Книга Отомстить и умереть - Сергей Бортников

Тихон не возражал. Припарковал «лексус» под сенью деревьев и опустил тяжелую голову на руль, собираясь то ли покемарить, то ли обмозговать состоявшийся разговор…

Женька сидел на привычном месте, под часами. Печальные серые глаза, тоскливо устремленные куда-то ввысь, в бездонное синее и, несмотря на летнюю пору, — холодное небо, даже не соизволили опуститься к очередному благодетелю.

Но две сотенные бумажки, с хрустом опустившиеся в замусоленную кепку, быстро вернули его на землю.

— Пашка!!!

В этом коротком восклицании было столько радости и неподдельного восторга, что Гольцов чуть не прослезился.

— Куда ты запропастился? Тебя все ищут! — окончательно ожил афганец.

— Кого имеешь в виду?

— Ну, во-первых, участковый… Мирон Романович.

— Понял… Разберемся…

— Он был не один… А с шикарной кралей. Сиськи у нее восемнадцатого калибра. Ментовская блузка по всем швам трещала…

Колоритное Женькино описание не оставляло сомнений в том, что Волкова проведывала лейтенантша из инспекции исправработ.

Раньше они встречались через день. Но после того, как Пашка получил паспорт и фактически трудоустроился, все обязанности по надзору легли на плечи участкового. Тогда что делала на вокзале Людмила свет Владимировна?

— И еще, скажу тебе по секрету… — неугомонно продолжал попрошайка. — К нам приходила сама Актриса! С понтом, подбирала кадры. Меня к себе фаловала…

— Ну и…

— Я, конечно, отказался… Но не в этом дело. Уж больно настойчиво она расспрашивала, куда съехал с вокзала высокий, худощавый мужчина лет сорока! Убежден: Актриса имела в виду тебя!

«Эта выходка похлеще милицейской! Неужто ошибка резидентши? Нет… Вряд ли… Она просто была вынуждена рисковать! Почему? Ответ напрашивается сам собой: над нашим делом нависла угроза провала, и Алла хотела предупредить меня об опасности…

Значит, нам надо срочно встретиться и поговорить.

Снова поехать на загородную виллу?

Нет… Это неразумно…

Второй раз появляться в логове резидента я не имею права.

Остается одно — ждать!

Ждать и надеяться, что мое новое местонахождение она вычислит так же быстро, как и предыдущее…

Стоп! Актриса могла оставить сообщение в связной ячейке! Хотя мы и приняли решение больше не пользоваться этим каналом связи…

Во всяком случае, я на ее месте поступил бы именно так!»

Конечно, озвучивать свои внутренние раздумья разведчик не стал. Просто наклонился и обнял товарища, благодаря и одновременно прощаясь.

Глава 32

Участковый инспектор

Безрассудно бросаться к камерам хранения осторожный Макс не стал. Чтобы «заценить обстановочку», тормознул возле окошка справочного бюро и бросил цепкий взгляд в середину зала ожидания.

Баба Маша наслаждалась бутербродом в правом уголке, как раз напротив станционного буфета. Сразу за ней, положив под голову портфель, на жесткой полке дремал, или делал вид, что дремлет, незнакомый толстяк в сером костюме. Пожелтевшую рубаху украшал яркий и довольно модный галстук, совсем не гармонировавший с неглаженым пиджаком… Еще один подозрительный тип прогуливался между рядами с газетой в руке.

Внешне оба выглядели обычными транзитниками, но внутреннее чутье подсказывало разведчику, что это далеко не так.

«Нет, ребятки, сам я в петлю не полезу!»

Гольцов развернулся и рванул с вокзала в сторону тихой улочки, на которой остался бригадный автомобиль.

Тихон издалека «засек» бегущего приятеля, поэтому на всякий случай приоткрыл дверцу и запустил двигатель.

— Ты никуда не спешишь? — спросил запыхавшийся Макс, усаживаясь рядом.

— Нет… А ты?

— Мне надо к участковому.

— На фига?

— Отметиться пора. Я ведь под «колпаком у Мюллера».

— Ясно… Говори, куда ехать.

— В опорный пункт.

К счастью, капитан оказался на месте.

— Явился, пропажа… — не подымаясь с кресла, Ракитский протянул руку вчерашнему зэку, словно старому знакомому. На морщинистом лице заиграла лукавая улыбка.

«С чего бы это?» — насторожился разведчик и на всякий случай завел привычную блатную песенку:

— Извини, начальник… Загулял я малехо. И вспомнил о тебе только в субботу утром. Если можешь — поставь «галочку» задним числом. Магар с меня…

— Да ладно. Я — человек маленький, со мной можно договориться. А как быть с другими?

— Ты про Владимировну?

— Уже сдали! Вот шустряки! — искренне восхитился добрейший Мирон Романович.

— Что ей было надо?

Капитан посмотрел на собеседника чуть пристальнее обычного и сказал после паузы, слегка утрируя казенные формулировки:

— Задача инспекции — трудоустроить и прописать освободившегося. Хотя бы формально. На работу тебя, как мне известно, оформили, паспорт выдали, а вот от общаги ты опрометчиво отказался…

— За нее такую цену заломили!

— Прими бесплатный совет — пропишись у кого-нибудь из корешей, не то проблем не оберешься!

«И откуда ему только известно о моих новых друзьях?»

— Что, уже подкатывают проблемы?

— Да… Забери трудовую с алюминиевого и попроси Бубена, чтобы поставил штамп одной из своих фирм! — спокойно продолжал участковый.

«Неужели за несколько дней я так засветился в бригаде Тихона, что слух обошел всех ментов края?»

Удивление настолько явно читалось на лице поднадзорного, что даже не отличавшийся особой наблюдательностью Мирон Романович заметил это и решил расставить все точки над «і».

— Удивляешься моей осведомленности? Зря, зря… Мы с Бубенщиковым живем мирно и дружно. Спонсорскую помощь от него регулярно получаем. Ксероксы, компьютеры, принтеры, разную канцелярию… Скажу тебе честно: беречь его надо, как зеницу ока. Не дай бог с Вованом что-то случится — такой беспредел в городе начнется!

Вот так. Просто и четко, безо всяких обиняков.

Гольцов знал — точку зрения старого участкового разделяют многие сотрудники правоохранительных органов. Мол, лучше иметь дело с уже утвердившимися лидерами криминалитета, хоть не полностью, но подконтрольными и «работающими» во вполне определенных рамках, не допуская беспредела, чем с новоиспеченными отморозками, которые никаких авторитетов не признают и отвергают всякое сотрудничество с ментами.

Сам он такое мнение считал ошибочным. Каким бы хорошим не казался Бубен — он все равно жулик. Правда, не самый крупный по сравнению с рэкетирами в погонах или чиновничьих мундирах, но это не значит, что он должен оставаться на свободе.