Книга Владимир Богомолов. Сочинения в 2 томах. Том 2. Сердца моего боль - Владимир Богомолов

4 декабря 1974 г. официальным письмом, а 27 декабря — телеграммой руководство театра уведомило ВААП — копия В. Богомолову:

«В соответствии с требованиями Управления музыкальных учреждений, ВААП и намерениями В. Богомолова запретить исполнение готовящейся к постановке оперы «Зося» (условное название «Янка» — муз. Вайнберга, либретто Медведева) подтверждаем, что авторы создали новое оригинальное либретто оперы».

Чтобы не быть голословными и не брать на себя ответственность за оценку нового варианта либретто как «оригинального», к письму был приложен, безусловно заранее организованный и подготовленный, отзыв драматурга Елены Гальпериной, члена Союза писателей СССР:

«Я читала очень внимательно либретто, несколько раз слушала музыку. На мой взгляд, это произведение ярко талантливое, оригинальное, как по музыке, так и по своей драматургии. Опера пленяет лиризмом, светлым жизнеутверждающим тоном. Глубоко волнуют образы советских солдат и польских крестьян, которых судьба однажды сводит вместе, ставит лицом к лицу. И люди, никогда не знавшие друг друга, осознают свое глубокое духовное родство в тяжелую годину войны.

Автор либретто придумал и новые оригинальные сюжетные ходы, таковы интересные превращения героини сначала в девушку-сибирячку, а потом в ленинградскую школьницу.

Такова тема поэтической увлеченности героя и возвышенная тема Мадонны, проходящая через всю оперу.

Сильнейшее впечатление производит, будучи помещен в финал, дуэт героини с погибшим героем»[27].

Тем не менее, превратив польскую девушку Зосю (Янку) в «девушку-сибирячку», а потом — в «ленинградскую школьницу», А. Медведев, автор «оригинального» (пятого по счету) либретто, не устранил в нем других ляпов. И вновь В. Богомолов категорично потребовал от руководства театра полностью исключить из либретто даже использование мотивов своего рассказа.

13 марта 1975 г. пришла телеграмма от директора театра В.Д. Баринова:

«В канун выпуска спектакля по Вашему требованию внесены коррективы в либретто, из него исключены семь страниц текста (с. 3—9), таким образом авторы оперы «Мадонна и солдат» (новое название) полностью отказались от использования мотивов Вашего рассказа. Мы будем рады, если Вы найдете возможным быть свидетелем завершения нашей большой работы».

А уже 18 марта 1975 г. состоялась премьера оперы «Мадонна и солдат». Как писали газеты, композитор М. Вайнберг «посвятил ее братству советского и польского народов».

В коротенькой газетной статье от 5 апреля 1975 г. был опубликован отклик композитора Д. Шостаковича: «Опера “Мадонна и солдат” — это яркое, талантливое музыкальное сочинение композитора М. Вайнберга. Музыка не безмятежна, в ней слышатся раскаты войны, на многих эпизодах лежит отсвет суровых, подчас трагических, событий, когда крестьянка Анна, потерявшая мужа и сына, летней ночью слышит в саду пение соловья и восклицает, почти кричит: «Замолчи, соловей, мне больно, больно…» В постановке есть и незначительные издержки: многие сцены происходят в ночи, на сцене малосвета и временами было плохо слышно исполнителей, что говорят герои…»

Так Зося не стала оперной дивой, но это потребовало от В.О. Богомолова огромного нервного напряжения.

А повесть «Зося», переведенная на более чем 30 языков и изданная многомиллионными тиражами, надеюсь, будет еще долго жить в литературе и радовать читателя соприкосновением с прекрасным, согреет лиризмом авторской интонации и позволит заново пережить то, что не может и никогда не должно быть забыто.

«В КРИГЕРЕ»

После длительного молчания — с момента выхода романа «В августе сорок четвертого…» прошло почти двадцать лет — в 1993 году В.О. Богомолов публикует повесть «В кригере».

В беседах с критиками и в интервью журналистам В.О. Богомолов объяснял это так:

«Долгое время я работаю над романом о многих десятилетиях жизни человека моего поколения и шести десятилетиях жизни России. Действие книги заканчивалось примерно в 1989 г. Однако после августовских событий 1991 года роман невольно въехал в начало девяностых годов. Было бы непростительной ошибкой упустить такую учиненную и подкинутую жизнью драматургию, как распад Советского Союза, нарастающий развал России и армии, разрушение экономики и обнищание десятков миллионов россиян, обесчеловечивание общества и успешно осуществленную криминализацию всей страны.

Происходившие процессы требовали тщательного осмысления, отчего, не оставляя работы над романом, я поднял сюжетные наброски и решил доделать их текстуально и запустить в обращение несколько небольших произведений — повестей, в которых дается представление о героях романа, но совершенно не раскрывается его содержание и форма, поэтому они могут существовать как самостоятельные произведения.

Таковой является повесть «В кригере», я называю ее «офицерской повестью». Написанная от первого лица, она не является ни вымышленным сочинением, ни воспоминанием. Волею судеб в шкуре основных персонажей романа я физически провел свыше четверти века и почти всегда оказывался не только в одних местах с главным героем, но и в тех же самых положениях.

Действие повести происходит глубокой осенью 1945 года во Владивостоке, в отделе кадров Дальневосточного Военного Округа, где офицеры, прошедшие войну в Европе с Германией и в Азии с Японией (Маньчжурией), получают назначения для прохождения дальнейшей службы, определившие их судьбу и даже жизнь. Для изображения специфичности армейской среды, тональности коллизий и эмоциональности речевой окраски персонажей мне было не обойтись без использования богатой русской лексики: в тексте встречаются крепкие выражения. Надо учитывать, что армия — это не консерватория и даже не пединститут, а боевое содружество здоровых, вполне совершеннолетних мужчин, которые в жизни (даже в современной армии) редко выражаются литературным языком.

Коренными прототипами основных персонажей были близко знакомые мне во время войны и после нее офицеры.

«В кригере» сохранены подлинные фамилии офицеров военного времени, с которыми я служил: П.И. Арнаутова, А.С. Бочкова, И.Н. Карюкина, М. Коняхина и Венедикта Окаемова».

Владимир Осипович прекрасно знал места, в которых оказались персонажи его повести и романа: с конца сентября 1945 года он проходил службу в Дальневосточном военном округе — сначала в Хабаровске и Владивостоке, а с декабре 1945 года — на Сахалине и Камчатке. На Большую землю он вернулся в последних числах декабря 1948 года на военном корабле — тральщике Камчатской военной флотилии (последний грузо-пассажирский пароход «Чукотка» из-за начавшихся штормов, простояв в порту две недели, так и не вышел в плавание до весны).

Владимир Осипович часто вспоминал места, где ему пришлось служить. Обладая феноменальной памятью, он подробно, в деталях рассказывал о многих эпизодах из своей жизни на Камчатке, Сахалине, Курилах, острове Парамушир, Владивостоке и Хабаровске. Несмотря на экстремальные условия службы в тех, как тогда говорили, богом забытых местах, на краю света (выживание — а не служба — в суровых палаточных условиях), его воспоминания о том времени и людях, с которыми ему пришлось служить и общаться, всегда отличались особой теплотой.