Книга Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев

Как это обычно бывает, слухи обрастали всевозможными подробностями, стали называться конкретные факты и имена. Говорили, например, что в гроб вместо императора был положен внешне похожий на царя фельдъегерь Масков, разбившийся насмерть при падении из курьерской коляски. И никого не заботил тот факт, что этот инцидент произошел 3 ноября 1825 года, то есть за шестнадцать дней до официальной даты смерти Александра Павловича.

А еще говорили, что вместо царя в гроб был положен унтер-офицер 3-й роты Семеновского полка Струменский, просто двойник Александра I. А может быть, один из его двойников…

Зато известно, что упомянутый унтер-офицер Струменский умер потому, что был до смерти засечен шпицрутенами…

Так или иначе, но тело подлинного или мнимого императора вскрыли и произвели бальзамирование. При этом его так обильно напитали специальным составом, что пожелтели даже белые перчатки, натянутые на руки покойного.

Но вот, например, биограф Александра Анри Труайя отмечает:

"Протокол вскрытия подписан девятью медиками, но доктор Тарасов, который составлял это заключение и имя которого фигурирует внизу последней страницы, заявляет в своих воспоминаниях, что он этот документ не подписывал. Значит, кто-то другой подделал его подпись?"

А это вообще — вопрос очень интересный.

Дмитрий Климентьевич Тарасов был сыном бедного священника и практически случайно стал царским лейб-хирургом. Факт исторический: он находился у постели умирающего Александра пять последних суток. Просто факт: он в своих "Воспоминаниях" резко расходится со всеми другими очевидцами смерти императора, утверждая, что еще за час до кончины тот был в сознании и умирал спокойным и умиротворенным.

Почему первое — это факт исторический, а второе — просто факт? Да потому, что любая информация, содержащаяся в чьих-то "Воспоминаниях", — это лишь субъективное мнение какого-то человека, а оно, как известно, зависит от слишком многих обстоятельств. То есть, что находился у постели умирающего, — это факт, а вот что расходится в показаниях — это, как говорится, бабушка надвое сказала…

Кстати, точно так же, наверное, следует относиться и к утверждению Д.К. Тарасова, что он лично никакой протокол не подписывал, то есть "его" подпись является подделкой. В самом деле, почему же он тогда сопровождал гроб Александра из Таганрога до Санкт-Петербурга? Почему после "такого" спокойно остался служить придворным хирургом, получил орден Святого Владимира 2-й степени, прожил 74 года и умер в 1866 году человеком вполне обеспеченным?

Племянник Дмитрия Климентьевича Иван Трофимович Тарасов, ставший потом профессором Московского университета, позднее рассказывал, что его дядя всегда избегал разговоров о кончине императора и о старце Федоре Кузьмиче… Но при этом он был глубоко религиозен… Но никогда не служил панихид по Александру. И якобы лишь когда до Санкт-Петербурга дошла весть о смерти Федора Кузьмича, доктор Д.К.Тарасов стал служить панихиды, однако делал это тайно.

Конечно, можно сказать, что все это не доказывает ровным счетом ничего. Конечно, можно все списать на странности какого-то там доктора…

Но Анри Труайя (член Французской академии, между прочим) отмечает еще несколько таких же, на его взгляд, странных фактов. Или не фактов — смотря как к этому относиться. Он пишет:

"Исследование головного мозга выявило нарушения, оставляемые сифилисом — болезнью, которой не страдал Александр. Наконец, в 1824 году царь перенес рожистое воспаление на левой ноге, а врачи, производившие вскрытие, обнаружили следы старой раны на правой ноге. Бесспорный факт, что, несмотря на бальзамирование, лицо умершего быстро изменилось до неузнаваемости; бесспорный факт, что народ не был допущен пройти перед открытым гробом; бесспорный факт, что императрица не

сопровождала останки своего супруга в Петербург; бесспорный факт, что дневник царицы прерван за восемь дней до кончины государя; бесспорный факт, что Николай I приказал сжечь большую часть документов, связанных с последними годами царствования его брата, так же как и доказательства, на которые опирались те, кто не верил в смерть Александра…"

Конечно, относительно сифилиса — это все домыслы. В протоколе об этом нет ничего определенного. И что это за нарушения головного мозга, оставляемые сифилисом?

Относительно правой ноги — то же самое. В протоколе сказано, что "на обеих ногах приметны темно-коричневый цвет и различные рубцы (cicatrices), особенно на правой ноге…" То есть не на правой, как утверждает Анри Труайя, а на обеих, особенно на правой… Согласимся, это разные вещи.

Лицо умершего быстро изменилось до неузнаваемости?

Да, изменилось. И князь П.М. Волконский, отвечавший за траурный кортеж, 7 декабря 1825 года написал, находясь еще в Таганроге:

"Хотя тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились, почему и думаю, что в Санкт-Петербурге вскрывать гроб не нужно".

Но все-таки гроб в столице был один раз открыт — для членов императорской семьи. И мать царя Мария Федоровна тогда воскликнула:

— Да, это мой дорогой сын, мой дорогой Александр. Ах! Как он похудел…

Значит, все-таки лицо умершего изменилось не до неузнаваемости?

И доводы Анри Труайя можно так разбирать до бесконечности. Было бы желание…

На самом деле тело Александра поместили в два гроба — деревянный и свинцовый — и отправили в Санкт-Петербург. Перевозка длилась целых два месяца. По пути в столицу гроб открывался несколько раз, но только ночью и в присутствии очень немногих доверенных лиц. При этом каждый раз составлялся протокол осмотра.

Историк К.В. Кудряшов отмечает:

"Погребальная процессия с телом императора Александра I двинулась из Таганрога не скоро. Между тем, несмотря на бальзамирование, тело несколько портилось от времени, что беспокоило князя Волконского . На пути к Москве гроб неоднократно вскрывался, и тело осматривалось. Таковые осмотры, пишет Тарасов, "производились в полночь пять раз". Затем уже по выступлении из Москвы гроб снова, 7 февраля, был осмотрен в селе Чашошкове, по удалении всех посторонних из церкви, в присутствии генерал-адъютанта графа Остермана-Толстого, Бороздина, Синягина и графа Орлова-Денисова, флигель-адъютантов полковников Германа, Шкурина, Кокошкина, графа Залуцкого и ротмистра Плау-тина, гвардии полковника кавалергарда Арапова, Солохмки и хирурга Тарасова. "Для удостоверения насчет положения тела императора" решено было вскрыть и свинцовый гроб; тщательнейший осмотр обнаружил, по описанию Тарасова, что положение самого тела в гробу оказалось в совершенном порядке и сохранности. При вскрытии, "кроме ароматного и бальзамического запаха, никакого газа не было приметно". Затем оба гроба были закрыты "по-прежнему". Для осмотра тела гроб был вскрываем еще дважды, а именно на втором переходе от Новгорода, в присутствии графа Аракчеева, и в Бабине, не доходя до Царского Села".