Книга Месть королевы - Виктория Холт

Да, вся эта история была какой-то странной, и, несмотря на то, что Ланкастер одержал явную победу, за его спиной над ним насмехались, выражая недоумение, как это он, не умея наладить собственные семейные отношения, берется налаживать дела в государстве.

И все же он оставался самой сильной фигурой, фактически королем страны.

А во дворце оба Диспенсера – отец и сын – постепенно завладевали другим королем, королем только носящим этот титул. Их аппетитам не было предела – чем больше им жаловали, тем больше хотелось, и вокруг них уже крепла атмосфера недоброжелательства, как то было в отношении Гавестона.

Разгорелся и спор имущественный. Дело в том, что после гибели графа Глостера при Баннокберне его земли и поместья перешли к семье и должны были быть распределены между тремя его сестрами, одну из которых в раннем возрасте выдали замуж за Диспенсера-сына. Мужья двух других сестер оспаривали права Хью Диспенсера на все графство Гламорген и на титул графа Глостерского.

Пока происходили эти и другие споры и разногласия, дела на Севере осложнились, английская армия во главе с Ланкастером, к которому пришлось примкнуть королю, выступила, чтобы отбить у шотландцев захваченный ими Бервик.

Изабелла пребывала в смутном состоянии духа. Она вдруг осознала, что уже не так молода – далеко за двадцать, что ее трое детей родились не в любви, а в унижении; что она, все еще самая красивая королевская дочь в Европе, по сути, была и есть брошенная жена. Что люди в стране и за ее пределами не столько любят ее, сколько жалеют… Все это, прямо высказанное самой себе, ужасало… Так не может, не должно продолжаться! О, скорее бы, скорее подрастал маленький Эдуард! Вместе они отомстят этому чудовищу – ни отцу, ни мужу!.. Впрочем, она не могла не признать, Эдуард любил своих детей. Она тоже любила, но не глубоко: ведь они от него! В большей степени она была привязана к первому ребенку, потому что возлагала на него все надежды. Как и королеве Элеоноре, ей придет на помощь сын… Сыновья… Они тоже пойдут заодно с ней против своего отца…

Эти мысли, пришедшие к ней близ селения Бротертон, куда она со своими придворными дамами и служанками выехала из Лондона, были прерваны какой-то суматохой в нижнем этаже замка. Она не успела даже послать кого-то узнать, что случилось, как в покои к ней вошли несколько вооруженных мужчин и один из них сказал с поклоном:

– Миледи, нас направил к вам архиепископ Йоркский, который просит вас немедленно уехать отсюда под нашей защитой.

– Что произошло? – спросила она надменно.

– Приближается Черный Дуглас с большим отрядом. Он собирается взять вас в заложницы.

Ах, вот оно что! Знаменитый шотландский воин с таким смуглым лицом, которое и породило его прозвище. Уж он-то, по крайней мере, настоящий мужчина, можно не сомневаться. Вероятно, не так уж плохо побывать у него в плену… Не очень долго…

– Как вы узнали о его намерениях? – спросила она.

– Миледи, – твердо сказал посланец, – у нас совсем немного времени. Вы не представляете, насколько велика опасность. Прошу вас ехать с нами, в дороге вам все расскажут…

Изабелла и ее приближенные уехали с людьми архиепископа. В пути ее любопытство было удовлетворено. Она узнала, что в близлежащем городке был задержан подозрительный человек. Его выдал шотландский акцент. Доставленный к архиепископу, он под угрозой пыток сознался, что является лазутчиком Черного Дугласа, который движется на Йорк, а по дороге хочет захватить в плен саму королеву. И еще раз она пожалела, что этого не случилось: хоть какое-то яркое событие в ее тоскливой, томительной жизни. Жизни в ожидании…

* * *

Король не выказывал ни малейшего беспокойства по поводу королевы. Это ее просто бесило. Ведь она могла попасть в плен к ужасному Черному Дугласу, который, говорят, так умеет обращаться с женщинами, что те не хотят от него уходить… Она вспоминала, как Эдуард волновался всегда из-за своего Гавестона, как удрал вместе с ним из Скарборо, оставив ее одну на милость Ланкастера (чем она, к сожалению, не воспользовалась). Если бы сейчас что-нибудь грозило этому женоподобному красавчику Хью, король бы на голову встал…

Нет, никогда она этого не забудет и не простит!..

Король так и не научился вести войну с шотландцами. Ничего у него не получалось. Войска противника остались в графстве Йоркшир, которое сумели захватить. Разумеется, все дело в главаре, в вожде. Такому, как Роберт Брюс, равного нет. Королю Эдуарду с ним никогда не сравняться, да и Ланкастер ненамного лучше. Плохое время для Англии – теряет все, что завоевано раньше…

Эдуард был вынужден предложить Брюсу перемирие на два года, и, к его удивлению, тот согласился. Эдуард еще не знал тогда, чем это вызвано. А дело было в том, что здоровье шотландского вождя сильно пошатнулось: начинало сказываться то, что несколько лет назад он общался с прокаженными и, видимо, заразился. Страшная болезнь уже начала проявляться, Брюсу необходим был хоть небольшой отдых от походной военной жизни.

Эдуард ликовал. Он вообще был из тех людей, которые живут только сиюминутными удовольствиями или успехами, закрывая глаза на опасности и несчастья, какие могут быть впереди и о которых можно догадываться или предвидеть их при небольшом усилии мыслей.

Потому и в отношении Хью Диспенсера он продолжал вести себя так же безрассудно, как до этого по отношению к Гавестону. Прежний урок не пошел на пользу, ровно ничему не научил.

Никогда он не извлечет для себя ничего полезного, как бы судьба ни наставляла и ни учила его, говорила себе Изабелла. Эта черта характера Эдуарда, пожалуй, сейчас больше радовала, нежели огорчала…

Она была довольна, когда Эдуард собрался во Францию – нанести визит вежливости ее брату Филиппу, чего он не сделал в свое время в отношении другого ее брата. Ей хотелось увидеть родину, заодно она прощупает, насколько Филипп V будет готов прийти ей на помощь в случае необходимости. Если в один прекрасный день она возьмет на себя смелость возглавить выступление баронов против короля и обоих Диспенсеров, которые уже всем опостылели, навязли в зубах. Изабелла думала о таком исходе и раньше, во времена Гавестона, но тогда это казалось ей фантазией, а сейчас стало обретать зримые черты. Или ей опять кажется? Нет и еще раз нет! Теперь она – мать двух мальчиков. Из них Эдуард почти точная копия деда (об отце ей говорить не хотелось) – такой же длинноногий, светловолосый. И, главное, серьезный и умный. Очень умный. Тоже в деда. Ее главная надежда…

О нем уже говорят, она не раз слышала сама: «Этот мальчик тоже станет Эдуардом Великим».

Как приятны эти слова! Как много обещают!..

По прибытии во Францию они первым делом посетили Амьен. Изабелла и раньше с удовольствием совершала поездки по своей стране, нравилось ей это и теперь. Приятно было убедиться, что люди не забыли ее и с таким же воодушевлением приветствуют на дорогах и улицах. К Эдуарду толпа относилась сдержанно. Еще бы! Люди наверняка оскорблены за свою принцессу.