Книга Книга 2.0. Прошлое, настоящее и будущее электронных книг глазами создателя Kindle - Джейсон Меркоски

Как ни странно, хотя электронные книги привели к революции в чтении, цифровая интернет-культура усложнила сам процесс написания.

Оборотная сторона цифрового чтения – это цифровое письмо. Я много сказал о том, как электронные книги изменили наши методы чтения, но как цифровая технология повлияла на то, как мы пишем?

Мы все больше привыкаем к электронным книгам, однако многие художники продолжают выполнять эскизы на бумаге вместо цифровой среды, а многие писатели возят с собой бумажные дневники, в которых записывают свои идеи и впечатления.

Электронные ежедневники все еще не прибрели популярность. Однако некоторые компании перекидывают интересный мост между печатными и цифровыми способами письма. Например, Moleskine и Evernote недавно решили вместе разработать гибридную систему, которая позволяет писать или рисовать в блокнотах Moleskine на специальной бумаге. Потом эта бумага автоматически может быть оцифрована и загружена в облако данных с помощью Evernote – компании, которая ставит задачей дать пользователям возможность хранить и просматривать все свои заметки и наброски. Мне кажется, это прекрасная идея, потому что информацию будет легче найти и использовать вторично. Записи в ежедневнике можно будет скопировать и вставить в курсовую работу или бизнес-план, вместо того чтобы вносить эти данные вручную. Такие новшества делают нашу жизнь проще и эффективнее.

Хочу сказать, что я, будучи ранним приверженцем, сознательно и принципиально полностью перешел на написание цифровых текстов. Расскажу о том, уроком из какого невезения стало мое желание стать полностью цифровым.

Однажды в летние выходные дни, во время редкого отпуска, я потерял свой дневник. Это могло случиться в пекарне, на сельскохозяйственном рынке, в баре или в художественной галерее. Как бы то ни было, я его потерял. Больше у меня его нет.

Это была голубая тетрадь размером с обычный блокнот, с рисунками и записями внутри. Никому, кроме меня, он не был интересен. Там были все мои записи за два последних года. Там не было ни паролей, ни номеров банковских счетов – только рисунки и записи идей о цифровых носителях информации.

Какой же урок я извлек из этой потери?

Я понял, что нужно полностью перейти на цифровые носители.

Нельзя сохранить резервную копию своего дневника на Dropbox или другом облачном сервисе. Нет таких киосков, в которых можно было бы сканировать или делать резервные копии обычных повседневных вещей, чтобы потом можно было бы их восстановить, если потеряешь. Такой сервис мог бы существовать в идеальном мире, в лучшем из всех возможных миров, но не здесь. Хранилище Dropbox – прекрасное изобретение, но оно не годится для артефактов реального мира, для осязаемых вещей. Только для битов и байтов.

Потеряв дневник, я сразу же решил полностью перейти на цифровые записи. Потеря дневника превратила меня в одного из тех парней, которые сидят в дальнем углу кафе сети Starbucks в наушниках и что-то наговаривают себе на iPad, публично излагая свои мысли и выглядя при этом полными идиотами. Чтобы избавиться от слушателей, которым вряд ли бы понравились мои монологи-диктанты, я забивался в полутемные углы кофеен и автовокзалов. Потеря дневника заставила меня бормотать себе под нос, как сумасшедший пьяный старик.

Конечно, есть и преимущества. Теперь я могу сохранять все, что пишу. Если у меня когда-нибудь будет ребенок, я отдам ему все свои чистые тетради – пусть в них рисует. Или, еще лучше, вручу ему подержанный iPad, так что его каракули останутся в памяти на тысячу цифровых лет. Цифровой способ творчества делает нас бессмертными; аналоговый нас принижает.

Я не первый писатель в истории, потерявший свою рукопись. Некоторые теряли и больше. Малькольм Лаури, автор книги «У подножия вулкана», приехал на побережье Британской Колумбии писать свой второй роман. Семь лет он писал в хижине, которую построил из выброшенных на берег бревен, но, когда уже собирался отправить рукопись издателю, его дом сгорел, и он лишился всего. Следующие семь лет он воссоздавал и переписывал книгу, которая в итоге была опубликована под названием «Ультрамарин»[116], но даже сам автор впоследствии признавался, что результат вышел неважным. Чувство утраты повлияло на его стиль, и книга не приблизилась по качеству к оригиналу. Так обычно и бывает.

Кнопка «Сохранить» внушает определенную уверенность. Когда я сохраняю документ – например, файл с этой главой, написанной на компьютере, – то знаю, что он моментально копируется в облако данных. Я в безопасности, у моих записей есть резервные копии, можно дышать спокойно. По крайней мере, пока облако как-нибудь не сломается и все не обратится в цифровую пыль. Можно вообразить колоссальный взрыв, как в последней серии «Остаться в живых», когда Локк уничтожает станцию Dharma Initiative[117]. В этой сцене показаны разлетающиеся компьютеры, взрывающиеся стальные стены, скрипят и скрежещут балки, взрываются часы, на которых идет обратный отсчет, летают ножи, стойки, и опоры разрываются на части, слышен визг металла, какой-то ужасный стук, женский голос объявляет о системной ошибке… И тут Локк признает: «Я был не прав». Едва ли не лучшие три минуты во всей телевизионной истории.

Но прямо сейчас облаку данных вряд ли что-то грозит.

Может быть, лет через пятьдесят его придется отключить, потому что не будет хватать энергии на слишком большое количество облачных серверов. Свое облако есть у Facebook, Amazon, Apple, Twitter. Мы вновь живем в стране золотой лихорадки, только вместо золота сейчас облака данных. Такие старожилы рынка, как Adobe и даже Walmart, тоже нуждаются в собственных облаках. Есть даже компании, которые продают небольшим конторам оборудование для организации собственных облаков.

Все это кратковременно, и все может рухнуть в один день.

Возможно, после этого люди вернутся к более простому образу жизни. Начнут вновь писать чернилами и ручками и, да, вновь подвергаться угрозе навсегда потерять написанное.

И печатные, и цифровые письмена эфемерны. Вся наша работа может быть утеряна в мгновение ока и в том и в другом случае. Но в цифровом варианте, по крайней мере, можно сделать резервную копию.

Однако со всеми этими резервными копиями останется меньше рукописей, которые можно было бы продать. Коллекционеры раньше могли покупать не только первые издания того или иного романа, но и авторскую рукопись. Когда рукописи превратятся в цифровые, такое собирательство станет бессмысленным. Ценность обычно коррелирует с редкостью, а товар, который можно скопировать бесконечное число раз, не может быть ценным.