Книга Николай и Александра - Роберт К. Масси

Вырубова вспоминала: «Летом мы снова ушли в шхеры… на любимой яхте Их Величеств „Штандарт“. Государь ежедневно гулял на берегу, два раза в неделю приезжал фельдъегерь с бумагами, и тогда он занимался целый день». Когда «Штандарт» бросал якорь неподалеку от поместья какого-нибудь русского или финского вельможи, тот, случалось, замечал у порога своего дома императора, который вежливо просил у владельца разрешения воспользоваться его теннисным кортом. Подчас государь отсылал свитских и гулял с одними лишь детьми, собирая грибы и отыскивая на берегу шхер разноцветные камешки.

Из-за частых недомоганий императрица редко сходила на берег. Большей частью она сидела на палубе, вязала, занималась рукоделием, писала письма, любовалась морем и чайками. Оставшись в салоне, она исполняла на пианино произведения Баха, Бетховена и Чайковского. Подросши, девочки по очереди оставались с матерью. В 1907 году, когда Анна Вырубова была впервые приглашена на яхту, обе женщины проводили дни, греясь на солнце, вязали и беседовали.

К чаю возвращался на судно царь с великими княжнами. Они рассказывали о своих приключениях, приносили с собой лесные цветы, мох, ягоды, кусочки кварца. Чай пили на верхней палубе, слушая исполняемые духовым оркестром марши или же наигрыши балалаечников. Иногда девочки исполняли театральные скетчи. Анна Вырубова описывает случай, когда неподалеку от «Штандарта» бросила якорь «Полярная звезда», на борту которой находилась вдовствующая императрица, навестившая семью сына: «Помню, как вечером, проходя мимо двери Алексея Николаевича, я увидела императрицу-мать, сидящую на его кроватке: она бережно чистила ему яблоко, и они весело болтали».

Больше всего Александра Федоровна любила закат. Когда последние лучи заходящего солнца скользили по стволам деревьев, скалам, поверхности воды, она, поднявшись на палубу, наблюдала за спуском флага и слушала сильные голоса выстроившихся на верхней палубе моряков, произносивших слова вечерней молитвы. Позднее, когда государь играл в биллиард и курил на палубе со своими адъютантами, императрица читала и шила при свете лампы. Спать ложились рано. Укачавшись на волнах, вся семья засыпала, и когда в одиннадцать вечера буфетчики приносили чай в гостиную, там уже никого не было.

В 1907 году плавание на «Штандарте» едва не закончилось трагедией. Судно выходило узким проливом в открытое море. Пассажиры сидели на верхней палубе и пили чай. Внезапно раздался удар. Опрокинулись чашки, упали стулья, попадали на палубу музыканты. В пробоину устремилась вода, судно накренилось и начало оседать. Взвыли сирены, стали спускать на воду шлюпки. Куда-то запропастился трехлетний Алексей Николаевич. Родители места себе не находили, пока ребенок не отыскался. Свидетельница происшествия А. Вырубова вспоминала: «Моментально у правого борта стали миноносцы, конвоирующие яхту, и детей с их няньками перевели на финский корабль. Государыня и я бросились в каюты и с поспешностью стали связывать все вещи в простыни; мы съехали с яхты последними, перейдя на транспортное судно „Азия“… Детей уложили в большую каюту, императрица с наследником поместилась рядом, а государь и свита – в каютах наверху. Всюду была неимоверная грязь… Государь принес императрице и мне таз с водой, чтобы помыть руки. На следующий день пришла яхта „Александрия“, где мы жили две недели очень тесно, пока пришла „Полярная звезда“».

В августе 1909 года «Штандарт» малым ходом проследовал мимо острова Уайт. То был последний визит императорской семьи в Англию. Царь прибыл незадолго до королевской регаты, к самому началу гонок. В честь высокого гостя король Эдуард VII устроил парад своего военно-морского флота. Построившись в три линии, самая могучая в мире армада броненосцев и линейных кораблей встала на якорь. Когда британская королевская яхта «Виктория и Альберт» приближалась к каждой из стальных громад, приветственно приспускались флаги, грохотали орудия, залпы, оркестры исполняли гимны «Боже, Царя храни!» и «Боже, храни короля!», летевшие над морем от одного корабля к другому. На палубе яхты, прижимая ладонь к козырьку, стояли статный король и его русский гость в форме английского адмирала.

После военно-морского парада начались яхтенные гонки – главное событие летнего сезона. Появились сотни парусников, на солнце сверкал целый лес их лакированных мачт. «Обеды и балы устраивались как на берегу, так и на судах, – вспоминал наблюдатель. – Между яхтами и кораблями эскадры сновали сверкающие бронзой труб паровые катера, изящные вельботы и быстрые гички, увлекаемые вперед взмахами длинных белоснежных весел. Днем, словно крылья гигантских бабочек, над синей гладью залива Солент раскрывались паруса яхт; ночью на ониксовом фоне воды горели якорные огни и вспыхивали фонарики, похожие на светлячки. В ночное небо взлетали и рассыпались брызги фейерверка».

То был единственный раз, когда принц Эдуард, ставший позднее герцогом Виндзорским, встретился со своими родственниками из России. Принц Эдуард, которому тогда было пятнадцать лет, и его младший брат принц Альберт, будущий король Георг VI, были кадетами военно-морского училища в Осборне, что неподалеку от Кауса, расположенного на острове Уайт. Предполагалось, что оба принца покажут русским гостям свое училище, но в самую последнюю минуту Альберт простудился, простуда быстро перешла в коклюш. Доктор Боткин высказал опасение, что если Алексей Николаевич заразится от английского принца, то приступы кашля могут вызвать у наследника кровотечение. Принца Альберта изолировали.

«Тогда я первый и последний раз увидел царя Николая II, – вспоминал об этом событии герцог Виндзорский. – В связи с вероятностью покушения… императорское правительство не захотело рисковать жизнью царя-батюшки и настояло на встрече его не в столице, а в Каусе, на острове Уайт, который можно было изолировать почти полностью. Дядя Ники прибыл на регату вместе с императрицей и своим многочисленным потомством на борту яхты „Штандарт“. Помню, как я был удивлен тем огромным количеством агентов, которые наблюдали за каждым шагом царя при посещении им училища в Осборне».

Императрица Александра Федоровна была рада вновь оказаться в стране, с которой были связаны самые светлые ее детские воспоминания. В восторге от радушия и гостеприимства, оказанного ее семье королем Эдуардом, она писала: «Дорогой дядя был чрезвычайно добр и внимателен». Не прошло и года, как английский король умер. Трон занял его сын, Георг V, а юный принц Эдуард стал принцем Уэльским.

Не было ни одного императора, короля или президента в Европе, который бы не ступил на сверкающую чистотой палубу «Штандарта». Кайзер, чья белая с золотом яхта «Гогенцоллерн», водоизмещением в 4000 тонн, была несколько меньше «Штандарта», откровенно завидовал русскому царю. «Он заявил, что был бы счастлив получить ее в подарок», – писал императрице-матери государь. В ответном письме Мария Федоровна не скрывала своего возмущения: «Шутка его… была весьма сомнительного свойства. Надеюсь, он не посмеет заказать здесь [в Дании] такую же. Подобный жест был бы пределом всего, хотя и в его стиле, характерным для его „тактичности“».

Русский царь и немецкий кайзер встретились в последний раз в июне 1912 года, когда «Штандарт» и «Гогенцоллерн», придя в Ревель, встали на якорь борт о борт. В письме от 30 июня государь докладывал родительнице: «Император Вильгельм оставался три дня, и все прошло вполне удачно. Он был чрезвычайно весел и приветлив и много шутил с Анастасией… Он дал хорошие подарки детям и Алексею много игр в миниатюре… Он пригласил в последнее утро к себе на яхту всех офицеров на закуску с шампанским. Этот прием продолжался полтора часа, после чего он… рассказал, что наши офицеры выпили 60 бутылок его шампанского».