Книга Императрица семи холмов - Кейт Куинн

– Тогда я стану первым плебеем на этом посту.

– Для начала походи опционом, – бросила Деметра. – А тебе им не быть, если учесть, что опционы тебя на дух не переносят.

– А кому хочется быть опционом? – с этими словами я откусил кусок мяса. – Трусливые хорьки, вот кто они такие.

– В таком случае, заведи дружбу с тем, кто мог бы сделать тебя центурионом в обход опционов, – посоветовал Тит. – Давай встретимся сегодня вечером в принципии и поговорим на эту тему. Сегодня император устраивает для своих офицеров званый обед. Туда нам с тобой не попасть, однако и за дверями зала наверняка будет немало полезного нам народа. Только моя к тебе просьба, приведи себя в порядок, чтобы я смог тебя кое-кому из них представить.

– И все равно я отказываюсь понять, – не унималась Деметра, – чем тебя не устраивает должность опциона. Да и деньги были бы не лишними. Особенно этой осенью.

– Я, кажется, сказал тебе, не заводи эту песню.

При этих словах Деметра насупилась и вырвала у меня руку. Подхватив сына, они принялась прокладывать себе пусть сквозь толпу.

– Не было печали, – буркнул я.

– В чем дело? – растерянно спросил Тит.

– Эта глупая корова беременна. – Я доел мясо, выбросил жирный вертел и вытер одна о другую руки.

– Мои поздравления, – весело произнес Тит.

– Это с чем же?

– Так обычно говорят в таких случаях. И вообще, приятель, разве ты не рад. Она красивая, из приличной семьи, готовит как богиня. Нет, богини вряд ли умеют готовить, так что она даже лучше, чем богиня. Надеюсь, ты на ней женишься?

– Это она так считает, – ответил я, подавив отрыжку. – Как только она поняла, что я ее обрюхатил, она вцепилась в меня мертвой хваткой, мол, мы поженимся, переедем в дом попросторнее, и прочая чепуха в том же духе.

– По-моему, это лучше, чем погибнуть, – задумчиво произнес Тит. – Я бы не отказался иметь жену, которая бы меня кормила.

– Вот и женись на ней.

– И растить твоего ребенка? Нет, я раньше времени в могилу не хочу, – Тит бросил взгляд в ту сторону, куда ушла Деметра. – Ты не хочешь ее догнать?

– Зачем? Прошлой ночью мы с ней уже поссорились из-за этого.

– Верцингеторикс, она носит твоего ребенка! – Голос Тита прозвучал на удивление строго. – Уже по одной этой причине она достойна твоего уважения.

– Ну ладно, твоя взяла, – в сердцах бросил я и двинулся вдогонку за Деметрой.

Уйти далеко у нее не получилось. Вскоре она застряла в толпе, так что я поравнялся с ней в тот момент, когда ей наконец удалось выбраться с форума на какую-то кривую улочку.

– Только не вздумай в очередной раз разыгрывать этот спектакль, чтобы досадить мне, – сказал я, беря ее под локоть. – Здесь вокруг полно солдатни, которую хлебом не корми, только дай…

– А тебе не все равно? – бросила Деметра, глядя перед собой, и даже не убавила шага. Щеки ее пылали гневным румянцем. – Тебе ведь не нужен твой собственный ребенок. Тогда с какой стати тебе заботиться обо мне?

– Но ты ведь знаешь, что солдатам запрещено жениться. Какой им толк обзаводиться семьей? Можно подумать, тебе легко с одним ребенком. А что ты будешь делать с двумя?

Она не ответила, лишь еще выше вздернула подрагивающий подбородок и потащила меня за собой, так как я по-прежнему не выпускал ее локоть.

– Я же сказал, что дам тебе денег!

– Чтобы я от него избавилась!

– Пока срок небольшой, это еще можно сделать. И оплачу тебе дни, когда ты не сможешь работать, – добавил я в порыве щедрости.

Она попыталась возразить, затем умолкла, а потом перешла на свой родной греческий.

– Что? – крикнул я. Но она уже вырвала руку и едва ли не бегом бросилась по улице. – Что я такого сказал?

– Уйди от меня!

– Ага, сейчас ты гонишь меня прочь, – крикнул я в ответ, – а когда брюхо полезет тебе на нос, придешь с протянутой рукой. Ты хоть думаешь когда-нибудь? Предохраняешься ради себя самой?

– Нет! – Она уже почти дошла до переулка, где находилась пекарня, над которой она жила, но в последний момент повернулась ко мне. В глазах ее застыли слезы, но подбородок по-прежнему гордо смотрел вверх. О боги, как прекрасна она была в эти мгновения: золотистые локоны разметались по плечам, щеки похожи на алые розы… Но, клянусь Хароном, она меня доконала.

– Нет, я не предохранялась. Я ведь не шлюха. Викс, откуда мне знать, как это делается.

– То есть чтобы думать заранее, нужно быть шлюхой? – Мне тотчас вспомнилась Сабина с египетскими снадобьями, благодаря которым мы могли не опасаться за последствия. – Лучше признайся честно, ты просто решила захомутать очередной мужа.

– Неправда!

К этому моменту на нас уже начали оглядываться. Я счел нужным понизить голос.

– Прошу тебя, посмотри на это дело разумно.

Деметра с такой силой прижала в себе сына, что тот вскрикнул. В следующий миг она резко развернулась и исчезла в пекарне.

– Ты сама знаешь, что я прав, – крикнул я ей в спину. – Я дам тебе денег, и все снова станет на место, как раньше.

– Мне не нужны твои деньги.

Нет, деньги, конечно, ей были нужны – потому что еще кроме них ей нужно? Что вообще нужно женщинам?

– Деметра!

Но она захлопнула дверь пекарни прямо перед моим носом. Затем до меня донесся всхлип, а потом все стихло.

Я какое-то время колотил кулаками в дверь, но она так и не открыла. Внезапно я понял, что на меня из окон, хихикая, таращатся все местные кумушки. Я показал им неприличный жест и зашагал прочь. Чертовы бабы. Скорее бы уж наш Десятый отправили в Дакию! Ноги сами перенесли меня через мост, под которым, шумно несла весенние воды река, чем-то напоминая мое собственное настроение. Перейдя реку, я избитой тропой зашагал к себе в лагерь. По дороге меня окликнули два солдата из моей когорты, но я с такой злостью посмотрел на них, что они даже не стали останавливаться.

Ворвавшись в принципию, я принялся читать развешанные по стене объявления. Потому что первым дело все новости попадали сюда: повышения, увольнения, праздники, надвигающиеся проверки. Так что если новая кампания против даков не за горами, – а еще лучше, уже завтра, – то здесь непременно должно быть вывешено объявление. Увы, как я ни искал глазами, ничего даже близко похожего я не нашел. Готовый лопнуть от злости, я резко развернулся на пятках и едва не врезался в высокую фигуру в тоге.

– Смотри, куда идешь, – рявкнул я.

– Это ты смотри, куда идешь, солдат, – раздался в ответ бархатистый, патрицианский голос. Голос, который я тотчас узнал, прежде чем увидел того, кому он принадлежит. На меня смотрело красивое, бородатое лицо. Как хорошо знал я этот голос. А еще я помнил другой, голос трущоб, который когда-то бросил мне: