Книга Любовь и честь - Рэндалл Уоллес

Пока церемониймейстер двора искал наши имена в списке приглашенных, я шепнул Горлову:

— Первым иди ты.

— Генерал Горлов! — прозвучал сочный баритон церемониймейстера.

Мартина Ивановна крепко вцепилась в руку Горлова, когда они шли за лакеем на свои места. В зале раздались аплодисменты. Некоторые вставали со своих мест, чтобы лучше рассмотреть нового гостя. Все разглядывали его с любопытством, а женщины не сводили глаз с героя, о котором шумел весь Санкт-Петербург. На сопровождающую его даму никто не обращал внимания. Разве что женщины беглым взглядом скользнули по ее платью.

Теперь настала моя очередь, и я в двух словах объяснил церемониймейстеру, каким образом меня объявить. Он кивнул и, выждав, пока я проскользну в зал к своему месту, объявил:

— Полковник Селкерк!

Многие уже и так заметили, что я стою у своего места, отодвинув соседний стул. Дамы, полагаю, сразу поняли, в чем дело, и вместе с мужчинами смотрели, для кого я держу этот стул, когда в зал вошла Беатриче.

Мартина Ивановна просто превзошла сама себя, и теперь Беатриче в скромном, но изысканном белом платье выглядела просто ослепительно. На ее шее красовалась белая лента с камеей, а на плечи был наброшен алый шелковый шарф. Сама Мартина Ивановна оценила свой шедевр очень просто (а Горлов, разумеется, передал мне эти слова):

— Зачем соперничать с тем, что дал ей Господь? Я всю жизнь пыталась сделать богатых дам красивыми, подчеркнуть их грудь и талию, которыми Бог не сподобился одарить их. А она такое совершенное творение, что мне и делать-то нечего было.

И когда Беатриче шла ко мне через зал и на ее пути затихали разговоры, чтобы снова вспыхнуть восхищенным шепотом за ее спиной, я чувствовал гордость, невероятную гордость из-за того, что этот ангел небесный идет ко мне.

Никто не узнал ее, если даже и видел когда-то. Все присутствующие были уверены, что эта сказочная красавица принадлежит их кругу и оказала мне честь только из-за того, что я стал знаменит. Впрочем, даже те, кто видел Беатриче раньше, никогда не обращали на нее особого внимания, а я и сейчас видел в ней то, что им никогда не увидеть.

Я поцеловал ей руку, пододвинул стул, и мы, наконец, уселись за стол. Ужин продолжался все так же весело, и мы вчетвером присоединились к этому веселью, хотя и не выпили столько, сколько успели выпить остальные гости. Но нам это не было нужно, потому что мы и так находились наверху блаженства.

Объявили танцы. Я подал руку Беатриче, и мы двинулись было к танцующим парам, когда меня окликнул женский голос:

— Кайрен!

Я обернулся и увидел Шарлотту, стоявшую позади нас.

— Познакомьте же меня с вашей прекрасной подругой! — улыбаясь, сказала она, глядя на Беатриче и не узнавая ее. Но потом в глазах Шарлотты появилось что-то похожее на сомнение, словно она пыталась вспомнить, где видела эту красивую девушку.

Сама того не зная, Шарлотта сделала лучший комплимент, который может сделать одна женщина другой. Ей и в голову не пришло, что красавица, стоявшая рядом со мной, столько раз прислуживала ей.

— Добрый вечер, Шарлотта, — сказала Беатриче.

— А разве мы… — растерянно начала Шарлотта.

— Кайрен много рассказывал мне о вас.

Появившаяся следом за Шарлоттой Анна Шеттфилд сначала поцеловала подругу в щеку, а затем, словно не замечая нас, спросила:

— Дорогая, после этого бала я собираюсь устроить еще один, в доме моего отца. Ты придешь?

— Конечно, я уже слышала об этом и догадывалась, что ты пригласишь меня.

— А это кто? — спросила Анна, повернувшись к Беатриче, словно только что заметила ее.

— Ты идешь танцевать или нет?! — гаркнул Горлов, неожиданно появляясь у меня из-за спины. — Если нет, то я украду твою принцессу.

— Прошу меня простить, леди, — кивнул я Шарлотте и Анне и, подав руку Беатриче, увлек ее в калейдоскоп кружащихся по залу пар.

— Кайрен, не надо так шутить над ними, — прошептала Беатриче, когда мы оказались среди танцующих.

— Это почему же?

— Мы ведь… смеемся над ними.

— Конечно.

— Не надо. Они могут затаить на нас обиду, а это очень опасно.

Сама императрица на балу не присутствовала, но Горлов сказал мне, что это обычное дело. Ее приближенные говорили, что она занята, фрейлины утверждали, что она просто устала, а все остальные были уверены, что Екатерина увлечена новым любовником.

В зале я приметил госпожу Никановскую, танцевавшую с Шеттфилдом. Издалека она показалась еще более привлекательной, а вот лорд, наоборот, выглядел неважно.

Увидев меня, Никановская оставила Шеттфилда и направилась прямо ко мне.

— Вы глупец! — заявила она.

— А вы замечательная женщина.

— Знаю.

— Я хотел бы вас кое с кем познакомить, — сказал я посторонившись, чтобы она увидела Беатриче, стоявшую чуть позади меня.

— Познакомить? Я и так давно знаю Беатриче, равно как и то, что вы ее любите. И не надо на меня так смотреть. Чему тут удивляться? Если бы вы не влюбились в нее, то обязательно влюбились бы в меня. Я бы нашла способ заставить вас это сделать — хотя это было бы совершенно бесполезно, потому что вы уже не жилец на этом свете.

Она повернулась и пошла обратно к лорду Шеттфилду, а я сжал руку Беатриче. Появившийся из-за моего плеча Горлов шепнул мне на ухо:

— Какая потрясающая девушка твоя Беатриче! Мартина Ивановна просто глаз с нее не сводит. Если бы они обе были мужчинами, я бы не хотел схлестнуться с ними в драке.

— Я тоже… — начал было я, но тут краем глаза заметил еще одно знакомое лицо.

Княжна Мицкая, увидев нас, побледнела и, вскрикнув: «Беатриче!», лишилась чувств на руках у подруг.

В зале мгновенно воцарилась тишина, пока все растерянно переводили взгляд с Беатриче на сомлевшую княжну.

Я заметил, что Потемкин что-то шепчет на ухо Анне Шеттфилд с уверенным видом опытного кукловода, который держит все нити в своих руках.

В этот момент кто-то коснулся моего плеча, и, обернувшись, я увидел Никановскую.

— Вам назначена аудиенция у императрицы, — сказала она.

— Да? Но когда?

— Сейчас. Идемте со мной.

Я неуверенно оглянулся на Беатриче, которая помогала привести в чувство княжну, и увидел, что Шарлотта что-то говорит ей. Решив, что она предупреждает Беатриче о том, что я отправился к императрице, я перевел взгляд на встревоженного Горлова.

— Я вызван на аудиенцию к императрице, — шепнул я ему и зашагал вслед за Никановской.

В дверях я обернулся и увидел, что Беатриче с полными слез глазами оглядывается по сторонам. Я остановился, намереваясь выяснить, в чем дело, но Никановская с неожиданной силой схватила меня за руку.