Книга Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? - Фредерик Браун

– Да?

– Я много почерпнул из отчета, который ты продиктовал, а Моника напечатала. Начал его анализировать, как только вернулся от Стэнтонов, и все еще сидел над ним, когда Ауслендеры позвонили. Может, сделаете вдобавок отчет о событиях прошлой ночи, если Моника не очень устала?

– Ладно, – без особого энтузиазма ответил я.

Писать и даже диктовать отчеты скучно, но польза от них большая, дядя Эм прав. Если составляешь отчет на свежую голову, то потом, перечитывая его, вспоминаешь разные мелочи, которые либо совпадают, либо расходятся с тем, что ты выяснил позднее. А если тебе приходится выступать в суде свидетелем, он весьма полезен для справок.

– Повторим? – спросил дядя Эм.

– Нет, спасибо. Значит, вечер у нас расписан, но до половины седьмого почти три часа – на что их употребим?

– Надо бы еще раз повидать Стэнтонов, однако на поездку в Роджерс-парк и обратно трех часов может и не хватить. А Эванстон, где живет бывший ухажер Салли, и того дальше. Что предлагаешь?

– Ключ от квартиры Салли у тебя, дядя Эм?

– Нет, но домовладелец, думаю, мне не откажет, если попрошу еще раз. Только я ведь там все прочесал уже, Эд.

– Вентиляционную шахту тоже смотрел?

– На подоконнике и внутри никаких следов – а если бы кто-то лазил по узкой шахте, куда ветер не задувает, без них бы не обошлось. Стену там давно не красили, она грязноватая. Я ее ногтем поцарапал, и на ней остались отметины.

– Салли могли убить при помощи этой шахты, не взбираясь по ней.

– Это как же?

– Давай туда съездим. Расскажу по пути.

Глава 9

– Салли в ее состоянии нужно было попросту испугать – и готово, – объяснял я в такси. – Показать, например, в окно страшный фонарик, вырезанный из тыквы. Только в нашем случае случае понадобилось нечто еще более страшное – как ты думаешь, что?

– Марсианин, – заявил дядя Эм. – Инопланетная башка из папье-маше. Может, и со свечкой внутри, как твой фонарик из тыквы. Как они хоть выглядят-то? Ты ведь читаешь фантастику.

– Разное пишут, но чаще всего марсиане зеленые. Глаза на стебельках и усики, как у муравьев.

На шуточный вопрос дяди Эма я ответил тоже с иронией, однако содрогнулся, представив то, что сейчас описал. Каково было Салли увидеть такое за окном, всего в нескольких футах? В ту самую ночь, когда она ждала убийц-марсиан?

Дядя Эм помолчал, размышляя, похоже, о том же, а потом произнес:

– Да, не исключено. Единственная правдоподобная версия, раз по шахте никто не лазил и в квартире с девушкой тоже сделать ничего не могли. Давай разберем все подробно. Дом четырехэтажный, в шахту выходят окна еще трех квартир.

– Про крышу тоже не забывай! Вот тебе четыре места, откуда Салли могли показать страшилку. Крыша, пожалуй, вероятнее всего.

– Почему, Эд?

– Три других квартиры наверняка заняты. Мы это скоро выясним, но давай пока предположим, что в них есть жильцы. Если один из них не преступник, то нам остается крыша.

– Наверное. Дома в том квартале примерно одинаковые, не больше пяти этажей и не ниже четырех. На крышу можно перебраться с соседнего дома.

– Если бы я хотел убить Салли, то не стал бы рисковать, снимая квартиру в одном доме с ней. Даже если бы у меня была такая возможность и эта квартира выходила бы в ту же вентиляционную шахту. Крыша – дело другое. Надо проверить всех новых жильцов в соседних домах, хотя ему не обязательно было снимать там жилье – стоило найти пустую комнату или квартиру, откуда имеется доступ на крышу. Все, приехали.

Дядя Эм расплатился с таксистом, а я, выйдя из машины, перешел через улицу и осмотрел здания. Почти все они, как и сказал дядя Эм, были четырехэтажные, не считая двух пятиэтажек в одном конце квартала и трехэтажного дома в противоположном. Перелезть на нужную крышу не составляло труда.

Когда мы вошли в подъезд, дядя произнес:

– Я вот что подумал, Эд: этот Корбитски не дурак выпить. Предлагал мне вчера, но обнаружил, что в закромах пусто. Давай принесем ему бутылку – он и так не откажется поболтать, но стаканчик-другой освежит ему память. На углу есть винная лавка.

Я согласился, и мы направились в магазин.

– Спросим заодно, не покупала ли там Салли чего-нибудь. Кстати, вчера я взял у Стэнтона ее фотографию, может, пригодится.

– Узнал у них что-нибудь новое?

– Нет, ничего, хотя обращался со всеми. Расспросил о детстве Салли и Дороти, о смерти их родителей – то же самое. В том и загвоздка: все говорят одно и то же, никаких расхождений.

– Вернеке был трезвый?

– Что твой судья. Пощупал я его на предмет марсиан – смеется, даже смущается. Говорит, мол, шутил, всегда почему-то шутит так, когда выпьет. Я, как и ты, не могу понять, в чем тут дело. То ли он действительно в них верит и не хочет признаваться в этом по-трезвому, то ли и впрямь веселится по пьяни. С головой у него в любом случае не все ладно – как, впрочем, и у любой нестандартной личности.

Взяв в магазине пинту хорошего виски, дядя Эм показал продавцу фотографию Салли и спросил, знает ли тот ее. Продавец посмотрел на снимок сквозь толстые очки:

– Лично не знаком, но она здесь бывает. Живет, наверное, поблизости.

– Жила, – уточнил дядя. – Умерла на прошлой неделе. Мы разыскиваем ее семью и будем вам благодарны за любые сведения о ней.

– Много не скажу, – поскреб голову лавочник. – Я полгода как открылся, и заходила она не часто. То пива купит, то виски и содовую.

– Одна?

– Как-то пришла с девушкой, вылитая она – очевидно, сестра. Давно уже, несколько месяцев назад. Я потому и вспомнил, что они были похожи.

– Может, еще с кем-нибудь?

– С парнем. Блондин, чуть поплотнее вас. – Он посмотрел на меня. – Без шляпы, подстрижен бобриком.

– Давно?

– Месяц-другой. Она называла его Биллом. Платил он, но ее имени, если он к ней и обращался, я не помню. Как ее звали-то?

– Салли Доуэр, – ответил я. – Еще кто-нибудь?

– Нет, не помню. Это все, что я могу вам о ней сообщить.

Мы поблагодарили его и ушли.

– Результат так себе, но попытаться следовало, – заметил дядя на пути к дому Салли. – Билл – не иначе Уильям Хаберман, ее жених или почти жених. Если описание подойдет, так и запишем. Не знаю, даст ли это нам что-нибудь, но рано или поздно кто-то из нас с ним увидится.

Я молча кивнул. Глупо, конечно, но мне не хотелось представлять, как стриженный бобриком блондинистый Билл поднимается с Салли и бутылкой виски в ее квартиру. Расквасить бы ему нос – а с чего, спрашивается? Кем мне была покойная Салли? Нелепо относиться так к человеку, которого ни разу не видел.