Книга Любовный приворот для одноклассницы - Елена Граменицкая

– Госпожа, простите… Кристина, почему ты так давно не приезжала в Марцелль? Я запомнил тебя небесным созданием, помнишь, я делал с тебя наброски для местной часовни? А ныне… Я преклоняю колени перед божественной красотой, ты уподобилась ликом Мадонне.

Девушка испуганно приложила пальчики к его губам:

– Тихо. Молчи! Не дай бог, услышит тебя лихой человек и обвинит в ереси. Грешно смертному, тем более женщине, уподобляться святой. Не смей даже в мыслях меня с ней равнять, иначе беды не избежишь.

– Но крест святой, любезная моя муза, что с тобой случилось за этот год? Ты расцвела подобно розовому бутону, подобно нежному цвету пиона в матушкином саду. Подобно…

– Бедный мой друг. Ты слишком давно не видел меня, вот и позабыл, но это не беда. Теперь я буду часто наведываться в Марцелль, Вильгельм смирился с тем, что Птичка подросла, оперилась и может сама вылетать из гнезда. – Кристина весело рассмеялась и чмокнула все еще смущенного художника в пунцовую щеку. – Так что берите меня в подмастерья с небольшим вознаграждением за хорошо разведенные краски и вымытые кисти.

Яков, придя в себя, улыбнулся и по старой привычке легко ущипнул Кристину за локоток.

– Беру тебя в подмастерья, мой оперившийся ангел. Ты надолго к нам залетела или лишь на мгновение? Смутить бедного художника, лишить его покоя и украсть навеки его сердце?

Кристина все не могла взять в толк, что происходит между ней и ее давнишним приятелем. Ее кумиром, талантом которого она восхищалась. Это его она считала ангелом, сошедшим на грешную землю с небес, способным на простом холсте строить сказочные замки, изображать лица людей подобно их отражению в зеркале или даже лучше.

Ей показалось, что бедный Яков одержим хворью, поэтому он так странно смотрит и говорит как будто чужими словами. Может, надо немного подождать и болезнь как рукой снимет?

Кристина взглянула на художника, склонившегося над портретом господина в темном камзоле, держащего на руках левретку. «Почему я никогда не замечала, как он хорош собой? – думала девушка, разглядывая живописца. – У него доброе лицо, темные кудри отливают бронзой на солнце, а глаза… Его глаза искрятся на свету подобно кристаллам, соблазняют, как наливные вишни в саду у матушки Хильды.

Он хорошо сложен, высок. В Марцелле во время святочных гуляний у него не будет отбоя от девушек. Яков Циммерманн! И имя его звучит так важно. Почему я не замечала всего этого раньше? Святая Дева, он красив, словно принц из сказки о святой Эльзе и братьях, что поведал мне отец. Видел бы мой Яков, как всполошились светлячки в его мастерской. Крошки зажигают волшебные фонарики один за другим. Вьются вокруг, окружая нас тайной. Слышал бы он, как бьется сейчас мое сердце, стучит молоточком по наковальне. Того и гляди выскочит из груди. Яков лишь смотрит на меня и загадочно улыбается. Что же мне теперь с этим делать?»

Оставим погруженную в сердечные раздумья бедняжку, дадим ее мечущейся душе немного успокоиться и вспомнить, с какой целью она приехала в славный город Марцелль.

Громкие крики и свист, заливистый детский смех заставили замечтавшуюся девушку опомниться, она резко приподнялась, чуть не опрокинув на пол ступку с пигментом, и бросилась к выходу из мастерской. Яков проводил ее удивленным взглядом. Отерев со лба пот, вернулся к работе. Заказчик должен был подойти с минуты на минуту.

Выскочив на площадь, Кристина заметила лишь галдящую людскую толпу, окруженную любопытной стайкой детей, подпрыгивающих и старающихся протиснуться сквозь стену зевак. Некоторые маленькие хитрецы, опустившись на колени, успешно пробирались между ног толкающихся взрослых.

Не мешкая ни минуты, Кристина подскочила к гудящей словно рой пчел толпе и, последовав примеру малышей, ужом проскользнула в центр. Там пристроился пестрый шатер, возвышающийся над повозкой. Балаган странствующих кукольников давал представление, которое приносило столько радости зевакам, большим и малым, радостно смеющимся и улюлюкающим с горящими от восторга глазами. Артисты разыгрывали сценку про скупого священника, собирающего подати у паствы и не брезгующего похлопать по круглому заду то аппетитную вдовушку-торговку, то наивную пастушку.

Зрители приветствовали смелые шутки бродячих артистов, не боясь сравнивать кукольного сборщика податей с его алчным прототипом – отцом Казимиром, протоиереем местной церкви, прославившимся на всю округу не только невероятной жадностью, но также похотливостью и чревоугодием.

Люди веселились от души над нелепыми причудами марионеток.

Кристина забыла, сколько времени она, сгибаясь до земли от хохота, простояла перед лоскутной сценой.

Но вот представление закончилось. Появившийся из-за ширмы кукольник, держа болванчиков в обеих руках и одновременно склоняя деревянные головки глупца-священника и толстой грудастой торговки, вежливо раскланялся перед нежелающими расходиться зеваками. Часы на ратушной башни отбили три раза. И тут только девушка вспомнила, что так и не выполнила наказ Вильгельма и не купила закончившиеся у отца эмали. Вежливо раздвигая зрителей, она выбралась из толпы и протянула руку к поясу.

И похолодела. Ее кошелька не было, остался лишь небольшой лоскуток срезанной ткани, которым он был закреплен. Кристина обернулась несколько раз вокруг, но нет, никого рядом уже не было. Удачливый воришка давно скрылся с глаз, довольный немалой добычей, уведенной из-под носа простушки, которая хохотала до слез.

От ужаса у Кристины все поплыло перед глазами. Что скажет отец? Он впервые доверил ей одной отправиться в Марцелль. А что теперь? Как она признается ему в краже?

Горькие слезы обиды и раскаяния застили Кристине глаза. Она, не обращая внимания на расходящуюся толпу, опустилась на мостовую. Что же будет? У нее не осталось денег даже на обратную дорогу в Фогельбах, не говоря уже о ночлеге у Дитриха.

Бедняга зарыдала от обиды и злости на саму себя.

Так и сидела она у подножия ярмарочного дерева, обхватив колени и сжавшись в комочек, прямо на грязных булыжниках мостовой. Как вдруг…

– Что-то я не вижу приказа бургомистра об открытии нового фонтана посреди рыночной площади. А ты, Хассо? Эй, девушка, ты затопишь нас. Всех смоет в окружной ров, – послышался насмешливый голос.

Кристина испуганно подняла голову и увидела нависшие две над ней темные фигуры. Черты лица она не смогла разглядеть из-за слез.

– Ну-ка, красавица, вставай!

Один из незнакомцев протянул руку. Внимание привлек странный браслет – две серебряных полоски, скрепленные друг с другом переплетенными змейками. Они напомнили ей кулон, украшавший шею ее подружки-куклы. Протерев заплаканные глаза, Кристина разглядела, что змеиные тела заканчивались оскаленными волчьими головами, служившими украшением замка.

Кристина поднялась, смущенно растирая слезы по щекам и не имея сил отвести взгляда от улыбающегося молодого человека.

Он был немногим старше ее. На голову выше, стройный, широкоплечий, держался величаво, был одет хоть и небрежно, но богато и со вкусом.