Книга Воспитание православного государя в Доме Романовых - Марина Евтушенко

«Проект» митрополита Филарета (Дроздова) и сочинения протоиерея В. Б. Бажанова в своих контекстах имели много сходных черт. Это обстоятельство можно объяснить только одной причиной: отец Василий учел горький опыт не только прежних законоучителей, относящихся формально к обучению невест наследников, но и своего непосредственного предшественника отца Герасима Павского и решил процитировать сочинение митрополита Филарета, дабы не обострять отношения с первенствующим архиереем Православной Церкви.

Таким образом, с середины XIX в. в обиход религиозного обучения Российского императорского дома вошла особая программа, предназначенная специально для принимавших православие немецких принцесс, невест наследников престола и великих князей. Кроме обычной катехизации, им стали преподавать еще историю Восточной церкви, сравнивая ее с католичеством и протестантизмом, а также объясняли высокое предназначение супруги христианского монарха, что перекликалось с «Учением о власти христианского монарха» Евсевия Кесарийского.

Эта системно продуманная и письменно оформленная Инструкция, в которой по пунктам был расписан порядок обучения православной вере протестантских принцесс, прибывающих ко Двору, стала обязательной для последующих претенденток на роль самодержиц Российской империи.

* * *

Две последние российские императрицы, Мария Федоровна (1881–1896)[563] и Александра Федоровна (1896–1917)[564], обучались православию у протопресвитера Иоанна Леонтьевича Янышева (1826–1910). Их религиозное воспитание вобрало в себя прежний опыт и учло все просчеты и недостатки.

Прежде всего законоучителем избрали священника, который не только изучил в совершенстве немецкий язык, долгие годы служа за границей (в Германии), но, в отличие от протоиерея Н. В. Музовского, мог свободно на нем изъясняться.

Наследник престола влюбился однажды «по фотографии» в датскую принцессу Дагмар и в 1864 г. во время своего заграничного путешествия посватался к ней. Его предложение было с благосклонностью принято, все стали готовиться к предстоящей свадьбе и миропомазанию невесты цесаревича.

Официальной и доминирующей религией в Дании являлась Евангельская Лютеранская Церковь, к которой по закону принадлежал отец принцессы Дагмар, король Христиан IX со своей семьей. Учитывая разносторонние таланты протоиерея Янышева, именно его вызвали из Германии в Копенгаген для приготовления будущей невесты наследника к принятию православия и миропомазанию.

Однако «человек предполагает, а Бог располагает»… Цесаревич внезапно заболел и через несколько месяцев скончался. Его смерть стала страшным ударом не только для членов Российского императорского дома, но и для невесты Николая Александровича, которая уже успела к нему привязаться.

Теперь наследником российского престола был провозглашен следующий сын императора Александра II – великий князь Александр[565]. Ему был срочно прочитан курс наук, необходимых для будущего правителя.

Цесаревич Александр также был хорошо знаком с Дагмар, бесспорно ею очарован; более того, существует версия, что на смертном одре Никса соединил их руки. Этим жестом он как бы благословил их возможный матримониальный союз.

Напомним, что этот возможный брак являл бы собой еще и внешнеполитический альянс двух стран, в данном случае России и Дании. Он был чрезвычайно выгодным на тот момент для обеих сторон. Дания испытывала внешнеполитическое давление со стороны Пруссии и Австрии, так как южная часть ее территории была оккупирована их войсками. Открытая поддержка сильной и влиятельной империи, какой являлась Россия, была ей жизненно необходима. Для России союз с Данией, имеющей выход к Балтийскому морю, был также выгоден в смысле внешней торговли. В глазах российских подданных дочь правящего датского короля также стояла несравненно выше наследницы из какого-либо захудалого немецкого княжества.

Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, осознав свою высокую миссию и победив врожденную робость, цесаревич Александр признался в своих чувствах Дагмар и в апреле 1865 г. сделал ей предложение, получив от нее согласие, а от своих и ее родителей – благословение.

Следует предположить, что обучение императрицы Марии Федоровны шло по той же программе, по которой обучались ее предшественницы. К тому же отец Янышев должен был учитывать также инструкцию митрополита Филарета (Дроздова).

О том, какие плоды принесли уроки Янышева, можно судить по тому обстоятельству, что, как и ее тезоименитая предшественница, императрица Мария Федоровна прославила свое имя в русской истории делами благотворительности. Совершенно чуждая излишнего мистицизма, она практически осуществляла в своей повседневной деятельности все христианские заповеди. После кончины императрицы Марии Александровны Мария Федоровна долгие годы возглавляла Ведомство учреждений императрицы Марии, принимая активное участие в судьбе вдов, сирот, нуждающихся. По линии Российского Красного Креста государыня активно занималась попечительской деятельностью, регулярно посещая госпитали и лазареты, помогая раненым, слепым и увечным.

Приход к трону следующей императрицы – Александры Федоровны – совпал с днями панихид и траурных визитов по случаю внезапной кончины императора Александра III. Коронационные торжества также закончились известной трагедией.

Матвеев H. С. Торжественный выход императорской семьи из Успенского собора в Кремле в Вербное воскресение в апреле 1903 года. Источник: Государственная Третьяковская Галерея

Государыня, как и ее предшественницы, была воспитана в лютеранской вере, и ее переход в православие хотя и был вполне осознанным и твердым решением, но случился не сразу. Более того, ее брак с наследником российского престола также мог не состояться. Родители цесаревича, знавшие о наследственной гемофилии, которая преследовала род по мужской линии, хотели сосватать своему сыну другую невесту. Для закрепления союза с Францией возникла кандидатура Елены, дочери претендента на французский престол (из рода Бурбонов), но девушка отказалась изменить католическое вероисповедание и перейти в православие. Затем выбор пал на принцессу Маргариту Прусскую, но та в свою очередь не захотела изменить протестантской конфессии.