– Лукай? – Лариэлла пристально смотрела на него, и взгляд ее светился обычной кротостью и добротой.

– Как ты? – только и сумел спросить он.

– Я умру, – спокойно произнесла девушка. Лукай виновато потупился. – Но ты не кори себя! Ты самый щедрый и правильный из людей, встреченных мною на пути! Преданный, как и твой лучший друг Бигдиш! – Лариэлла мягко улыбнулась. – Рана ни при чем. Меня убьет скверна… Она давно поселилась в моем теле и наконец победила. Последние капли противоядия помогли Ламберту. Его жизнь ценнее моей, и миссия его важнее! Небесная Посланница – вот что самое главное сейчас в Невендааре, а не существование какой-то монахини. Он должен спасти ее, а она спасет и возродит умирающий мир. Я верю в это всей своей душой! В Невендааре наступит царство справедливости!