Книга О чем молчат мертвые - Лаура Липман

Все в мире относительно. Если даже этот парень называл ее деревенщиной, значит, она действительно была из какой-нибудь далекой глуши и носила обрезанные джинсы, подвязанные обычной веревкой вместо ремня, на манер Элли Мэй Клампетт[37].

– И долго она жила на Рейнолдс-стрит? – поинтересовался Кевин.

– Трудно сказать. Она не упоминалась ни в одном официальном документе – ни в договоре на аренду, ни в коммунальных счетах. Все было оформлено на него. Сам он прожил там лет пять или около того. Подрабатывал водителем грузовика, работал где придется, на разные компании. По словам соседей, он подобрал ее на дороге и привез к себе. Данхэм никогда не был красавчиком, но у него в доме всегда жила женщина. Эта была третьей, опять-таки по словам соседей.

– Вы проводили анализ на токсины?

Очередной оскорбленный взгляд инспектора.

– Да. И он только подтвердил, что Данхэм был мертвецки пьян, да еще и под действием снотворного. Больше ничего. Как и многие другие дальнобойщики, он принимал таблетки, чтобы не спать в дороге, а когда приезжал домой, не мог расслабиться без их помощи. За день до того случая он как раз вернулся из рейса.

– И все же…

– Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните. Я занимаюсь пожарами уже не первый год и знаю, что говорю. Дешевый хлопковый коврик загорелся от упавшей на него пепельницы с непотушенной сигаретой. Если это она устроила поджог, вы представляете, насколько расчетливой и хладнокровной она должна быть? Конечно, легко бросить сигарету на пол, но ей ведь нужно было еще убедиться, что он не проснется, верно? Нужно было стоять там, смотреть, как разгорается огонь, ждать, пока комнатка не превратится в настоящий ад, и только тогда звонить в экстренную службу. А если бы одной сигареты оказалось мало? Бросать вторую точно нельзя, иначе бы мы это заметили. Верно я говорю? Плюс она слишком полагалась бы на удачу, ведь ее могли заметить соседи…

– Но был же канун Рождества! Думаете, не все сидели в это время дома?

Толливер пропустил этот аргумент мимо ушей.

– Я видел эту женщину. Она не настолько хитра, чтобы все это провернуть. К тому же ее так расстроила смерть Данхэма, что пожарным пришлось удерживать ее силой. Иначе она бросилась бы в горящий дом.

Однако в спальню она входить не стала, потому что ручка двери была слишком горячей.

И снова Уэйн, казалось, прочитал мысли Инфанте.

– Даже в чрезвычайной ситуации многие люди остаются спокойными и невозмутимыми – инстинкт самозащиты делает свое дело. Она испугалась заходить в спальню, да, но как только к ней пришло осознание того, что он был внутри, что его больше нет, она просто сошла с ума… Я прослушивал ее звонок в девять-один-один. Ей действительно было страшно. – Последнее слово пожарный произнес как «стращно». А коллеги еще смеются над нью-йоркским акцентом Инфанте, который вообще был едва заметен, а по сравнению с Толливером так вообще отсутствовал.

– И где она теперь? – задал Кевин очередной вопрос.

– Не знаю. На дом наложен арест, так что Пенелопа больше там не живет. Может быть, она еще где-то в городе, а может, и уехала. Она вольна делать что угодно. Свободная, белая, двадцатиоднолетняя.

Инфанте никогда не слышал, чтобы кто-то так говорил. В кино – да, но никак не в реальной жизни. Однако Толливер, похоже, и не заметил, как странно прозвучали его слова. Впрочем, честно говоря, отец и дядя Кевина частенько использовали выражения похуже, причем куда более осознанно.

Выходя из придорожного кафе, Инфанте задумался, что привело Тони Данхэма на юг, почему он обосновался именно здесь. Отличным поводом для этого мог послужить климат. К тому же он был дальнобойщиком, а они обычно не страдают от излишка амбиций. Данхэм родился в начале пятидесятых, так что в колледж идти ему было поздновато, но даже со средним образованием можно было неплохо устроиться, правда, при условии, что ты знаешь нужных людей. Наведя кое-какие справки, Нэнси выяснила, что Тони не участвовал в войне, но жил ли он на ферме одновременно с предполагаемой Хизер Бетани, было неясно. Хизер не упоминала, что в доме был кто-то еще. С другой стороны, она, в принципе, ничего особенного им не рассказала, кроме адреса и имени Стэна Данхэма. Хотела ли Хизер, чтобы они нашли связь с Тони или нет? И как во всем этом была замешана Пенелопа Джексон?

Фотография в водительском удостоверении не лгала: женщина в Балтиморе Пенелопой не была. Но тогда кем она была? Что, если Пенелопу раньше звали Хизер Бетани, а эта женщина просто украла ее историю вместе с машиной? Где тогда была сама Пенелопа? Оставалось только надеяться, что соседи с Рейнолдс-стрит узнают его таинственную знакомую и объяснят, какое отношение она имеет к тем людям.

Вернувшись на Рейнолдс-стрит и начав задавать вопросы о Пенелопе Джексон и Тони Данхэме, Инфанте заметил, что гостеприимство на юге не в чести. Правда, первый человек, с которым он столкнулся, искренне хотел оказаться полезным, но он больше говорил по-испански, чем по-английски, а увидев удостоверение Кевина, и вовсе замолчал. Тем не менее, когда детектив показал ему фотографию из водительских прав Пенелопы Джексон, он оживленно кивнул: «Si, si, si, мисс Пенелопа», а посмотрев на фотографию другой женщины, той, что сейчас находилась в Балтиморе, лишь пожал плечами. Другая соседка, грузная афроамериканка средних лет, у которой было пятеро или шестеро детей, тяжело вздохнула, словно говоря, что ей и так есть за кем следить, кроме соседей.

– У меня свои дела, у них – свои, – ответила она на вопрос, куда могла уехать Пенелопа Джексон.

По другую сторону обугленного синего дома какой-то старик вычищал граблями желто-зеленую лужайку. Поначалу грубый и неразговорчивый, он стал гораздо дружелюбнее, когда узнал, что имеет дело с должностным лицом.

– Если честно, я бы предпочел, чтобы дом сгорел дотла, чем чтобы эти двое вернулись, – сказал старик, Аарон Пэрриш. – Да, звучит паршиво… Я обычно никому не желаю зла, но они были просто ужасными людьми. Постоянно дрались, кричали. А еще… – Он понизил голос до шепота, словно говорил о чем-то действительно постыдном. – А еще он парковал свой пикап прямо на газоне. Я жаловался на них арендодателю, но он сказал, что они хотя бы регулярно платят за жилье, в отличие от мексиканцев. Как по мне, так мексиканцы – и те лучшие соседи, если им только объяснить пару вещей про Америку.

– Дрались, кричали… Вы имеете в виду, между собой? – уточнил полицейский.

– Обычно да.

– А в полицию вы не обращались?

Пэрриш нервно оглянулся, как будто кто-то мог их подслушивать.

– Анонимно. Несколько раз. Моя жена даже пыталась как-то поговорить с Пенелопой по этому поводу, но та посоветовала ей не совать нос в чужие дела. И это я еще смягчил ее слова.

– Это она?

Аарон уставился на фотографию из водительского удостоверения, которую Нэнси распечатала в увеличенном виде.