Книга Очень краткая история мира - Джеффри Блэйни

Главными зерновыми культурами, которые скашивали толпы жнецов, были пшеница и рожь. Посевы проса также занимали огромные площади как в Китае и Африке, так и в Европе. Хотя зерно проса было грубым, оно могло лежать до 20 лет; и в XVI в. просо хранили в житницах укрепленных портов венецианской империи в качестве стратегического запаса на случай голода или осады. Овсом — еще одним широко распространенным злаковым — кормили рабочих лошадей, которые тащили за собой большие повозки в мирное время и тяжелые пушки — в военное. В век лошадей овес был эквивалентом дешевого дизельного топлива; но в бедных северных странах, таких как Шотландия, он также служил пищей для бедняков. Рис был главной культурой, выращиваемой в теплых районах Китая, его можно было встретить также в Италии. Удивительный злак, завезенный из Америки, — кукурузу — все чаще выращивали на приречных низинах в Южной Европе, но ценой этих небывалых урожаев часто бывало истощение почв.

Из продуктов, потребляемых типичной европейской или китайской сельской семьей, почти все — за ничтожным исключением — производились на месте. Одним из общеупотребительных продуктов, привозимых издалека, была соль. В 1500 г. владельцы повозок и кораблей сколачивали на перевозке соли целые состояния. Город Венеция фактически обладал монополией на соль, получаемую на Адриатике, и морские перевозки соли способствовали ее экономическому подъему. В жаркой части атлантического побережья Франции соль добывали, выпаривая морскую воду на солнце летом, и эта соль поставлялась в Англию и богатые балтийские порты. Между 1427 и 1433 гг. был произведен подсчет кораблей, входивших в балтийский порт Таллинн. Поразительно, что из 314 прибывших судов 105 доставили грузы с 2 солеварен в заливе Буржнеф во Франции. По Балтийскому морю осуществлялась торговля сельдью, а засолка свежей сельди требовала ежегодно небольшой горы соли.

В верхней Австрии имелись богатые отложения соли, которую добывали в подземных шахтах. Моцарт родился в соляном городе — так переводится название «Зальцбург», — и с соседних гор каждую неделю спускалась процессия небольших телег, не везущих ничего, кроме каменной соли. Обычно добытая под землей соль требовала обработки. Чтобы очистить ее, соляной раствор день и ночь кипятили на сильном пламени в железных котлах, или чанах.

В маленьких деревнях соль иногда кончалась прежде, чем стаивал зимний снег. Хозяйки ликовали, когда наконец прибывала повозка — или соляная баржа в Китае — с мешками соли. Как правило, деревенские жители покупали мало соли и расходовали ее экономно, довольствуясь одной «щепоткой». Бережливое отношение к соли наглядно свидетельствует о суровости жизни людей до того, как появление парового транспорта кардинально изменило картину распределения соли и зерна.

Из морской соли или морских водорослей производили соду, которая в свою очередь входила в состав мыла. В большинстве стран Европы вторым ингредиентом мыла был животный жир или смесь оливкового и рапсового масла. Приготовить мыло таким образом означало использовать сырье, которое в противном случае можно было бы съесть. В голодные времена изготовление мыла и даже мытье с его использованием было сродни тому, чтобы вырвать изо рта у голодного кусок пищи.

Индийцы и турки уделяли значительно больше внимания мылу и гигиене, чем европейцы. Да и сама Западная Европа гораздо чаще мыла лицо и руки в 1300 г., чем в 1800 г. Черная смерть, вероятно, породила настороженное отношение к баням, где легко можно было подцепить заразу. Бани также считались рассадниками моральной распущенности. В немецком городе Франкфурт в 1387 г. было 39 общественных бань, но полтора столетия спустя — с появлением нового стеснительного отношения к наготе — осталось только 9.

По мере роста удаленных от моря городов все больше страдало здоровье их жителей. Ни в одном большом городе не было системы канализации. Реки были излюбленной сточной канавой, и чьи-то отходы, проплыв 200 метров вниз по течению, становились для кого-то другого водой для умывания или питья. С другой стороны, в Восточной Азии нечистоты из деревень и небольших городов вывозили на повозках в окружающие поля и вносили в почву в качестве удобрения. Изъян этого метода заключался в том, что, употребляя в пищу овощи, выращенные на удобренных таким образом полях, многие люди заносили инфекцию в органы пищеварения. В Таиланде еще в 1970 г. не менее двух из каждых трех сельских жителей страдали от таких инфекций.

Хотя население Европы, как правило, росло, непредвиденные бедствия время от времени снова сокращали его. Так, в ходе Тридцатилетней войны, разразившейся в 1618 и завершившейся в 1648 г., Германия потеряла по меньшей мере треть своего населения.

Пока гремела эта война, Италию охватила эпидемия чумы. В 1630 г. около миллиона человек умерли на равнинах Ломбардии, при этом Болонья, Парма и Верона за год лишились половины своих жителей. За время двух мировых войн XX столетия только Ленинград (Санкт-Петербург) и несколько других русских городов понесли сравнимые по величине потери.

В жизни типичной работающей семьи в некоторых районах Европы и Китая неурожайные годы изредка перемежались годами изобилия. Примерно с 1570 г. богатые урожаи в Северной Европе становились все большей редкостью. Климат остывал, и воды балтийских портов, таких как Рига, замерзали все чаще. Неподалеку от Средиземного моря оливковые рощи и их недавно завязавшиеся плоды все чаще страдали от заморозков. Названная впоследствии Малым ледниковым периодом, эта новая климатическая эпоха продлилась около 300 лет.

Удлинившиеся зимы и интенсифицировавшееся распространение ледникового покрова грозили отрезать юг Европы от ее севера. Горные перевалы между Италией и Австрией, проходимые еще во времена Лютера, порой оказывались опасными даже в начале лета. Однако не все части Европы страдали от изменившейся модели погоды. В типичные годы десятки земледельческих регионов по-прежнему получали больше солнечного света, чем достаточно для созревания урожая. Годы между 1603 и 1622 оказались в высшей степени благоприятными для винограда в Германии. Кроме того, во время 300-летнего похолодания появлялись более разумные методы ведения хозяйства, позволявшие компенсировать возможный урон.

Что касается Китая, то он каждое столетие страдал от собственных природных напастей — эпидемий, засух, наводнений и пожаров, равно как и от несчастий, происходивших по вине самих людей: длительных войн. В Северном Китае в 1557 г. во время одного землетрясения погибли 830 000 человек. Во время долгой засухи от голода и болезней, вызванных недоеданием, могло умереть гораздо больше людей. Китай был более уязвим для природных бедствий, чем Европа.

Растущему населению Европы и Китая требовалось больше зерновых. Между 1500 и 1800 гг. количество мелких землевладельцев увеличилось на миллионы. Они обрабатывали земли, прежде занятые лесами и болотами. Китайские крестьяне отправлялись далеко на юг и на запад и захватывали скудные земли. Многие европейцы в качестве фермеров-арендаторов перебрались в холмистые местности Центральной Франции и Тосканы, где со временем построили простые двухэтажные каменные дома, которые в наши дни после реконструкции превратились в загородные резиденции нидерландских банкиров и английских политиков. Там, где крестьяне рыхлили скудную почву мотыгой и сажали бобы, кукурузу и виноградную лозу, отдыхающие теперь нежатся на солнце и пьют охлажденное вино на террасах, которые десятилетие за десятилетием насыпали из почвы, в бесчисленных корзинах приносимой из долины далеко внизу.