Книга Хроника эрров. Книга 1 - Валентина Колесникова

– вот и все, – ответила я мужчинам, спускаясь по лестнице к своему дитю, – пойдем, Ашка, пока они не придумали чего нового… Снежооооок…

Верен, оценив прибавление в семействе, округлил глаза, посмотрел на меня как на полную дуру, фыркнул грозно, и был таков. Только пятки и сверкали. Митьке ново пришедший тоже не особо понравился – тут же сцепились, заорали, хорошо, что уже от деревни на приличное расстояние отъехали. Кот Снежка все пытался шипом проколоть да когтями растерзать, дракон в отместку Митьку к земле привалил да на крылья кожистые сел. И как бы не орал мой мохнатый товарищ, победа была за чешуйчатым.

– Снежок, – оттянула я дракона за хвост от несчастного Митьки, – ты запомни – месть, это блюдо, которые вот такие вот мохнатые твари подают горячим, чаще всего в тапки. Куда тебе поднесут – мне не известно, от того и боязно.

– Как бы тебе, Эл, – заметил Шалас, – за таких друзей мстить не стали…

* * *

– ЭЛ!

Гневные голоса были слышны даже здесь, возле лесного озера. Маленькое, круглое и очень чистое. Надоели – все! Даже Верен с Митькой достали… все время дерутся, Снежок еще ревнует… принц издевается и подкалывает, да обидно так. Приходится переводить все в шутку, делать вид, что мне не больно, да ему все равно, он слеп!

– ЭЛ!

Да что б вас…только решила отдохнуть от всех этих рогатых мужиков, так нет же, прилипли как банные листы!

Схватившись за рога, я уставилась на свое отражение. И вроде даже идут мне, да и волосы по цвету на самом деле тоже хороши, когти мешают, конечно, но я уже привыкла…привыкла.

Самое страшное – привычка… Человек, даже в самые трудные для него времена просто ко всему привыкает, подстраивается… А хочу ли я этого? Уже сама не понимаю, да и к тому же отношение Шаласа заметно изменилось, как только меня преобразили в эрра…

Не забыл ли он, кем я являюсь на самом деле?

А я не забыла?

– а ты не боишься?

Голос раздался откуда-то отовсюду и сразу. Словно в моей голове.

– чего именно? – спросила я шепотом, боясь, что все это мои фантазии на голодный желудок и измотанные нервы.

– потерять себя…

Из воды, прямо напротив тех больших валунов, вынырнула русалка.

– ого! – вырвалось непроизвольно, – ты настоящая?

– а ты? – услышала я в ответ.

Русалка полностью вылезла из озерной воды и села на самый низко расположенный камень. Судя по его полированности – уже не в первой. Выглядела она все-таки не совсем как человек, хоть тело женское, а на ногах, там, где ступни – плавники, да и между пальцев перепонки… Красивая, хоть и нечисть…

– в смысле? – не совсем поняла я, – конечно, настоящая…

– неа, – усмехнулась русалка да засмеялась. Смех был похож на бульканье, но, несмотря на все это – слушать было не противно. Смахнув с желтоватых волос тину, откинув заплетенную косу на плечо, я увидела острые перепончатые ушки, да большие такие, как только раньше не заметила…

– я не совсем понимаю…

Резко, бесшумно, она оказалась прямо напротив меня, … даже всплеска воды не было, лишь круги, что монотонно гуляли по поверхности…

Теперь были видны не только ушки, но еще и очередь маленьких остреньких зубов, да широкие желтые зрачки, видимо голодные…

Грациозно развалившись на земле (ноги при этом все еще оставались в воде) она подставила обнаженное тело солнышку. Даже как-то стыдно стало, смотреть на все это.

– не боишься ли ты, принцесса Эллин, – после долгого молчания зашептала русалка, – что потеряешь себя в этом обличии…

Мгновенно захотелось позвать на помощь, но остановило меня лишь то, что опасности я не чувствовала. От русалки исходила непонятная печаль, грусть, что угодно, но не угроза.

– откуда ты меня знаешь? – смысла увиливать не было, она и так знает, кто я.

– Мы, русалки, все знаем! Но сейчас главное не это – а ответ на вопрос…

При этом она перевернулась на живот и подставила под подбородок руки.

– боюсь. А как не бояться? Я привыкаю…ко всему этому…к рогам…к цвету кожи… их языку…

– почему ты это делаешь?

– что бы спасти себя…

– только себя?

Она явно что-то знает…

– нет, – призналась я, – не только…

– ты его любишь? – спросила русалка после недолгой паузы, поигрывая при этом кончиком волос.

– Нет!! – запротестовала я, – такого и быть не может! Никогда!

– а себя? Себя ты любишь?

– конечно, люблю!

– тогда почему изменяешь самой себе? – этот вопрос ввел меня в тупик, – разве любимым будут изменять?

– я делаю это, – разозлилась я на такое заявление, – что бы остаться в живых самой и не подвести тех, кто меня защищает!

– но разве сейчас, вот на этом самом месте, ты не любовалась собой? – усмехнулась русалка, – разве рога для тебя уже не вошли в привычку, волосы, что стали белыми как снег, разве они не идут тебе? Только когти остались – царапаешь себя – по лицу видно…

– почему ты спрашиваешь? – не выдержав, воскликнула я, – что тебе до меня? Какой смысл?

– а смысла нет, Эллин, – грустно улыбнулась русалка, – просто однажды ты привыкнешь, и чем позже осознаешь, тем больнее тебе будет. Ты та, кто ты есть. Ты родилась прекрасной девушкой, так гордись этим! Гордись, что ты человек!

– почему ты все это мне говоришь?

– Стечение обстоятельств, – слукавила та в ответ и нырнула в воду, – знаешь, как становятся русалками?

– нет, не знаю…

– Способов есть несколько, но рассказать я могу только один, – Мира, а именно так ее зовут, как оказалось в последствии, вновь села на прежний валун, только волосы уже распустила, да перебирать начала, – нужно умереть.

– а? – не ожидала, что вот такую новость можно сказать с улыбкой на губах.

– все очень просто. Когда лунный свет падет на тело утонувшей женщины, то ей будет дан выбор, она может присоединиться к речному народу. Но такие как она, перерожденные, живут от силы пять лун.

– и ты…

– Да, я такая, – опять засмеялась Мира, – перерожденная…

– и сколько тебе осталось?

– Не беспокойся, я еще поживу…

– это больно?

– перерождение? – русалка на время задумалась, – думаю, что да. Понимаешь, ощущение разрывающей твою кожу чешуи и небольшое изменение в позвоночнике не проходят без последствий, тем более без болевых, так что да, было больно.

– почему «наверное»?

– все очень просто, принцесса, – уже более серьезно ответила русалка, – потому что как только оно завершается, пропадают все эмоции и чувства, кроме желания. Ни боли, ни печали, ни страданий…все стерлось…притупилось, кроме одного, заветного желания…