Книга Вселенная Айн Рэнд - Гэри Вайс

Мы поговорили об идеализации эгоизма у Рэнд. Вики одобряла эгоизм в том смысле, в каком он помогает людям «становиться все лучше и лучше». Она сказала: «Определенный уровень эгоизма хорош для личностного роста: вы тратите время на себя, чтобы стать лучше, а когда вы становитесь лучше, то поднимаете на новый уровень всех, кто вас окружает. Насколько я понимаю, человек так устроен, что любит делиться добром. Нам радостно видеть, как преуспевают окружающие».

Я упомянул об опасении, высказанном объективистами на встрече в манхэттенском ресторане, по поводу религиозного характера митинга «Восстановления чести» и поинтересовался, что она думает об атеизме «Атланта», как она к нему относится. «Я руководствуюсь принципом „живи сам и дай жить другим“, — сказала она. — Для меня Бог — основа существования. Каждое утро я просыпаюсь, полная признательности и радости. Так что лично я совершенно довольна жизнью. Вот так. Но если кто-то недоволен, меня это не задевает. До тех пор, пока мы уважительно относимся друг к другу и работаем для достижения одной и той же цели, которая для меня воплощается в личностной свободе». Однако упоминание о необходимости взаимного уважения породило вопрос: как можно сочетать религию, в особенности глубокую веру, с представлениями Айн Рэнд об эгоизме ис ее отрицанием альтруизма. Марк Меклер сумел разрешить это противоречие, притворяясь, будто его вовсе не существует. Что же касается Вики, у меня сложилось впечатление, что она попросту не вникла в суть рэндианской идеологии.

Не нужно старательно изучать «Атланта», чтобы понять, в какой мере там отрицается христианство. Однако антирелигиозность романа выражена сложным философским жаргоном, поэтому обычного читателя, такого как Вики, эта проблема, скорее всего, не беспокоит. Вместо того читателей привлекает характер Джона Галта, то, как он решительно уходит ото всех, когда его прекрасную работу хотят присвоить управляющие-социалисты с его фабрики. «Что меня по-настоящему подкупает, так это то, как он находит совершенно новый способ борьбы с грабителями. Он позволяет им выиграть партию, но само игровое поле оказывается гораздо, гораздо больше… аон даже инее ними играет. И в итоге выигрывает. Добро побеждает, оно всегда побеждает», — сказала Вики. Когда я поинтересовался, есть ли в книге какие-то моменты, с которыми она не согласна, она ответила: «Ни одного».

Для нее фраза: «Кто такой Джон Галт?» — звучит как призыв к свободе. Участники «Чаепития» много говорят о свободе, однако они вкладывают в это слово совсем не тот смысл, какой вкладывали в свое время Томас Джефферсон и Джон Адамс. Отцы-основатели говорили о свободе в самом простом смысле: они имели в виду самоуправление и свободу от внешнего давления. Новое определение — определение участников «Чаепития» — стремится загнать слово в рамки, обозначенные Рэнд, противопоставить использование государственных ресурсов «обеспечению всеобщего благоденствия» — задаче правительства, недвусмысленно заявленной в предисловии к Конституции, которая открыто противоречит принципам Рэнд.

Между прочим, у Томаса Пейна, некогда обитавшего в Гринвич-Виллидж, имелись идеи по поводу «всеобщего благоденствия», которые могут даже сегодня показаться левыми. В своем памфлете «Аграрная справедливость» он высказывался за налогообложение землевладельцев с тем, чтобы выплачивать обязательную сумму всем из «национального фонда, из которого каждому человеку по достижении им двадцати одного года будет выплачиваться пятнадцать фунтов стерлингов в качестве частичной компенсации за утрату его, или ее, природного наследства из-за введения системы земельной собственности». В брошюре «Права человека» он подробно расписывал план «приличного обеспечения ста сорока тысяч престарелых». Он выступал за прогрессивный подоходный налог и даже за денежные выплаты новобрачным и «живорожденным младенцам». Все это — ради всеобщего благоденствия.

Участники «Чаепития» не делают вида, будто реагируют на то же самое, всамделишное подавление и лишение свободы, настоящей свободы, за которую боролись отцы-основатели. Для наших современных патриотов «свобода» — это лозунг, слово, которое можно использовать, подписываясь в электронном письме или в каких-то иных случаях, обесцененное настолько, что отцы-основатели содрогнулись бы под своими напудренными париками. Участники «Чаепития» не учли, что эти странно одетые господа были радикалами, и вовсе не радикалами от капитализма. Они были и лицемерами

— некоторые сами владели рабами, — однако для своего времени они были самыми что ни на есть ультралевыми агитаторами.

В случае с Вики допустимое ущемление свободы распространялось не только на британских солдат, но и «на все расходы, на стимулирующие законопроекты, на объединенные законопроекты, и казалось, мы ничего не можем сделать. А Рик Сантелли появился на экране и сказал что-то о „Движении чаепития“, и — Боже мой, Интернет просто взорвался.

Следующее, что я помню: я нахожу в Мемфисе одного человека, и мы берем на себя ответственность, мы устраиваем собрания, и с этого все начинается». Меня удивила фраза «ничего не можем сделать». Еще как могли, и сделали, воплотили в жизнь, потому что тоталитарные Соединенные Штаты из «Атланта» нисколько не похожи на подавляемую корпорациями, плохо управляемую современную Америку, где господствуют правые настроения.

Вики была не единственная христианка среди фанатов «Атланта», собравшихся на митинг «Восстановления чести». Она сказала, что видела там множество наклеек с именами Айн Рэнд и Джона Галта, много плакатов. Лично у нее в душе книга находит отклик потому, что «мы тратим деньги, которых у нас нет. Мы должны оставить страну потомкам в лучшем положении, чем то, в каком она находится сейчас, а он[167] к этому не стремится. Он бездумно тратит средства. Он совершенно игнорирует волю народа. Даже когда сотни тысяч людей приходят в Вашингтон, чтобы заявить: „Мы этого не хотим!“. Вместо того чтобы сказать: „Знаешь, Америка, я работаю для тебя, я хочу выслушать тебя, мы хотим остановить этот поезд“, — он гнет свою линию». Она назвала это «откровенным неуважением ко всем», кто был на митинге, и, скорее всего, была права. Но неужели действительно так важно, что президент Обама не изменил своей политики после митинга Гленна Бека? Подозреваю, это такая же оплеуха, как и «фальшивый борт номер один», столь оскорбивший Марка Герра.

Вики сказала, что хочет основать организацию и устраивать «что-то вроде индивидуальных занятий» с целью «поддержать самооценку людей, которые так долго были подавляемы государством, что не смогли стать лучше и осуществить свои мечты». Наверное, поднимать самооценку людей — дело хорошее, так же как и подталкивать их к самосовершенствованию и осуществлению мечты. Но вот фразочка о «подавляемых государством» могла бы прозвучать на заседании партии «Черных пантер» в 1969 году.

Было нетрудно представить, чем будет вдохновляться подобная группа, — не столько политическая, сколько философская по своей сути. «Можно было бы взять на вооружение кое-какие идеи из „Атланта“», — сказала Вики.

Постскриптум: Я продолжал переписываться с Марком Герром, и наконец он написал, что пока не выбрал время для чтения работ Айн Рэнд. Буду держать за него пальцы крестиком.