Книга Люди, живущие по соседству. Часовщик из Эвертона - Жорж Сименон

Снизу его спросили:

— Вы нашли ключ?

Он, держа ключ в руках, спустился, и они пошли все вместе.

— Это ваш гараж?

— Да.

— Дик, потом сними его. Вероятно, нам оставят две страницы в середине.

Две женщины, сидевшие на траве, разговаривали, следя за детьми, игравшими рядом с ними. Издали они видели, как группа мужчин вошла в магазин. Более молодая женщина была беременна.

— Для чего служат эти крючки?

— Днем я на них развешиваю часы, отданные в починку. Ремонт часов занимает порой несколько дней.

— Это стол, за которым вы работаете? А где часы?

— В сейфе.

Его попросили развесить часы, надеть белый халат и приставить к правому глазу лупу в черном ободке.

— Вы не могли бы взять в руки какой-нибудь инструмент?.. Да… Вот так… Не двигайтесь…

Гэллоуэй делал вид, что работал.

— Еще минутку! Другая фотография…

Гэллоуэй нуждался в человеке, который мог бы защитить его, и поэтому порой думал об отце. У него не хватало смелости сопротивляться журналистам, и он покорно делал все, что они говорили, причем до такой степени покорно, что их удивляла его готовность к сотрудничеству.

Имел ли он право запереться дома и никого не впускать в квартиру? Если бы он сейчас им не открыл, они, несомненно, отправились бы за слесарем или выломали бы дверь, испугавшись, что он повесился!

— Вы не находили фотографии девушки в вещах вашего сына?

— Я никогда не рылся в его вещах.

— Вы собираетесь это сделать?

— Разумеется, нет!

Он никогда не открывал бумажник Бена, за исключением одного случая, когда из кассы пропал доллар. Бену было тогда одиннадцать лет. И это случилось один-единственный раз, насколько он знал. Он мягко поговорил с сыном. Грустным голосом он произнес всего лишь две фразы.

Когда Дейв сам был ребенком, мать имела обыкновение рыться в его вещах и ящиках, чего он так и не сумел ей простить.

— Разве полиция не проводила обыск?

Он с испугом посмотрел на них.

— Вы полагаете, она его проведет?

— Это более чем вероятно. Меня удивляет, что она до сих пор этого не сделала.

Впрочем, какое это имело значение? После смерти отца Дейва часть мебели вынесли на веранду, окружавшую дом. Часть расставили на лужайке. Издалека приезжали люди, осматривали ее, заглядывали во все углы. В одну из суббот состоялся аукцион. Один раз его прервали, чтобы предложить лимонад и хот-доги присутствовавшим. Все было распродано, в том числе рамки, в которых еще оставались фотографии.

Дейву не позволили увидеть отца, лежащего в гробу, из опасения, что это зрелище произведет на него слишком сильное впечатление. Но никому не пришло в голову запретить ему присутствовать на этой резне.

По сути, сейчас происходило почти то же самое. Вся их личная жизнь была выставлена напоказ. Посторонние люди обсуждали их интимные отношения, прошлое, привычки, поведение.

Однако они не знали, что, пока ему задавали вопросы и заставляли позировать для снимков, он был скорее с Беном, чем с ними. Всю вторую половину дня он словно наяву видел красную землю Виргинии, более высокие, более величественные деревья с более темной листвой, чем здесь. Он думал о синей машине, которая колесила по окольным дорогам.

Им все равно придется остановиться. Осмелятся ли они провести ночь в мотеле или заедут куда-нибудь в лес, чтобы поспать в машине?

У них было не так уж много денег. Утром Дейв машинально подсчитал, когда лейтенант говорил ему о двенадцати или четырнадцати долларах, лежавших в бумажнике Чарльза Рэльстона. Вместе с тридцатью восьмью долларами, взятыми Лилианой на кухне ее родителей, это составляло долларов пятьдесят. Даже если Бен сэкономил долларов десять…

Они должны были покупать еду, несколько раз в день заправлять машину горючим.

Именно в этот момент журналист, смутивший Дейва своими вопросами, спросил:

— Скажите, мистер Гэллоуэй, думали ли вы о возможности передать им послание?

Гэллоуэй удивленно посмотрел на него, ничего не понимая.

— Я представляю Ассошиэйтед Пресс. По телетайпу ваше послание будет разослано во все газеты Соединенных Штатов. Я уверен, что его опубликуют все. Ведь вполне вероятно, что вашему сыну захочется купить по дороге газету, хотя бы для того, чтобы узнать, как продвигаются поиски.

Журналист понял, что Дейв колебался, и, возможно, принялся развивать эту мысль дальше, поскольку в противном случае он не спросил бы:

— Вы полагаете, что так будет лучше для него?

Гэллоуэй вспомнил о надписи, которую почти всегда можно было прочесть под портретами преступников, висевших на стенах почтового отделения:

«Внимание! Вооружен!»

Бен тоже был вооружен. Таким образом, полицейские, не желая подвергать себя риску, начнут стрелять первыми.

Это ли предлагал репортер? Хотел ли он, чтобы отец посоветовал Бену сдаться?

— Не желаете ли подняться в квартиру?

Это было желательно, поскольку игра в бейсбол только что закончилась и мимо них уже проезжали первые машины. Вскоре здесь появится целая толпа, стадо, как при выходе из церкви или кинотеатра. Дейв, поглощенный новой идеей, которую ему подсказали, чуть не забыл снять лупу.

Приехавший первым толстый репортер в нерешительности остановился на углу тупичка.

— Как отсюда пройти к Хавкинсам?

— За гаражом поверните налево, затем первый поворот направо.

Полагая, что он вытянул из Гэллоуэя все, что хотел вытянуть, репортер удалился, чтобы теперь расспросить Хавкинсов. Другой журналист, казалось, не интересовался Лилианой, сосредоточив все свое внимание на Бене и его отце. Он вел себя холодно и одновременно понимающе. Фотограф также покинул их. Он ждал, когда появится толпа, чтобы сфотографировать ее на фоне магазина.

В квартире представитель Ассошиэйтед Пресс сказал безразличным тоном:

— Полиция прекрасно знает, сколько денег у вашего сына. Легко подсчитать, во что им обходится дорога. Полагают, что к завтрашнему вечеру у них закончатся деньги.

— Это вам сказал лейтенант?

— Нет, не он, а ФБР. Теперь оно тоже участвует в поисках, поскольку беглецы пересекли границу одного или нескольких штатов на украденной машине. Прошу прощения…

— Ничего.

— Возможно, если ваш сын прочтет в газете, что вы просите его сдаться…

— Понимаю.

— Подумайте, прежде чем принять решение. Я не хочу, чтобы потом вы стали себя упрекать. Я предлагаю это вовсе не потому, что он в принципе может надеяться на то, что сумеет пересечь границу с другой страной. Но даже в этом случае ему не удастся избежать экстрадиции, будь то Канада или Мексика.