Книга Тиэль: изгнанная и невыносимая - Юлия Фирсанова

— Кинтер — увлекающийся юноша, потому, дабы не возникло обид, я считаю своим долгом предупредить: такой мезальянс, как ваш союз, невозможен, — нашла в себе мужество озвучить основное требование гостья.

Громов, молний, битья посуды или возмущенных криков в ответ не последовало. Только изумленно присвистнул призрак, ожидавший чего угодно, но не такого поворота беседы.

— Согласна, мой род, уходящий корнями к древним владыкам Дивнолесья, никогда не примет в качестве супруга для эльфийской девы человека, будь он даже самых высоких кровей, — спокойно подтвердила Тиэль. Полуприкрыв глаза, с видом безразлично-спокойным она изучала гостью. — Я весьма признательна за предупреждение, что ты принесла, проявив заботу о незнакомке, лейдин. Но мне было бы любопытно услышать о той почве, на которой расцвел цветок твоих выводов. Неужели юный барон решил теперь влюбляться в каждую встречную деву, лицом схожую с эльфом?

— Н-нет, — поспешно возразила Сольмерин, уже сообразившая, что поторопилась с выводами и теперь имевшая весьма сконфуженный вид.

Шла к какой-то пронырливой бродяжке или ловкой магичке, туманящей разум юным глупцам, а оказалась на ковре у… почти владычицы Дивнолесья в роли девчушки на посылках. И ведь обижаться нечего. Сама прибыла, сама начала разговор, сама нахамила. Теперь приходилось выкручиваться. В словах эльфийки относительно древности ее рода баронесса не сомневалась. Что Тиэль именно эльфийка, в отличие от лживой бродяжки Злиты, чувствовалось сразу. Всем известно — эльфы никогда не лгут, пусть и о многом порой недоговаривают. Но все, касающееся корней, то есть происхождения, для них священно. Вот и пришлось баронессе почти оправдываться, рассыпая жемчуг лести:

— Кинтер был так поражен твоими талантами! Вне всякого сомнения, я неверно поняла слова сына о его стремлении сблизиться с тобой, лейдин.

— Обжегшись о пламя, дуют и на пепел, — мирно отметила эльфийка и попросила: — Граф, не проводишь нашу гостью?

— Почему бы и нет, — снисходительно согласился Адрис. — Заплутает еще, куда-нибудь не туда по дороге заглянет, и тогда уж точно придется в подвале хоронить. А там уже места нет.

Столь жизнеутверждающий посыл оказался поистине волшебным. Лейдин вылетела из особняка со скоростью, сделавшей честь любому посыльному-бегуну.

— Если б ее не ждал экипаж, помчалась бы так, — посмеиваясь, констатировал довольный призрак, настолько давно схоронивший своих старших родственников, что даже лица их начали стираться из памяти. — М-да, с такой мамочкой нашему приятелю никакой жены не нужно, заботой и любовью сама задушит.

— Его любят, а в остальном… повзрослеет — поймет. Или не поймет, но это уже не наша печаль, — проронила эльфийка.

— Хм, а мне казалось, паренек тебе понравился, — удивился дух.

— Забавный, но выбирать и решать за него я не буду. У вас, людей, и без того короткая жизнь, так хоть постарайтесь прожить ее сами, без чужих наставлений, — ответила Тиэль и украдкой зевнула в ладошку.

Как-то слишком быстро за круговертью забот об оранжерее день превратился в поздний вечер.

— Вообще-то я уже не человек, — сварливо напомнил компаньонке Адрис.

— От потери плотской оболочки при сохранении памяти и души человеком ты быть не перестал, — повела плечами эльфийка.

Она имела твердую точку зрения на вопрос, основанную не на бездоказательных личных убеждениях, а на возможности созерцания и обоняния мира во всей его, порой очень неприглядной красе.

— Хм, — задумался призрак над словами подруги, а потому уже у дверей оранжереи вспомнил о другом. По его мнению, странный вопрос был способен отвлечь нахмурившуюся эльфийку от воспоминаний об особенностях дара, портящих жизнь: — Эй, Тиэль, а ты на драконе хотела бы полетать?

— Полетать на драконе можно лишь в качестве содержимого его желудка, Адрис, — усмехнулась Тиэль. — И то получится, что не на ящере, а в ящере. Скорость любого из драконов и высота полета таковы, что ни один разумный не перенесет развлечение такого рода. Да и удержаться на ранящей и разрезающей все и всех, кроме самих драконов, чешуе — задачка, не решаемая даже магически, потому что ящеры к магии по большей части невосприимчивы.

— А я мальчишкой был, легенды слышал о всадниках, — тоном человека, у которого рухнула и разбилась вдребезги мечта, обиженно буркнул дух, пока эльфийка почти танцевала по оранжерее от одного цветочка до кустика, от кустика к мэллорну, расплетая косы и готовясь прилечь у корней дерева.

— Ты перепутал или стал жертвой лживых утверждений. Те легенды не о драконах, а о вивернах. На них действительно когда-то летали эльфы. Но это оказалось невыгодно. Проще и дешевле для перемещения построить портал, а письмо отправить с вестником.

— Ну не знаю. Полет, высота, свобода… — все еще продолжал упрямиться призрак, цепляясь за детскую иллюзию романтики.

— Виверны слишком прожорливы и глупы. Расходы на их дрессировку и кормежку не компенсировались пользой, потому теперь, насколько помню, этих ящериц выращивают лишь кое-где на мясо, как свиней, — пояснила Тиэль, когда-то силами старших родственников получившая такое разностороннее образование и столь глубинное знание эльфийской истории, что и рада была бы позабыть хоть часть, да невозможно.

— Вот всегда ты так, Тиэль! Как что скажешь, точно в помои макнешь, а еще эльфийка! — констатировал Адрис.

— У меня невыносимый характер, — совершенно спокойно согласилась травница и добавила шпильку: — Потому мы с тобой под одной крышей и ужились.

Адрису только и оставалось, что расхохотаться, запрокидывая голову и признавая правоту соседки. Смех оборвался на середине — дух наконец-то толком рассмотрел растительного питомца по всей красе. Для большей точности даже отлетел подальше и еще раз осмотрел, а потом аккуратно уточнил:

— Ты уверена, что к утру от особняка не останется лишь груда камней, на которой будут расти мэллорн и стелиться эльдрина?

— Уверена, — успокоила друга Тиэль, тоже запрокидывая голову и наслаждаясь видом потолка, где камень уже полностью заменили ветви и листва мэллорна, находящиеся значительно выше той отметки, где положено было находиться каменным плитам.

— Тиэль, я не понимаю, твое дерево съело камни? — Успокоенный заявлением эльфийки Адрис с интересом взялся обследовать помещение и, собственно, разросшееся за несколько дней дерево, совсем не походящее на тот мелкий тонкий росточек с десятком листиков, больше напоминающий крупный цветок, чем иное растение.

— Нет, разумеется, — улыбнулась эльфийка. — Дерево не может поглощать камни. Оно перетирает их в песок, а уже его понемногу добавляет к почве под корнями. Но не волнуйся, здание не обрушится. Там, где исчез камень, его место заняли крепкие ветви. А ты знаешь, что древесине мэллорна нет равных в твердости и долговечности.

— Хм, — откликнулся призрак, никак иначе не комментируя изменения, произошедшие в интерьере.