Книга Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - Хейнц Шрётер

Обстановка в день русского наступления была одинаковой на всех фронтах как перед линией обороны, так и за ней. Если внутри котла перед линией обороны стояли силы обороны, не способные оказать серьезного сопротивления, то снаружи бушевал ураганный огонь, наступали окрашенные в белый цвет танковые орды, русские осуществляли прорыв и разрывали фронт, что приводило к вынужденному сужению котла.

Основной удар пришелся на 8-й и 11-й армейские корпуса, наступление проводилось одновременно всеми силами русских, и было видно, что главным направлением наступления русских была Карповка. На севере удар приняла на себя 113-я пехотная дивизия, которой удалось сравнительно легко отодвинуть назад свой левый фланг, в то время как ее левый фланг примыкал к 60-й мотопехотной дивизии, отбившей в первый день наступления все атаки русских. Прорыв русских произошел между 113-й и 76-й пехотными дивизиями, а следующий прорыв рассек на части 44-ю пехотную дивизию и вынудил вступить в бой 384-ю дивизию, 76-я пехотная дивизия отступила на восток.

В этот день была сдана Дмитриевка, танковый удар был направлен на Питомник.

Вечером в группу армий «Дон» было передано сообщение:

«Армия докладывает о мощных прорывах русских на севере, западе, юге, направление наступления – Карповка и Питомник. 44-я и 76-я пехотные дивизии подвергаются сильным ударам, в 29-й мотопехотной дивизии боеспособны только отдельные части. Перспективы закрыть образовавшуюся брешь нет. Дмитриевка, Цыбенко и Ракотино сданы».

Да, после ожесточенной борьбы за консервную фабрику 279-я пехотная дивизия вынуждена было оставить Ракотино и Цыбенко, а вместе с Цыбенко был потерян и Кравцов.

Русский танковый удар с севера был явно направлен на Карповку, 197-я пехотная дивизия отошла на подготовленные заранее позиции по обеим сторонам Воронова, что стало началом конца: во время ночного отступления все вооружение артиллерийских полков, за исключением двух орудий, основная масса тяжелого оружия были потеряны из-за отсутствия лошадей и горючего. До нового переднего края обороны, проходившего по снежному полю, добрался лишь один-единственный боец – командир артиллерийского полка, с рюкзаком за спиной и карабином. Командовать ему уже было некем. Если дивизии, или, лучше сказать, их остатки, еще удерживали несколько дней данные позиции, то это все равно нельзя было назвать настоящим успехом, скорее всего, русские, проводя наступление по определенной схеме, просто старались щадить свои собственные силы и обходили стороной участки, не имевшие для них тактического значения. Любой немецкий пехотный полк мог бы после 20 января с учетом данной тактики русских в течение двадцати четырех часов прорваться к Волге.

На этой позиции уже погибла 297-я пехотная дивизия, и все временные формирования, батальоны котла и силы подкрепления с восточного участка фронта, еще не подвергшегося нападению, осознавали, что все они были раздроблены и разбросаны.

3-я мотопехотная дивизия должна была оборонять на юго-западе окраину Мариновки, где находились хорошо оборудованные и теплые квартиры. По дивизии был отдан приказ оставить занимаемые позиции, и как раз в самый разгар подготовки к отходу 10 января началось наступление русских. Русским танкам удалось прорваться южнее и севернее 3-й мотопехотной дивизии. Способные к передвижению части дивизии начали свое отступление севернее Карповки и южнее Питомника, а также южнее Гумрака к северной окраине Царицы и к западной окраине Сталинграда по обе стороны тюрьмы.

29-я мотопехотная дивизия также не могла предотвратить и сдержать прорыв русских на своем участке. Дивизии удалось подбить сто тридцать семь русских танков, но после этого силы дивизии были на исходе, и она уже не могла оказывать какое-либо сопротивление, поэтому отступила в сторону Карповки и Дубининского.

Ситуация у 376-й пехотной дивизии вообще была безнадежной. В ноябре спаслись лишь некоторые части дивизии, перейдя через Дон, и теперь русские танки, обойдя Карповку с обеих сторон, легко отбросили дивизию на север и восток.

На участке 76-й пехотной дивизии основной удар был нанесен на левом фланге. Если дивизии и удалось в первый день отбить атаки, то удерживать прежние позиции далее уже было невозможно. Дивизия отошла на позиции восточнее Россошки, но и здесь не могла помешать русским войскам продвинуться к себе в тыл. У дивизии уже не было ни лошадей, ни машин, правда, удалось отбить атаки вражеской пехоты, но пулеметы были бессильны против танков.

Начиная с 20 января отступление проходило двумя этапами до железнодорожной насыпи западнее Сталинграда, а затем через Сталинградский до Татарского вала. Здесь до последнего боя оставался всего лишь один шаг, но и этот шаг до самого последнего часа стоил много крови.

В ночь на 11 января в армию поступила радиограмма от командования сухопутных войск:

«Позиции на линии Цыбенко—Карповка—Россошка необходимо удерживать в любом случае. Использовать все силы и не дать русским захватить Питомник. Цыбенко при любых обстоятельствах должен быть взят вновь. Армии доложить о предпринятых контрмерах, а также о том, как мог быть оставлен Цыбенко без разрешения на то командования сухопутных войск».

По поводу данной радиограммы озабоченно покачали головой как командующий, так его начальник штаба.

Механизм часов жизни 6-й армии заработал быстрее и неравномерно. Иногда казалось, что ход часов замедлялся, но затем появлялись новые импульсы, возвращавшие механизм в прежний ритм. Кровь является плохим смазочным материалом, поэтому случалось так, что зубцы колес механизма со скрипом заходили друг в друга.

10 января над громадным мертвым полем стояла большая яркая луна, излучавшая огненно-золотистое сияние.

Операции «Подсолнечник» и «Лев»

12 января командование армии разработало планы двух операций.

На севере мощь атак советских войск возрастала с каждым днем, на западе и юго-западе наступали русские танки. Ситуация требовала определенных действий. Начальник Генерального штаба предложил разработать планы двух операций, на что командующий дал свое согласие и, сказав «аминь», благословил. Оперативный отдел приступил к разработке в деталях обеих операций и присвоил им названия «Подсолнечник» и «Лев».

Что же они означали?

«Подсолнечник» было кодовым названием операции, предусматривавшей создание нового фронта, который должен был начинаться в пятнадцати километрах западнее высоты 137, проходить на юг через Гончары в четырех километрах восточнее аэродрома Питомник, упереться в железную дорогу под Басаргино, после чего проходить вдоль линии старого переднего края обороны под Вороновом и приблизительно на высоте Волжского острова соединиться с восточной линией обороны.

Вечером план операции был передан в соответствующие корпуса с указанием: «По получении по связи данного кодового названия занять указанную линию фронта».

В корпусах единодушно отклонили данный план, сообщив командованию армии свои доводы:

1. Без Питомника судьба армии окончательно предрешена.