Книга Ненавидеть, гнать, терпеть - Влада Юрьева

Но Гань быстро оправился, и удерживать его становилось все сложнее. Скоро он вырвался, вскочил на ноги, и теперь они стояли друг напротив друга.

– Напрасная трата времени, – указал китаец. – Тебя я убью, их найду. Я знаю эти пещеры, они – нет.

– Ты еще не убил меня.

– Вопрос времени.

Сложно было представить, что человек может двигаться с такой скоростью – а Гань мог. Он нападал уверенно и нагло. Некоторые удары Северу удавалось парировать, но это было скорее удачей, большую часть атак он пропускал. Он изучал в Москве разные единоборства, но ставку все же делал на бокс, так было удобнее выплескивать эмоции. Сейчас боевые стойки помогали снизить эффект ударов китайца, перейти в наступление не получалось.

Если бы речь шла только о нем одном, Север, может, уже и сдался бы. Но у него за спиной были те, кто точно не заслуживал смерти! Вероника… он просто не мог позволить этому уродцу добраться до нее!

Пришлось идти на отчаянный шаг. Север сделал вид, что дезориентирован очередным ударом, он не спешил вставать. Гань не подошел вплотную, вместо этого он направился к своему рюкзаку за вторым пистолетом. Это Северу и было нужно: чтобы противник подошел поближе к воде.

Он бросился вперед, сбил Ганя с ног, потянул за собой в темные воды. Прогремел новый выстрел, и Север почувствовал острую боль, но он даже не заметил, куда попала пуля. Сейчас не до того было! Китаец по-прежнему сражался отчаянно, но в воде он лишился многих преимуществ, а разница в весе внезапно приобрела решающее значение.

Север никогда никого не убивал. Да и сейчас не хотел. Но он готов был сделать это – ради них… ради нее.

Ему не пришлось доводить дело до конца. В очередной попытке вырваться Гань сам с силой ударился головой обо что-то твердое – дно озера было таким же неровным, как поверхность пещеры. Тело китайца мгновенно обмякло, и это не было трюком.

Даже не зная, жив ли он, Север все равно вытащил соперника на берег. Оказалось, жив, но внушительная ссадина на затылке наверняка помешала бы ему продолжить бой, даже если бы он пришел в сознание. И все же Север не стал рисковать. Он снял с рюкзака запасной канат и примотал Ганя к ближайшему валуну. Теперь китаец и пошевелиться не сможет, не то что сбежать!

Лишь после этого Север, опьяненный адреналином, вспомнил о ранении. Но оказалось, что пуля прошла по касательной – порвала мышцы на правом плече, не более того. Рана болела и сильно кровоточила, однако жизни не угрожала. Север даже не стал бинтовать ее, он слишком торопился.

Ему нужно было убедиться, что с девушками все в порядке.

Как ни странно, усталости он не чувствовал. Возможно, когда ситуация разрешится, организм припомнит ему все. Но сейчас энергия била через край, позволяя спокойно двигаться вперед.

Он прошел через тоннель, оказался в слабо освещенном зале, поражающем скромной, нереальной почти зеленью. Но и здесь никого не было.

– Вероника! – позвал он. – Алиса!

Ответа не последовало. Вряд ли они отмалчивались бы, услышав его голос. Значит, успели убежать далеко.

Ему пришлось идти ко второму проходу, примыкающему к зеленому залу.

А там начинался лабиринт.

++++++

Телефон не работал – либо был выключен, либо находился вне зоны действия сети. Помощница Тронова тоже не отвечала. Что-то произошло там, за тысячи километров… А у Дамира не было ни единого способа хотя бы узнать, что она жива.

Отчаяние, не оставлявшее его несколько дней, сменилось апатией. Понимая, что попасть туда он не сможет, равно как и повлиять на ситуацию, он просто ждал.

Это давалось ему непросто: он обнаружил, что не может работать, не может думать ни о чем, кроме нее. Дамир попробовал вернуться в Москву и снова приступить к книге, чтобы отвлечься. Не получилось. Поэтому когда группа экспертов, собранная Троновым, полетела в Ростов, он отправился с ними.

Там его присутствие тоже было не нужно. Однако сейчас он хотел находиться рядом с Троновым, чтобы получить ответы, как только они появятся. Хотелось винить психолога во всех своих бедах, но Дамир не мог. Не Тронов должен был оставаться с ней рядом, а он! Если что-то случится, это по его недосмотру, результат его слабости.

Дело Белых пока не собирались придавать огласке. Нужно было, чтобы этот псих спокойно, ничего не подозревая, вернулся в Москву. Хотя то, что с группой пропала связь, было плохим знаком, возможным указанием на то, что Белых все понял.

Пока же следствие шло в закрытом режиме. На ферме собирали улики, вывозили из подвала неопознанные останки женщин, проводили беседы с жителями ближайшей деревни.

Оказалось, что Белых не был таким скрытным и таинственным, как хотел бы. Его видели с проститутками, по деревне шли сплетни о «старом неудачнике», но не более. Связь холостого мужчины со жрицами любви не считали преступлением. О том, чем на самом деле фермер занимается ночами, никто не догадывался, даже те, кто его в принципе на дух не переносил и на все смотрел с подозрением.

И все же Белых не был гением преступного мира. Обычный агрессивный извращенец, безнаказанность которого строилась на том, что его жертв никто особо не разыскивал. Почему тогда он?…

Дамир уже не пытался найти ответы, да и в обыске дома не участвовал. Он сидел на первом этаже у окна, наблюдая за заснеженным полем, и не выпускал из рук телефон. Он уже составил себе график: набирал ее номер раз в полчаса. Пока результата не было.

Услышав шаги за спиной, он не обернулся: здесь хватало народу, на него обычно не обращали внимания. Но голос Тронова он узнал сразу:

– Вам нужно отдохнуть. Сколько вы уже не спали?

– Вы серьезно считаете, что я могу спать?

– Дамир, мне очень жаль, что так получилось…

– Не надо, – прервал Дамир. – Сейчас это звучит как соболезнования, а они мне не нужны. Вы мне лучше скажите, как этот ублюдок попал к вам на проект?

Тронов не спешил с ответом. Он присел на кресло напротив Дамира, лишь недавно очищенное от мусора.

– Я не знаю, – задумчиво произнес он. – До сих пор не могу понять, снова и снова прокручиваю все в голове, а ответа нет. Результат теста Максима Белых был блестящим. На собеседовании он произвел впечатление очень начитанного, интеллигентного человека. Да, он неразговорчив, иногда он бывает груб. Но я списал это на привычный ему круг общения, у меня не было сомнений относительно него, никогда. А то, что я вижу теперь, указывает на совершенно другой психотип. Я не могу сказать, где допустил ошибку… Знаю только, что я ее допустил.

– Я тоже, – горько усмехнулся Дамир. – Нужно было соглашаться.

– Вы не знали…

– Я отпустил ее одну. То, что Алису не сдержишь, не аргумент. Проклятье… Вернется оттуда живой – женюсь на дуре. Может, хоть какое-то влияние на нее получу!