Книга Как стать маньяком. История жертвы обвинения - Александр Ковальчук

– Ты сам виноват – по своему усмотрению выбрал свой жизненный путь, – парировал отец слова своего сына.

– … и в конечном итоге я же ещё и виноват! Правильно, пап! В наше время так и есть – если у тебя наглость превосходит всё остальное, то с ней считаются, уважают даже. Только в данном случае номер не пройдёт! – да, я далеко не лучший человеческий экземпляр и на своём пути много раз оступался. Возможно, мне надо было повеситься, когда я узнал – в чём меня обвиняют. Но жизнь рассудила иначе – я остался жить и теперь не жалею об этом. Да, вначале было очень тяжело! И самым тяжёлым было сознание того, что близкие мне не верят. Я-то, лошара! надеялся, что со временем боль притупится, что я привыкну к вашему безразличию. И долгое время именно так и жил – отрешился от всего и замкнулся в себе. Но потом картина стала принимать всё более чёткие черты. И стало ясно – вы если и не принимали участия в моей «посадке» прямо, то уж косвенно поспособствовали этому наверняка…

– Что ты несёшь?!

– А разве это не правда? Ведь ты до сих пор старательно делаешь вид, что во второй судимости моя вина доказана. Хотя прекрасно знаешь, что я там абсолютно «не у дел». Как бы мы с тобой не ругались, но ведь своего сына ты знаешь досконально. И так же ясно различаешь правду и ложь. Тем не менее, ты продолжаешь обвинять меня в том, чего я не делал. Почему? – да всё очень просто. Через год-другой после того, как вы меня забрали от деда с бабой, ты начинаешь всё отчётливей понимать – я уже не твой ребёнок. Нет, физически это не исключено, скажем так, но вот фактически… фактически моими родителями стали дед с бабой, а вы, в лучшем случае! как бы старшие брат с сестрой. Вы видели с матерью, что ваши старания разбиваются о тот фундамент, который заложило во мне старшее поколение. И вас (особенно тебя, папа) бесила одна только мысль, что ваш ребёнок неуправляем с вашей позиции. Хотя… на самом деле с управлением у меня всё было в порядке. Проблема была в вас – вам непонятна была та система, по которой меня воспитали и вы для управления мной старательно «нажимали не на те кнопки». Вы видели, что не достигаете требуемой цели, но вместо того, чтобы разобраться, продолжали тупо стоять на своём и злиться, что ничего не получается..

– Хватит, сын. Что-то ты сегодня разговорился.

– А ты привык к тому, что всегда молчу и безмолвно выполняю твои указания? Только ведь мне тоже надоело быть бессловесной игрушкой в… не самых умных руках.

– Не надо строить из себя «белого и пушистого»!

– Да Боже упаси! Просто молчать надоело. Сначала я молча 16 лет слушал твои нравоучения. Итог – тюрьма. Потом была ещё одна попытка посадить меня – когда на меня решили спихнуть чужую вину. Но номер не прошёл, и я отделался лёгким испугом. Тем не менее, под следствием всё же посидел. Так появилась вторая судимость.

После выхода мне удалось вроде бы нормально жениться. Хотя женитьба в 23 года для мужика – это полный бред! Разве что на женщине старше себя. У неё бы, возможно, хватило мозгов справиться с малолеткой. Но я выбрал ровесницу. Да и не учил меня тогда никто, что надо заглядывать наперёд. А впереди оказался полный мрак – Ирина поставила себе за цель родить двоих и добилась своего. Но после достижения своей цели она как-то сразу охладела к сексу. Наверное, её учила мама, что секс нужен только для деторождения. Ну и понесло меня по бабам! – что вполне, в общем-то, естественно для молодого «козла», коими являются все мужики до определённого возраста.

– Я не был таким! – гордо заявил отец.

– Естественно, ты ведь у нас – идеальный. Только вот проблемка! Ведь по идее у идеального отца и дети должны быть идеальными. Но в данном случае… вот если бы у тебя спросили: «У кого может появиться ребёнок-уголовник?» – что бы ты тогда ответил?

– Я не толкал тебя на преступления! – уже выкрикнул «глава семейства».

– Открыто – нет, конечно. Но ты сделал всё, чтобы оттолкнуть меня от семьи.

– Что за чушь ты несёшь?!

– В своё время мне нужна была твоя поддержка, но ты не посчитал нужным мне что-то объяснять. И я стал делать так, как подсказывала моя юношеская гордыня. А Ирине это, конечно, не понравилось. Но и она не сделала должных выводов, хотя была, надо признать, если и не умнее меня, то уж рассудительнее нас обоих точно. – Степаныч задумался, а потом продолжил:

– Тем не менее, мы стали погрязать с ней в скандалах. И я вновь пришёл к тебе на поклон. Только ты не пожелал со мной говорить и отослал обратно к жене. Ну а я пошёл «налево»… только не надо мне говорить, что «если бы ты послушал меня и пошёл домой, всё было бы нормально»!

– Конечно, скажу! Ещё раз поговорили бы, нашли истинную причину скандалов и всё бы успокоилось. Так ведь из вас обоих гордыня пёрла! – папаша начинал поднимать перья.

– Ладно, пусть так, но речь сейчас не об этом. Оставь в покое Ирину. Следи за мыслью – мне понадобилась помощь родных, я обращаюсь к ним и через несколько дней попадаю в тюрьму. И не просто попадаю, а на 15 лет, да ещё по таким статьям, что… никто бы мне не стал завидовать. Так?

– К чему это ты клонишь?

– Никто не ждал меня живым, но я вышел. Проходит какое-то время и я снова решаюсь обратиться за помощью к тем, кого считал свое роднёй – прошу у родной сестры взаймы денег на покупку домика в деревне. Но в итоге сестричка пишет заявление в милицию, в котором обвиняет меня в шантаже. И в тюрьму на этот раз я не попадаю только благодаря Тане – это она защитила меня от ментовского и родительского беспредела.

– Она не понимает – кого защищает! – чуть ли не крикнул отец.

– Нет, папа, она очень хорошо всё понимает. Она защищает своего мужа! Она верит в меня и эта вера обязывает. Может, я и немного могу, но то, что могу, я сделаю для неё!

– Ты ничего не можешь! Ты – никто!

– Тебе так хочется?! И ты старательно этого добивался – стремился опустить меня как можно ниже. Но ведь правда – это не то, что тебе хочется, а то, что существует на самом деле. Можно сколько угодно её замазывать, закрашивать, но она упрямо пробивается через любой покров.

– Ты никогда не говорил правды! – зло вставил отец.

– Я никогда не говорил твоей правды. – твёрдо произнёс Степаныч. – Хотя до поры и не опровергал выдвинутые тобой «тезисы». Только теперь мне надоело. После очередной наглой попытки меня посадить, я не буду больше покрывать происходившее в нашей семье. Пусть все знают, что мой отец – Коновальчук Степан Михайлович – настоящий деспот и самодур! Что это он слепил из маленького человечка то, что можно увидеть сейчас! Что именно такие, как он, калечат жизни своих детей, в результате чего наше общество наполняется неполноценными составляющими. С годами этих составляющих становится всё больше и в итоге на теле общества появляется злокачественная опухоль. Пусть и не все из них становятся преступниками, но они неполноценные, ущербные личности. И стали они такими благодаря полученному воспитанию.

– Иди отсюда! Я не хочу тебя слышать! – психанул отец.