Книга Академия времени - Екатерина Богданова

— Добро пожаловать в форпост предела Хаоса. Через него мы попадем туда, где я властвую без ограничений и правил. Отныне Предел Хаоса будет твоим домом и тренировочным полем.

То, что Хаос назвал форпостом, оказалось неким подобием города-крепости. Но я не увидела ни одной прямой линии, ни одного более или менее приспособленного для жизни здания и ни одного человека. Как только перед нами появились кривые, грубо высеченные из камня ворота и взгляду открылся аналог крепостной площади с поправкой на хаос, я не выдержала и закричала. Но крик ужаса потонул в многоголосом реве, вое и визге жутких, не поддающихся описанию и поражающих воображение монстров.

Сначала мне показалось, что поднявшийся шум свидетельствует о воинственном настрое многоликой (хотя сложно было назвать лицами искаженные клыкастые морды) толпы, но когда Хаос поднял вверх руку с посохом, мгновенно воцарилась тишина и стало понятно, что это приветственные крики преданных подданных.

— Какие жуткие рожи, — выразила наше общее мнение Кико.

— Это в какой-то степени тоже мои дети, — проговорил Хаос.

— Ну, не такие уж они и ужасные, — пошла на попятную кикимора.

— Жители пограничного города — потомки моих первых, не совсем удачных, но весьма живучих попыток сотворить жизнь на основе хаоса, а не логики, — поведал вновь ставший добродушным бог беззакония.

— Мда, логики я в их мордах не вижу, — разглядывая монстров, мимо которых мы проплывали на валуне, признала подруга.

— Да и во взглядах ее не наблюдается, — присоединилась я.

— Создать новую жизнь не так просто. Вложить же в нее разум еще сложнее, — проговорил Хаос.

Возможно, мне показалось, но я расслышала в его голосе обиду.

— В каком-то смысле они идеальны, — произнесла я осторожно, совершенно не веря в то, что говорю.

Идеальной в них была только высокоразвитая способность вызывать чувство омерзения.

— Не стоит льстить. Я бог, не забывай, и с легкостью распознаю лукавство, — еще более недовольно ответил Хаос.

— Ну, тогда вы, конечно, извините, но творец из вас хуже некуда, — нагло заявила кикимора и опять спряталась за меня.

— Прекрати его злить, — прошептала я сквозь зубы, виновато улыбаясь отцу.

Признавать Хаоса своим отцом, пусть даже только в мыслях, было тяжело. Но и думать о том, что мы во власти совершенно постороннего бога-самодура, хотелось еще меньше.

Валун опустился, и Хаос первым спрыгнул на утоптанную сотнями, а возможно и тысячами, лап пыльную каменистую почву.

— Идите за мной и постарайтесь не отставать, — посоветовал он. — Местные жители любят людей и человекоподобных созданий… в качестве десерта.

Мы не пошли за Хаосом, а побежали, едва не обогнав его на пути к сложенному из разномастных неотесанных камней строению.

Едва мы вошли в кривое отверстие в еще более кривой стене, долженствующее, видимо, называться дверным проемом, как я получила сильный удар по ногам и упала. Рядом повалилась Кико, тоже получив подсечку огромным толстым чешуйчатым хвостом грязно-рыжего цвета. Вскинув голову, я увидела обладателя этого хвоста и прошептала ворчащей «Убить мало за такое» подруге: «Лучше помолчи».

Кико проследила взглядом от кончика хвоста до кончиков рогов и, широко улыбаясь, проговорила:

— Как мило. Привет, очень рада встрече.

В следующее мгновение кикимора потеряла сознание. Я оказалась более стойкой, что озадачило даже саму меня, но совершенно не удивило моего новообретенного отца.

— Ты уже открыта для хаоса, — довольно улыбнулся он.

Вслед за Хаосом меня одарил улыбкой и высокий, длиннохвостый и длиннорогий, субъект с выдающейся челюстью, не менее выдающимися когтями на кривых узловатых лапах и неожиданно добрым взглядом. Добрыми были все четыре его глаза, даже невзирая на то, что два из них светились мертвенно-синим светом, а вторая пара имела вытянутые вертикальные зрачки. Ближе к груди чешуя плавно переходила в пористую, грубую на вид кожу такого же грязно-рыжего цвета. И лишь морда чудовища была светлее, почти бежевого цвета, отчего четыре выразительных раскосых глаза, расположенные парами друг под другом, казались еще более ужасающими.

— Оно еще здесь? — спросила шепотом навалившаяся на меня Кико, не открывая глаз.

Я неопределенно промычала, но подруга поняла меня правильно.

— Тогда я, пожалуй, еще полежу. Только не давай никому меня есть, — прошептала она и опять обмякла.

— Люблю мертвечинку, — благодушно скалясь, протянуло чудище.

Кикимора сразу же вскочила и меня за собой потянула со словами: «Не киснуть. Мы живее всех живых!»

— Забавная. Подаришь? — обратился монстр к Хаосу.

— Я бы с удовольствием, но это питомец моей дочери, так что спрашивай у нее, — безразличным тоном ответил Хаос.

— Беспредельно, всецело и непознанно великая дщерь Хаоса… — раскатисто обратился ко мне монстр.

— Юнила, — перебила я его.

Чудище прищурило светящиеся глаза и открыло пасть, чтобы продолжить, но я опять не дала ему договорить.

— Кико не отдам, — произнесла я как можно тверже и сделала шаг в сторону отца.

— Беспредельно, всецело и непознанно великая Юнила… — опять затянул монстр.

— Ты где этого набрался? — перебил его теперь уже Хаос. — Чувствую себя не Хаосом, а нянькой. Веди себя достойно, иначе разжалую.

— Да я ж как лучше хотел, чтобы не напугать, — обиделся монстр.

— Юнила, познакомься — Бастио, мой личный помощник и управляющий форпостом, — представил чудище Хаос.

— Очень приятно, — протянула я.

— Не верю, — заявил Бастио.

— Твои проблемы, — ответил вместо меня Хаос. — Первое время будешь присматривать за дочкой. Не уследишь — разжалую. Проводи ее в Предел и покажи все. И не обижать, разозлится — возрождать не буду.

— А вы? — спросила я, предпочитая монстру хотя бы внешне похожего на человека бога.

— Как бы я ни старался избавиться от правил, но и у Хаоса есть свои обязанности, — ответил отец. — Увидимся… когда-нибудь.

И Хаос исчез без следа.

Бастио опасливо покосился на такую маленькую по сравнению с ним испуганную меня и вежливо указал направление, махнув при этом хвостом. Да так, что мы с Кико чуть опять не упали.

Крепко держась за руки, мы с подругой последовали за ним, то и дело перескакивая через нервно подергивающийся из стороны в сторону хвост. Бастио провел нас через сумрачное помещение и начал подниматься по длинной лестнице. Миновав первые пять десятков ступеней, я поинтересовалась у Кико:

— Это же вроде было одноэтажное строение?

— Вот и я о том же думаю, — прошептала подруга в ответ. Фыркнула, в очередной раз перепрыгнув через волочащийся по кривым ступеням дергающийся хвост, и добавила громче: — Я уже зла на этот хвост, пора бы и тебе разозлиться, моя беспредельно, всецело и непознанно великая подруга.