Книга Совершенство - Клэр Норт

– Матисс показывал мне записи с камер видеонаблюдения, на которых мы встречались с вами в Дубае, а потом здесь, когда ели лапшу. Я сказала, что в тот вечер ела одна, но вы были рядом и очень долго со мной разговаривали. Я думала, что вспомню вас после того, как мне покажут вашу фотографию, но у меня не получилось. Я держала ваше фото и видела ваше лицо, потом закрывала глаза и больше его увидеть не могла. Рэйф сказал, что я сумасшедшая, но охрана тоже вас не запомнила, а Матисс доказал, что все это правда. Так это вы?

У меня пропали слова, у меня пропало дыхание, я – мое дыхание, я – мое дыхание, я – мое дыхание

пусть и слишком быстрое.

Зачарованная и, возможно, здесь стоит подобрать другой эпитет, она изучала мое лицо, скользила взглядом по телу, ища какие-то намеки на то, кто я такая, как работаю, словно все это было написано у меня на коже.

– Мне говорили, что вы можете вернуться. В этом вашем возвращении есть какая-то химия или электрические импульсы?

Я отступила назад, повернулась в поисках выхода, паника

чистая паника

не могу совладать с дыханием

ноги не слушаются

ноги не мои

глаза не мои

мой мир, когда я двигаюсь к двери, поворачиваюсь, нажимаю, толкаюсь в толпе гостей

не мой

не могу улыбнуться

не могу быть воровкой

профессионал

я

теряю контроль

ковыляя к выходу, и это лишь потому, что страх – физическая реакция

потому что адреналин обостряет все чувства

так что я замечаю Гогена до того, как становится слишком поздно.

Вон он, стоит там, в дорогом черном костюме, с наушником в правом ухе, сложив руки перед собой и обозревая толпу гостей. Похоже, у него нет с собой моей фотографии. Но нет – вон, в телефоне, он проверяет его каждую пару минут и смотрит он не на текстовые сообщения.

Гоген проследил меня до самой Японии.

Я не могу управлять своим телом.

Я беспорядочно верчусь, ища другой выход, и

мужчина спрашивает:

– Простите, у вас все в порядке?

Он…

…совершенен.

Конечно же, совершенен, пропади он пропадом.

Идеальные зубы, идеальная кожа, идеальные волосы, идеальный костюм, идеальная улыбка, идеальная осанка, все идеально-идеально-идеально, а у меня плыл макияж. И еще что-то такое, какое-то знакомое ощущение, исчезающее так же быстро, как и появляющееся.

– Может, позвать на подмогу персонал? – предлагает он. Американский акцент, одет в черное, одеяние запахнуто справа налево – на мертвецах кимоно запахивают наоборот – светлокожий парень, каким-то образом рисующийся, хорошо выглядя в официальном японском облачении.

– Не угодно ли платок, у вас тушь, кажется, немного…

Совершенный: быть показным до глубины души.

Блестящие светлые волосы, идеально гладкая кожа, ни одной заметной морщинки. Я чувствую, как рука моя поднимается, чтобы врезать ему, и с усилием опускаю ее вниз, так что он замечает, а тело мое вихляется, как брошенная кукла. Я с силой вжимаю ногти в ладонь, надрываю кожу, это хорошо, я сосредоточиваюсь.

Взгляд Гогена по-прежнему блуждает по залу. Я не побегу, не сейчас, когда у него под рукой мое фото, ярким квадратом светящееся на телефоне. Он станет искать женщину, которая побежит.

– Благодарю вас, – произносит голос, очаровательный, глубокий, стереотип английского богатства, отчего-то необъяснимо мой. – Очень любезно с вашей стороны.

Его платком я очень аккуратно прохожусь по краешкам глаз, словно этими движениями объясняя, что нет, конечно же, нет, я не плакала, просто что-то в глаз попало…

Ногти глубоко вжимаются в левую ладонь.

Я – моя боль.

– Кто-то сказал?..

Возможно, начало рыцарского ухаживания? Кто-нибудь задел мою честь, надо ли здесь с кем-нибудь сразиться? Мужское совершенство: идеально соответствовать тому, что общество считает качествами настоящего мужчины.

Слова, ассоциируемые с настоящим мужчиной: логика, уверенность, авторитет, дисциплина, независимость, ответственность.

Он разглядывал меня, чуть наклонив голову набок, с полуулыбкой на губах позволяя мне чуть покрутиться под его взглядом, и я снова подавляю в себе искус врезать ему, вместо этого спрашивая:

– Вы знаете, что такое лента Мёбиуса?

Слова, сказанные ради того, чтобы хоть что-то сказать – Гоген у входа.

– Да, – ответил он, и я на мгновение так удивилась, что мое поле восприятия снова сузилось до очертаний его лица. – Знаю. Любопытный, однако, вопрос.

Мимолетная вспышка раздражения: я уже приготовилась к активному неприятию этого человека, и выражение изумления на его лице не умалило мою убежденность.

– А вы можете математически отразить ее свойства? – бросила я.

Слова, ассоциируемые с женскими качествами: чувственная, сдержанная, воспитанная, сострадательная, эмоциональная.

– …гольф?

Он говорил что-то банальное, вероятно, перечисляя вещи куда более интересные, чем математика. Мореплавание, саке, сумо… гольф.

Я подхватила канапе с проплывавшего мимо подноса, позволив себе чуть повернуться, причем так, что Гоген мог видеть лишь мой затылок, и, разумеется, даже он не смог бы по этому меня распознать.

– Гольф, как интересно, – мелодично проворковала я, раскатывая разрезанный овощ между пальцами, прежде чем раскусить его пополам.

От этого моего движения он вздрогнул, и мне понадобилось мгновение, чтобы заключить, что именно это откровенное зрелище того, как женщина ест, с аппетитом, обнажив зубы, выставив вперед губы, держа жирными пальцами наполовину съеденный бутербродик, и вызвало у него такое отвращение. Я облизала губы, широко улыбнулась, глядя в его изумленные глаза, а потом очень медленно, исключительно напоказ, вытерла пальцы о рукав платья. Он выпучил глаза, а я взяла его под руку и спросила, впившись взглядом в его светло-серые глаза:

– А вы играли в клубе «Сайпресс пойнт»?

Пара секунд, в течение которых его одолевали противоречивые мысли. Секрет мошенничества в том, что надо всегда бить в область самых сокровенных желаний, а любой фанат гольфа мечтает сыграть в «Сайпресс пойнт».

– Нет, – выдохнул он. – Но я знаю, что здесь есть кое-кто из членов этого клуба.

– Я вступила туда, набрав девятьсот пятьдесят тысяч баллов, – ответила я, чуть поигрывая пальчиками на его локтевом сгибе. – Вы не видели совершенства, пока не увидите «Сайпресс пойнт».

– Как вам это удалось?! – Теперь зависть, заставившая вновь обратить на меня внимание. – Я столько лет пытаюсь туда попасть!